Сектор 4

Духовная сила

Глава 10

Порядок в саду

Говард Рутледж, пилот Военно-воздушных сил Соединенных Штатов, был сбит над Северным Вьетнамом в начале войны. Он провел несколько несчастных лет в руках захватчиков и был освобожден после окончания войны.

В своей книге "Среди врагов" он вспоминает об источниках, из которых он черпал силы в те трудные дни, когда жизнь казалась такой невыносимой.

"В эти долгие периоды вынужденных размышлений стало настолько легче отделять важное от тривиального, ценное от пустого. Например, в прошлом я обычно много работал или играл по воскресеньям, и у меня не находилось времени для церкви. Многие годы Филис (моя жена) побуждала меня присоединиться к семье в церкви. Она никогда не донимала меня придирками и не отчитывала - она просто продолжала надеяться. Но я был слишком занят, слишком поглощен заботами, чтобы проводить один или два коротких часа в неделю, думая о действительно важных вещах.

Теперь меня повсюду окружали картины, звуки и запахи смерти. Вскоре моя жажда духовной пищи превзошла желание съесть кусок мяса. Теперь я хотел узнать о той части моего существа, которая никогда не умрет. Теперь я хотел поговорить о Боге и о Христе и о церкви. Но в одиночном заключении в Хартбрейк ["Жестокое разочарование" - название, которое военнопленные дали своему лагерю] не было пастора, не было учителя воскресной школы, не было Библии, не было сборника гимнов, не было общины верующих, чтобы руководить и поддерживать меня. Раньше я совершенно пренебрегал духовной стороной своей жизни. Потребовалась тюрьма, чтобы показать мне, насколько пуста жизнь без Бога".¹⁹ (Выделено мной.)

Нужны были тяготы лагеря военнопленных, чтобы показать Рутледжу, что в его внутреннем мире был центр, который он игнорировал в сущности всю свою жизнь. Я предпочитаю называть этот центр духом человека, другие называют его душой. Вы не можете с точки зрения психологии определить место, где находится духовный центр внутреннего мира человека, но он существует. Он бессмертен, я это то место, где мы наиболее близко общаемся с нашим Небесным Отцом. Дух не может потерять свою бессмертную сущность, но может существовать в состоянии такой дезорганизации, что общение с Богом становится практически невозможным. Это обычно ведет к общему хаосу в других областях внутреннего мира человека.

Христианин, в теологическом смысле, убежден в существовании души. Но многие христиане борются за качество жизни за пределами этого центра. По крайней мере именно такое впечатление складывается у меня, когда я подолгу слушаю тех, кто хочет поговорить о значении личной духовной деятельности. Многие мужчины и женщины чувствуют мучительную неудовлетворенность уровнем своего контакта с Богом. "У меня не слишком часто бывает чувство, что я достиг Его", - это типичное замечание.

Дезорганизованный дух часто лишает нас внутреннего спокойствия. Для некоторых то, что должно быть спокойствием, на самом деле лишь оцепенение и пустота. Некоторые испытывают беспокойство, чувство, что они никогда не оправдывают ожидания Бога на их счет. Общей проблемой является неспособность сохранять на должном уровне духовную энергию, иметь разумные, последовательные взгляды и желания. "Я начинаю свою неделю с грандиозными замыслами, - комментирует молодой человек, - но к утру среды я уже теряю интерес. Я просто не могу поддерживать должный уровень духовной жизни. Поэтому я дошел до момента, когда чувствую усталость от своих бесплодных попыток".

Быстрый способ

Иногда взгляд на жизнь великих святых Библии пробуждает в нас зависть. Мы вспоминаем об эпизоде с горящим кустом Моисея, о видении Храма Исаией и о встрече Павла с Христом на пути в Дамаск.

Появляется искушение сказать: "Если бы я пережил что-нибудь подобное, я бы утвердился духовно на всю жизнь". Мы считаем, что наша духовность могла бы укрепиться благодаря какому-то драматическому моменту, который неизгладимо врезался бы в наше сознание. Убежденные таким впечатляющим соприкосновением с Богом, мы, как нам кажется, больше никогда не испытывали бы сомнений по этому вопросу.

По этой причине многие из нас надеются обрести некий "быстрый способ", позволяющий увидеть Бога реально и более близко. Некоторые чувствуют глубокое удовлетворение от сильного чувства вины, которое вызывает в них проповедник, гневно обличающий с кафедры. Другие ищут эмоциональных переживаний, которые приводят их в экстатическое состояние. Есть такие, кто погружаются в бескоонечные поиски более эффективных курсов и занятий по изучению Библии и, вместо того чтобы постигать учение, ищут там возможность получить достаточную близость с Богом. Есть и такие, которые стремятся обрести духовность через работу в церкви. Обычно мы выбираем путь для заполнения кажущейся духовной пустоты, основываясь на нашем психологическом темпераменте, - мы ищем то, что наиболее действенно трогает нас в данную минуту и приносит чувство умиротворенности.

Но непохоже, чтобы средний человек - такой, как вы и я, - смог пережить когда-нибудь великую библейскую встречу; и вряд ли мы получим доказательства в виде драматических переживаний, которые случается испытывать другим. И я думаю, если нам удастся развить духовную жизнь, дающую удовлетворение, то это будет результатом подхода к духовной жизни как к дисциплине, подобно тому, как спортсмен тренирует свое тело для соревнований.

Одно совершенно ясно. Если мы отказываемся от такой дисциплины, то наступит день, - как он наступил для Говарда Рутледжа, - когда мы станем сожалеть о том, что не приняли вызов.

Возделывание сада

Как нам охарактеризовать это средоточие, эту внутреннюю духовную территорию, где встречи настолько святы, что их почти невозможно описать словами? Помимо богословских определений, нам остается не более чем собрание метафор.

Давид в Псалмах мыслил метафорически, когда представлял свой внутренний мир подобным пастбищу, где пастырь, Бог, вел его, как агнца. В его метафоре были тихие воды, зеленые пастбища и столы, полные еды, которую можно есть в безопасности. Это было место, говорил Давид, где душа возрождалась.

Христианский поэт XVIII века Уильям Коупер использовал образ тихой заводи:

Жизнь бурная и шумная может показаться
Тому, кто ее ведет, разумной и достойной похвалы,  
Но мудрость - это жемчужина, которую успешнее всего
Ищут в тихих водах.
           (из: "Урок", книга 3)

Что касается меня, подходящей метафорой для внутреннего духовного центра я считаю образ сада, где возможны мир и спокойствие. Это то место, куда приходит Дух Божий, чтобы обнаружить Себя, поделиться мудростью, выразить Свое одобрение или упрек, дать поддержку и указать направление. Когда сад содержится в порядке, то это действительно спокойное место, где отсутствует суета, оскверняющий шум, беспорядок.

Духовный сад - это легко уязвимое место, и, если за ним правильно не ухаживать, он быстро зарастет ненужной порослью. А Бог не часто гуляет в запущенных садах. И поэтому духовный сад, на который не обращают внимания, говорят, пустеет.

Именно с этим боролся Говард Рутледж, когда ему тяжелее всего приходилось в тюрьме Хартбрейк. Полная изоляция, частые побои и ухудшающееся здоровье привели к тому, что его мир стал враждебным местом. Из каких источников он мог бы почерпнуть для себя поддержку? По его собственному признанию, он безрассудно растратил возможности (которые у него были в жизни), чтобы накопить в духовном саду силу и решимость. "Я был слишком занят, слишком поглощен заботами, чтобы проводить один или два коротких часа в неделю, размышляя о действительно важных вещах". Тем не менее он использовал и развил то немногое, что у него было с детства. Неожиданно Бог стал очень реальной и очень важной частью его жизни.

Умение вносить порядок в духовную сферу нашего внутреннего мира можно назвать духовным садоводством - заботливой обработкой духовного участка земли. Садовод вспахивает почву, удаляет сорняки, планирует участок, высевает семена, поливает и удобряет, и в результате - радуется урожаю. Именно это многие называют духовной дисциплиной.

Я люблю слова брата Лоренса, христианина-мыслителя, жившего много веков назад, который использовал образ часовни:

"Чтобы быть с Богом, не всегда необходимо быть в церкви. Из нашего сердца мы создаем часовню, в которой можем укрываться время от времени, чтобы кротко, почтительно и любяще общаться с Ним. Каждый человек способен так близко разговаривать с Богом. Некоторые больше, некоторые меньше - Он знает наши возможности. Давайте начнем. Возможно, Он лишь ждет, чтобы мы приняли решение от всего сердца. Смелее! Нам осталось жить не так много". (Выделено мной.)²⁰

Начнем скорее, уговаривает нас брат Лоренс, времени мало! Надо приступать к дисциплинированию духа сейчас.

Привилегии, которых мы можем лишиться

Если мы не сделаем это, то потеряем целый ряд привилегий, данных нам Богом, чтобы мы могли жить полной жизнью. Например, мы никогда не обретем взгляда на реальность в перспективе вечности и бесконечности, того взгляда, который должны были иметь от сотворения. Наши способности выносить суждения будут существенно снижены.

Давид показывает нам частицу перспективы вечности, когда пишет о "царях земли", которые восстают "против Господа и против Помазанника Его", пытаясь жить по-своему (Пс. 2:2). Давид мог бы устрашиться этих царей, не имей он в перспективе вечного и всемогущего Бога, Которого он рисует сидящим на небесах и смеющимся над этими тщетными махинациями. Каков результат? Давид не поддался страху, как могло бы случиться с теми, у кого нет видения такой перспективы.

Если мы не дисциплинируем духовный центр нашей внутренней жизни, то лишаемся второй привилегии - насущной, животворящей дружбы с Христом. И снова обратимся к жизни Давида, который в полной мере осознал потерю такой связи с Богом, когда согрешил с Вирсавией. Он довольно долго крепился, а потом бросился к Богу с криком покаяния и с мольбой о возврате к прежнему. Для него эта близость значила слишком много.

Третья привилегия, которую может утратить недисциплинированный дух, - это чувство ответственности перед Богом. Постепенно такой человек забывает, что все, чем мы являемся и что имеем, исходит из Его доброй руки, и начинает считать, что все это принадлежит только ему. Так случилось с Озией, царем Иудеи, который имел глубокие взаимоотношения с Богом, но потом постепенно разрушил их (2Пар. 26). В результате он возгордился и это привело к обескураживающему падению. Он начал, как герой; но закончил, как глупец. Причина была в растущем хаосе и беспорядке в его духовном саду.

Позволяя духовному центру прийти в отчаянное состояние, мы, в-четвертых, теряем осознание своей истинной значимости в сравнении с Создателем. И напротив, мы забываем нашу неповторимость и ценность в Его глазах как Его сыновей и дочерей. Забывая об этом, мы повторяем ошибки блудного сына и в итоге делаем ряд катастрофических выводов, которые приводят к горьким последствиям.

Наконец, если духовное средоточие находится в пренебрежении и беспорядке, это обычно означает, что у нас осталось мало резервов и решимости на случай кризисных ситуаций, таких, как поражение, обида, страдание, смерть любимого человека или одиночество. Именно в таком отчаянном положении находился Рутледж. Насколько это непохоже на состояние Павла в темнице: все покинули его, по оправданным или неоправданным причинам; но он был уверен в том, что он не одинок. На чём основывалась такая уверенность? На годах духовной дисциплины, на возделывании духовного сада, что создало место, где он мог встречаться с Богом, невзирая на враждебность внешнего мира, окружавшего его.

Что для этого потребуется?

Когда духовный сад содержится в хорошем состоянии и в нем присутствует Дух Божий, сбор урожая происходит регулярно. Плоды? Это такие вещи, как мужество, надежда, любовь, стойкость, радость и совершенное спокойствие. Пожинаются также способность к самоконтролю, умение видеть зло и распознавать истину. Как сказал об этом автор Притчей,

"когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь" (Прит. 2:10-12).

Ричард Фостер цитирует одного из моих любимых авторов, Томаса Келли:

"Мы честно осознаем тяготы множества обязанностей и пытаемся исполнить их все. И мы несчастливы, беспокойны, напряжены, подавлены и боимся стать ограниченными... Мы видим намеки на то, что существует образ жизни, который неизмеримо богаче и глубже, чем наше существование в постоянной спешке, жизнь спокойствия, мира и силы. Если бы только мы могли проскользнуть в этот Центр!.. Мы встречали раньше и знаем теперь людей, нашедших этот глубокий жизненный Центр, где раздражительные крики жизни поглощены тишиной и спокойствием, где "нет", так же, как и "да", можно сказать с уверенностью".²¹

Келли хорошо говорит об этом: если бы только мы могли проскользнуть в этот Центр!

На протяжении столетий христианские мистики были теми, кто в высшей степени серьезно относился к духовной дисциплине. Они изучали ее, практиковали и иногда доводили ее до нездоровых и опасных крайностей. Но они верили, что необходимо регулярно уходить от рутинной жизни и взаимоотношений в духовный сад, чтобы обрести там Бога. Они спешили сказать нам, что церковных служб и религиозных церемоний далеко не достаточно. Люди должны создать часовню, тихую заводь или сад во внутреннем мире, говорили они. Альтернативы нет.

Иисус, несомненно, постоянно занимался дисциплиной Своего духа. Мы знаем, что и Давид делал это. Так же поступали Моисей, Апостолы и Павел, который писал о своих повседневных занятиях:

"И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1Кор. 9:26-27).

Не снизили ли мы цену этой духовной дисциплины, этого возделывания духовного сада? В наше время христиане говорят о значимости "тихого времени", ежедневного молитвенного времени, часто сведенного к упрощенной и поспешной системе или методу. Мы сокращаем его до семи или до тридцати минут, в зависимости от того, каким временем мы располагаем. Мы используем руководства по изучению Библии, молитвенные руководства, религиозные буклеты и тщательно подобранные перечни молитв. Все это хорошо - лучше, чем ничего, - но далеко не так эффективно, как то, что имели в виду мистики.

Не так давно мне позвонили из редакции крупного христианского журнала и попросили провести день в обществе одного знаменитого христианского лидера из другой страны, который был с визитом в нашем городе Бостоне. Они хотели, чтобы я всесторонне проинтервьюировал его, так, чтобы читатели могли понять его как личность. Я навестил его и попросить разрешения на интервью.

"И о чём же мы будем говорить?" - спросил он меня.

"Я предполагал, что мы могли бы поговорить о вашей жизни проповедника, писателя и ученого, - сказал я, - возможно, мы могли бы обратиться к вашим взглядам на семейную жизнь, дружеские связи и ваши духовные занятия..."

"Мои духовные занятия?" - прервал он меня.

"Да, - подтвердил я, - многие люди хотели бы узнать, какими путями вы достигли личного общения с Богом".

Я никогда не забуду его ответ.

"Эта часть моей жизни - слишком личная, чтобы делиться ею с кем-то".

Я все еще считаю, что многие из нас, те, кто недавно вступил на путь служения, могли бы извлечь пользу из откровений этого более зрелого человека; тем не менее я понял, что он пытался сказать. Эта область его внутреннего мира была именно такой: строго личной. Она развилась в тайне от других, и так будет продолжаться впредь. Он и Бог будут разделять ее - и никто больше. Она не будет сведена ни к какой системе.

Что требуется, чтобы заставить нас дисциплинированно возделывать духовный сад нашего внутреннего мира? Необходим ли для этого опыт суровых испытаний? Кажется, именно об этом говорит нам история снова и снова: те, кто оказывается в тяжелых обстоятельствах, ищут Бога, потому что им не остается ничего другого. Те, кто осыпан "благословениями", имеют тенденцию плыть по течению. И поэтому я иногда сомневаюсь в слове "благословение". Конечно, что-то нельзя назвать благословением, если это отвлекает нас от пути внутреннего духовного развития.

Можно ли вообще оценить значение духовного центра до тех пор, пока мы вплотную не подошли к смерти, поражению или унижению? Но повеления и прецеденты повторяются для нас снова и снова в Священном Писании и в жизни великих святых. Тот, кто приведет свой внутренний, духовный мир в порядок, тем самым создаст место, куда Бог сможет приходить и говорить. И Его голос не будет похож ни на что, слышанное раньше. Именно это открыл Говард Рутледж. Но чтобы выяснить это, ему потребовалось стать военнопленным.

Брат Лоренс говорит: "Давайте начнем". Томас Келли убеждает: "Проскользните в этот Центр". Христос призывает: "Придите узнать Меня". Как осуществляется это воспитание духа?

Глава 11

Внешние "подпорки" не нужны

И. Стэнли Джоунс, методистский миссионер в Индии, в пожилом возрасте перенес инсульт, который привел его к неподвижности и по существу, лишил речи. Но не лишил его веры. "Мне не нужны внешние подпорки, чтобы поддерживать мою веру, - писал он, - потому что моя вера поддерживает меня". Но он с сожалением видел, что не все окружающие могли бы сказать то же самое.

"Я разговаривал с епископом, вышедшим в отставку. Он был расстроен. Когда он перестал быть центром внимания как епископ, то почувствовал себя сокрушенным и сказал мне об этом. Он хотел понять секрет победоносной жизни. Я ему сказал, что секрет - в подчинении себя чужой воле. Отличительный признак такого подчинения - это умение предать свое сокровенное "я" Иисусу. Различие состояло в структуре вещей, которые поддерживали его. Когда наружные нити были отрезаны отставкой, внутренних нитей оказалось недостаточно, чтобы поддержать его. Очевидно, его случай был случаем "болезни в результате известности", вместо того чтобы быть случаем подчинения себя Иисусу. К счастью, подчинение Иисусу имело для меня первостепенное значение, и когда внешние нити были отрезаны инсультом, моя жизнь не пошатнулась". (Выделено мной.)²²

Джоунс понимал то, о чем говорит Томас Келли, когда призывает нас проскользнуть в Центр. Кто из нас не хотел бы обладать видением и стойкостью Джоунса? Но сколькие из нас обречены из-за пренебрежения духовным садом попасть в ту же ловушку, которую епископ поставил для себя? Как нам возделывать духовный сад в нашем внутреннем мире?

Поскольку эта книга не была задумана как исследование духовных дисциплин, я не могу представить обзор всех путей, которые были найдены святыми, чтобы укрепить свой дух. Вместо этого я выбрал четыре духовных занятия фундаментальной значимости, те, которыми, по моему мнению, пренебрегают многие христиане. А именно: стремление к уединению и тишине; регулярное общение с Богом и умение слушать Его; опыт размышлений и созерцания; молитва как поклонение Богу и молитвенное прошение.

Тишина и уединение

Отцы-пустынники прошлых веков, как рассказывает нам Генри Нувен, понимали значение окружающей тишины для развития духа, когда призывали друг друга: "Fuge, terche, et quisset" - "тишина, уединение и внутренний мир".

Немногие из нас в полной мере оценивают ужасный заговор окружающего нас шума - шума, который лишает нас тишины и уединения, в которых мы нуждаемся, чтобы возделывать духовный сад. Было бы нетрудно поверить, что заклятый враг Бога с тайной целью окружил нас, где только возможно в нашей жизни, назойливыми звуками цивилизации, которые, если их не заглушить, обычно делают неслышным голос Бога. Тот, кто ходит перед Богом, без обиняков скажет вам, что Бог обычно не кричит, чтобы быть услышанным. Как обнаружил Илия, Бог скорее говорит шепотом в саду.

Недавно я посетил миссионерский центр в Латинской Америке, в котором работники занимались оборудованием студии звукозаписи для радиостанции. Они принимали все меры для обеспечения звуконепроницаемости комнат, чтобы никакой шум с городских улиц не мог испортить радиопередачи и записи, передаваемые оттуда. Мы должны научиться делать свое сердце непроницаемым для звуков внешнего мира, чтобы услышать то, что хочет сказать Бог. Я люблю слова Матери Терезы из Калькутты:

"Нам необходимо найти Бога, а Его нельзя найти в шуме и беспокойстве. Бог - друг тишины. Посмотрите, как природа - деревья, цветы, трава - растет в тишине; посмотрите на звезды, луну и солнце, как они движутся в безмолвии... чем больше мы получаем в тихой молитве, тем больше мы можем отдать в нашей активной жизни. Нам нужна тишина, чтобы можно было прикасаться к душе. Важно не то, что говорим мы, а то, что Бог говорит нам и через нас. Все наши слова будут бесполезными, если они не исходят из души, - слова, которые не дают света Христова, чтобы рассеять темноту". (Выделено мной.)²³

Наш мир полон звуков нескончаемой музыки, разговоров и бесконечных дел. Во многих домах стереосистема есть почти в каждой комнате, они - в каждой машине, в каждом офисе, в лифте. Теперь мне, даже когда я набираю номер рабочего телефона моего друга, предлагается слушать музыку по телефону, пока он не ответит. При таком количестве звуков, как можем мы уединиться и уловить спокойный, тихий голос Бога?

Мы так привыкли к шуму, что чувствуем беспокойство, если вокруг нас вдруг становится тихо. Прихожане во время богослужения с трудом могут просидеть в тишине более одной-двух минут; они сразу начинают предполагать, что что-то случилось или кто-то забыл свою роль. Большинство из нас с трудом могут провести всего лишь час, не говоря ничего и не слыша ни слова от кого-нибудь.

Такие же трудности могут встретиться и в моменты уединения. Мы часто не только скучаем в тишине, но и чувствуем дискомфорт в одиночестве. А время для периодического удаления от суеты необходимо. Должны быть такие моменты, когда мы отрываемся от повседневности, от взаимоотношений, от требований общественного мира, чтобы встретить в саду Его. Этого нельзя сделать во время больших собраний или эффектных церемоний.

Нувен цитирует Томаса Мертона, ученика тех странных мистиков раннего христианства, которые в погоне за уединением иногда доходили до предела. То, что он говорит о них, поучительно. Почему они искали уединения?

"Они знали, что были бессильны делать добро другим, пока сами блуждали среди обломков. Но как только они ступили на твердую почву, все изменилось. Теперь они обрели не только силу, но и обязанность тянуть за собой к спасению весь мир".²⁴

Интересно, что ангел Божий, когда нашел Захарию и сказал, что он и его жена станут родителями Иоанна Крестителя, использовал молчание, чтобы обуздать его неверие. Если Захария был неспособен воспринять слово Бога сразу, как только оно пришло к нему, тогда он должен был онеметь на несколько месяцев, чтобы иметь возможность подумать об этом. С другой стороны, когда Елизавета, его жена, поняла, что происходит, она удалилась, говорит Писание, отчасти потому, что такова была традиция беременных женщин, но, кроме того, я считаю, потому, что ей надо было поразмышлять о том необычном и таинственном, что произошло с ней.

Потом была Мария, которая, узнав о своей роли в рождении нашего Господа, не разболтала о планах Бога, а избрала молчание. "А Мария сохранила все слова сии, слагая в сердце Своем" (Лк. 2:19). Приход Христа был отмечен не только пением и прославлением ангелов, но и молчаливым присутствием людей, нуждавшихся в уединении, чтобы подумать о чуде и оценить его.

Уэйн Оутс говорит нам:

"Тишина не присуща от природы моему миру. Тишина, скорее всего, незнакома и вашему миру тоже. Если в вашем и моем шумном сердце бывает когда-нибудь тишина, мы должны оберегать и развивать ее... Вы можете взрастить ее в вашем шумном сердце, если вы цените ее, лелеете ее и стремитесь питать ее".²⁵

Тишина и уединение достались мне совсем не легко. Когда-то я отождествлял их с леностью, бездеятельностью и непроизводительностью. В минуты, когда я был один, мой ум взрывался воспоминанием о вещах, которые я должен был сделать: телефонные звонки, неприведенные в порядок бумаги, непрочитанные книги, неподготовленные проповеди и необходимые встречи с людьми.

Малейший шум за дверями моего кабинета грубо нарушал сосредоточенность. Казалось, мой слух приобретал сверхчувствительность и я мог услышать разговоры в другом конце дома. Независимо от своей воли я с напряженным любопытством прислушивался к разговорам. Так как мой кабинет находится недалеко от помещения для стирки, то в тот момент, когда я приступал к духовным занятиям, стиральная машина, кажется, никогда не упускала случая решить, что загрузка несбалансирована, и громким звуком, подобным гудку парохода в тумане, потребовать, чтобы я - поскольку все остальные были наверху - пришел и отрегулировал режим стирки.

Но достичь сосредоточенности, даже в тишине, было отчаянно трудно. Я выяснил, что мне надо подготовиться к тому, что примерно в течение пятнадцати минут мой ум будет делать все возможное, чтобы противостоять уединению. Поэтому, помимо всего прочего, я начинал с того, что читал или писал по теме моих духовных занятий. Постепенно, казалось, мое сознание получало послание: мы (мой разум и я) должны молиться и размышлять, и чем быстрее мой ум достигнет духовного сада для этого, тем будет лучше.

Я предполагаю, что мне придется вести эту борьбу за тишину и уединение всю свою жизнь. Однако хочу сказать, что впоследствии, когда я начал пожинать плоды тихого времени, у меня появилось растущее желание иметь его больше. Но все-таки еще приходится преодолевать первоначальное сопротивление. Когда человек активен по натуре, уединиться для него весьма нелегко. Но это необходимый труд.

Для меня легче всего обрести тишину и уединение в утренние часы. Поэтому время в моем расписании для этой цели определяется раньше, чем кто-то предложит использовать его с иной целью. Для других это может быть поздний вечер. Но каждый, кто хочет внести порядок в духовный сектор своего внутреннего мира, должен найти для этого время и место в соответствии со своим характером.

Слушать Бога

Когда Моисей спустился с горы после общения с Богом и нашел свой иудейский народ танцующим вокруг золотого тельца, для него это, вероятно, было как холодный душ ранним утром. В течение нескольких дней он сам жил в присутствии святости, и сознание славы Божьей и праведности навсегда запечатлелись в его духе. И теперь это зрелище! Он был жестоко разочарован.

Как это случилось? В то время как Моисей слушал Бога, его брат Аарон, первосвященник всего народа, слушал людей. И результаты, которых они достигли, были совершенно различными. Моисей получил Божье откровение закона праведности; Аарон услышал жалобы, желания и требования людей. Моисей принес с собой бескомпромиссные божественные нормы; Аарон поддался людским прихотям. Вопрос в том, кого слушать.

Сад нашего внутреннего мира возделывается, не только когда мы время от времени удаляемся в тишину и уединение, но и когда мы начинаем в таких условиях учиться слушать. Я встречал немногих людей, знающих, как слушать Бога. Занятые люди с трудом могут этому научиться. Большинство христиан в раннем возрасте научились разговаривать с Богом, но они не научились также и слушать.

Мы слушаем каждый раз, как открываем Священное Писание или с почтением прибегаем к вдохновенным авторам, раскрывающим тайны Бога. Мы слушаем, как я буду отмечать это в дальнейшем, когда учим себя чутко реагировать на побуждения обитающего в нас Святого Духа. Процесс слушания происходит, когда дает поучения проповедник или преподаватель Священного Писания, облеченный Святым Духом.

Все эти вещи достойны обсуждения (а не просто упоминания!). Но сейчас я хотел бы поговорить о другом занятии, таком, которое создает основу для всех остальных способов слушания.

ВЕДЕНИЕ ДНЕВНИКА - СПОСОБ СЛУШАТЬ БОГА

Когда я занимался изучением христианских мистиков и созерцателей, я обнаружил, что одним из способов научиться слушать Бога, Который говорит в саду моего внутреннего мира, было ведение дневника. С карандашом в руке, я ждал и готов был услышать и записать все, что Бог мог бы прошептать мне во время чтения и размышлений.

Это открытие пришло почти двадцать лет тому назад, когда я читал одну биографию. В основе книги лежала многолетняя привычка описывать свою духовную жизнь. И я извлекал пользу из этой дисциплины, хотя автор писал скорее ради своей пользы, чем моей. Как научил его Святой Дух, он вел тщательные записи - то, к чему можно было возвращаться снова и снова и видеть руку Божью в своей жизни.

На меня произвел впечатление тот факт, что многие люди прошедших веков тоже вели дневники, и мне подумалось: может быть, они нашли в этом средство для духовного роста? Чтобы удовлетворить свое любопытство, я решил провести эксперимент и начал сам вести дневник.

Сначала это было трудным делом. Я чувствовал смущение, беспокоился, что потеряю дневник или кто-то случайно прочтет мои записи. Но постепенно чувство неловкости стало проходить, и я обнаружил, что всё свободнее делюсь с дневником мыслями, наполняющими мой внутренний мир. Я описывал в дневнике свои чувства, свои страхи и слабости, свои надежды и свои открытия по поводу того, куда меня ведет Христос. И о том, когда я чувствовал себя опустошенным и побежденным, я тоже писал в своем дневнике.

Постепенно я начал понимать, что дневник помогает мне овладеть огромной частью моей внутренней сущности, по отношению к которой я никогда не был до конца честен с самим собой. Во мне не оставались больше неопределенные страхи и напряжение. Я извлекал их на поверхность и смотрел им в лицо. И я постепенно осознал, что Божий Дух Святой направлял многие мои мысли и догадки, когда я писал. На бумаге Бог и я вступали в непосредственное общение. Он помогал мне, говоря словами Давида, "исследовать мое сердце". Он побуждал меня облечь в слова мои страхи, обрисовать мои сомнения. И когда я был искренен в этом, тогда через Писание или через размышления моего собственного сердца приходили утешение, упреки и предостережения, в которых я так сильно нуждался. Но это стало происходить, только когда я начал вести дневник.

Я обнаружил, что мои молитвы часто были несвязными и что я был неспособен сосредоточиться (или даже сохранять ясное понимание) во время молитвы. Я стал спрашивать себя, могу ли я развить сильную молитвенную жизнь? И снова дневник помог мне, у меня появилась возможность писать молитвы, когда моим устным молитвам недоставало связности. Теперь содержание молитвы стало более глубоким, и я начал радоваться, отмечая свое движение вперед в вере и следовании за Христом.

Главная польза от моего дневника была в том, что записи делались не только в хорошие, но и в тяжелые моменты. Когда наступало время разочарования и даже отчаяния, я мог описать свои чувства и рассказать, как Дух Божий в конце концов помог мне укрепиться в решимости. Эти отрывки приобретали особое значение, и я снова к ним возвращался; они помогали мне прославлять силу Божью среди моих собственных слабостей.

Я припоминаю, что Господь однажды велел израильтянам сохранить "полный гомор манны" (Исх. 16:33), чтобы они имели осязаемое напоминание о Его постоянной заботе. Дневник стал моим "гомором манны", поскольку в нём содержалось то свидетельство верности Бога в моей жизни, в котором я нуждался. Этот процесс воспоминаний, который становится возможным благодаря дневнику, имеет особое значение.

Теперь, после двадцати лет ведения дневника, это вошло у меня в привычку. Едва ли выдается утро, когда я не открываю дневник и не записываю то, что говорит мне Бог через мое чтение, размышления и повседневную практику. Открывается дневник, и открывается ухо моего сердца. Если Бог захочет со мной говорить, я готов слушать.

Когда У. И. Сэнгстер был молодым пастором в Англии его начал беспокоить духовный климат в английской методистской церкви. Размышляя о собственной роли в будущем руководстве, он обратился к дневнику с целью обострить свое мышление. В дневнике он мог излагать на бумаге свои самые сокровенные мысли и результаты размышлений и постигать то, что Бог клал ему на сердце. Читая его размышления через несколько десятилетий, мы видим, как человек использовал дневник, чтобы привести в порядок сначала свой внутренний мир, а позднее - внести порядок в мир внешний. Однажды он записал:

"Я чувствую себя обязанным работать под руководством Бога ради возрождения этого отделения Его Церкви - не заботясь о собственной репутации, не обращая внимания на комментарии старших и ревнивых. Мне тридцать шесть лет. Если мое предназначение - служить Богу таким образом, я не должен более уклоняться от этого дела.

Я проверил свое сердце - нет ли в нем честолюбия. И уверен, что там его нет. Мне очень не хочется вызывать критику и тягостную болтовню со стороны других. Мне по душе неизвестность, спокойная поглощенность чтением и служение простым людям, но по воле Бога, это - мое дело...

Смущенный и неверящий, я услышал голос Бога, Который сказал мне: "Я хочу через тебя провозгласить весть". О Боже, пытался ли когда-нибудь Апостол избежать задания больше, чем я? Я не хочу сказать "нет", но, как Иона, я рад был бы убежать.

Боже, помоги мне. Боже, помоги мне. В чём заключается первоочередная задача? Призвать методизм назад к своему настоящему делу".²⁶

Сэнгстер представляет собой прекрасный пример человека, который слушает Бога в своем внутреннем мире с помощью дневника. Он изложил свои мечты на бумаге, чтобы отделить пагубное честолюбие от истинного призыва. Он пытался найти доказательства, что его мысли не были мыслями Небесного Отца. Он боролся со своими сомнениями. Интересно, не правда ли, что, как только он почувствовал божественный шепот, он облек в буквы спокойный, тихий голос Господа?

КАК ВЕСТИ ДНЕВНИК

Когда я заговорил о ведении дневника с людьми, то обнаружил, что многих это сильно интересует. Их любознательность имеет тенденцию первоначально концентрироваться больше на технических вопросах, чем на чем-либо другом. Как выглядит ваш дневник? Как часто вы делаете в нем записи? Какого рода вещи в нём содержатся? Не является ли он в действительности просто записной книжкой-календарем? Позволяете ли вы жене читать ваш дневник? Хотя я, без сомнения, опытен в ведении дневника, мне приходится прилагать усилия, чтобы ответить как можно лучше.

Мои собственные дневники - это блокноты, скрепленные спиралью, которые я покупаю в магазине товаров для офиса. Они выглядят довольно невпечатляюще. Я заполняю один такой блокнот примерно за три месяца. Ценность их маленьких размеров состоит не только в портативности, но и в том, что потеряй я такой блокнот, у меня не пропадут записи за год или больше.

Я пишу в своем дневнике почти каждый день, но не слишком беспокоюсь, если какой-то день проходит без записи. У меня вошло в привычку писать в первые минуты времени, отведенного на духовные занятия, а для меня это означает - первое дело за утро.

Как я уже говорил, я включаю в дневник молитвы, если чувствую необходимость записать их, догадки в результате чтения Библии и другой духовной литературы, а также дела, касающиеся моей собственной повседневной работы. Я люблю записывать то, что вижу в жизни членов моей семьи. И я предвижу, что однажды наши дети прочтут какие-то из этих дневников, и если после своей смерти я смогу утвердить их в том, что вижу сегодня в их растущей жизни, это будет для них сокровищем.

Все это - часть процесса общения с Богом. Я делаю записи и сознаю: возможно, это то, что на самом деле Бог хочет мне сказать. Я предполагаю, что Его Дух часто руководит тем, что я выбираю для обдумывания и записи. И приходится тщательно исследовать свое сердце, чтобы понять, к принятию каких решений Он побуждает, о каких вопросах Он хочет мне напомнить, какие темы Он надеется запечатлеть в моем сердце.

Недавно, когда я размышлял над вопросом выбора, имевшим огромное значение в моем служении, в моем дневнике это отразилось в следующих словах:

"Господи, что я в действительности знаю о том, как черпать от Тебя силу? Я - с мелким разумом, слабым духом, минимальной дисциплиной. Что есть во мне, что Ты мог бы использовать? У меня есть способности, но у других их больше, и они лучше их применяют. У меня есть опыт, но другие обладают большим опытом и извлекли больше пользы. Так что же в том?

Возможно, ответ лежит где-то в замечании [Хадсона] Тейлора: "Бог использует людей достаточно слабых и немощных, чтобы они опирались на Него". Но, Господи, я беспокоюсь, что будучи достаточно слабым, буду ли я достаточно проницательным, чтобы понять, откуда исходит помощь для меня?

В случае если Ты предназначишь меня к этому делу, что будет мне поддержкой? А как же бессонные ночи, когда я буду таким одиноким? Обольщение похвалами? Искушение поверить внешним символам лидерства? Что будет хранить мои суждения чистыми, мой ум острым, мой дух наполненным? Я спрашиваю сейчас искренне: способен ли я принять эту чашу? Что обратит меня к нуждам заблудших? Что сохранит мою чуткость к бедным? Что заставит меня слушать? Молиться? Учиться? Оставаться в простоте? О Боже, не что другое, как только Твое присутствие".

Я пишу в своем дневнике как в обычном порядке - с начальных страниц, так и от последней страницы к началу. Последние страницы содержат список людей и дел, избранных мной для просительной молитвы. В заголовке этих страниц я написал фразу: "Отражает ли мой молитвенный список людей и программы, к которым я наиболее привержен?"

Затем, продолжая работу от последних страниц к центру дневника, я часто записываю выдержки из того, что читаю в настоящий момент - что произвело на меня особое впечатление. Часто я уделяю время, чтобы просто прочесть многие из этих коротких абзацев. Это могут быть молитвы, вызывающие на размышления, замечания из произведений таких людей, как Св. Фома, А. У. Тозер и Эйми Кармайкл, или отрывки из Священного Писания.

Когда ежедневные записи, которые начинаются с первых страниц дневника, встречаются с ежедневными размышлениями, идущими от конца, я просто закрываю этот том и начинаю новый. Он стал еще одним альбомом, описывающим мое духовное путешествие, с его трудностями, борьбой и приобретенным опытом. И стопка духовных альбомов продолжает расти. Случись в нашем доме когда-нибудь пожар, то после эвакуации семьи, я думаю, эти дневники были бы первым, что я попытался бы схватить и вынести с собой на улицу.

Читает ли жена мои дневники? Я предполагаю, что она по случаю заглядывала туда украдкой. Но, откровенно говоря, у меня плохой почерк, и еще я использую в некотором роде стенографию; так что, подозреваю, ей пришлось бы мною потрудиться, чтобы разобрать написанное. Однако наши взаимоотношения достаточно близки, поэтому там мало что могло бы ее удивить.

Тем, кто обеспокоен возможным недостатком секретности в подобных вопросах, я советую просто найти место, где дневник был бы заперт и сохранен от тех, кому было бы нежелательно в него заглядывать. Если конфиденциальность имеет значение, вы должны найти способ обеспечить ее. Тревога по поводу секретности - это недостаточная причина для того, чтобы отказаться от попытки вести дневник.

Ведение дневника станет привычкой для большинства людей, если они будут заниматься им большую часть года. Большинство людей слишком быстро бросает дневник, так и не привыкнув вести его, и это вызывает сожаление.

Мой дневник сопровождает меня в поездках. Он помогает мне вести учет всему, с чем я встречался, и когда я снова возвращаюсь в места, где уже бывал, я могу просто просмотреть в дневнике подробности своего предыдущего визита и восстановить отношения, которые могли быть прекращены из-за отдаленности.

Эти рассуждения о ведении дневника привели меня к тому, чтобы поговорить о его пользе в межличностных отношениях. Эта польза, безусловно, огромна. Но главная ценность дневника состоит в том, что он служит средством, благодаря которому я слушаю тихий Голос, который приходит из сада моего внутреннего мира. Дневник служит замечательным инструментом для уединения и общения с Отцом. Когда я пишу, я как будто напрямую общаюсь с Ним. И есть такое ощущение, что в словах, которые вы написали под водительством, таинственно действует Божий Дух и происходит общение на глубочайшем уровне.

Мои мысли возвращаются к Говарду Рутледжу в тюремном лагере. Любой голос был враждебным; любой звук мог означать, что, возможно, случится что-то плохое. В такой угрожающей обстановке - был ли дружеский голос, приятный звук откуда-нибудь? Да, если вы подготовили свои уши к тому, чтобы слышать в духовном саду. Здесь можно услышать величайший из всех голосов: тот, что принадлежит Ему, Тому, Кто ищет нашей дружбы и содействует нашему росту. Говоря словами старого и очень чувствительного гимна:

"Он говорит, и звук Его голоса
Так сладок, что птицы перестают петь"
           (К. Остин Майлз. "В саду").

Глава 12

Всё надо "вводить" в свое сердце

И. Стэнли Джоунс не всегда был человеком, который мог сказать на тяжком смертном одре: "Сокровенные нити самые прочные. Мне не нужны внешние подпорки, чтобы поддерживать мою веру, потому что моя вера поддерживает меня". В начале его служения с ним произошло временное крушение, подобное карстовой воронке. Больше года он изнемогал и от духовной, и от физической безрезультативности. "Духовный спад привел за собой спад физический, - писал он, - внешнее крушение произошло потому, что внутренний опыт не мог сдержать его. Девизом моей жизни стало решение - всегда проповедовать лишь то, что я переживаю в настоящее время, поэтому внешнее и внутреннее соединились в крушении".²⁷

Дисциплина духа - которую я назвал возделыванием духовного сада - зависит от готовности христиан искать уединения и тишины и слушать шепот Бога.

Но всё, что мы слышим в уединении и тишине, должно быть усвоено. Я пишу эту книгу с технической помощью компьютера и программы текстового редактора. Когда я впервые начал знакомиться со своим компьютером, мне пришлось выучить функцию клавиши "ввод". Из руководства я узнал, что могу печатать на экране всё, что угодно, но до тех пор, пока я не нажму клавишу "ввод", компьютер не "услышит" и не отреагирует ни на одно напечатанное мной слово. Все мои слова - не важно, насколько они выразительны, - будут просто сидеть на поверхности экрана до тех пор, пока я не введу их в "сердце" (память) компьютера.

У меня тоже есть способность слышать, но не обязательно всё это "вводить". То, что сидит в моем уме, не всегда проникает в сердце.

Евангелист Армии Спасения комиссар Сэмюэл Логан Бренгл, говоря о своей духовной дисциплине, писал:

"Я много слушаю. Молитва, как вы знаете, подразумевает не монолог, а диалог. Это всегда общение, дружеский разговор. Когда Господь общается со мной главным образом через Свое Слово, Он оказывает мне огромную поддержку самым непосредственным образом. Это не значит, что Он дает мне разжеванную пищу или нянчится со мной, как с младенцем. Он дает мне уверенность - уверенность в Его присутствии и Его воле в моем служении. Это похоже на поддержку, которую дает военный командир своему солдату или агенту перед сложным заданием: "Иди, надень свое снаряжение и помни: я слежу за тобой, и я пошлю тебе всё необходимое для подкрепления, если это потребуется". Я очень нуждаюсь в поддержке такого рода. Я не просто предполагаю, что Бог находится рядом со мной и доволен мной; я ежедневно должен иметь новое тому подтверждение".²⁸

Библия рассказывает о другом Самуиле, отроке, ученике Илия, первосвященника. Ночью Самуил услышал голос, звавший его по имени. Он побежал к Илию, решив, что это он зовет его. Убедившись, что Илий не звал его, Самуил вернулся в свою комнату. Но призыв звучал снова и снова. Именно Илий понял, в чем дело, и посоветовал Самуилу, как откликнуться в следующий раз: "Когда ты услышишь голос снова, Самуил, ответь такими словами: "Говори, Господи; ибо слышит раб Твой!" Иначе говоря, - "Самуил, нажми клавишу "ввод".

Самуил сделал это, и Бог начал говорить. Слова Бога проникли в его сердце и изменили его судьбу.

Мы укрепляем сокровенные нити, как назвал это Джоунс, удостоверяясь, что слова Бога входят в сад нашего внутреннего мира. Наш первый шаг в духовной дисциплине - найти уединение и тишину; наш второй шаг - научиться слушать Бога. Третий шаг - нажать клавишу "ввод", что осуществляется через размышление и созерцание.

Некоторые христиане испытывают неловкость и проявляют отрицательную реакцию при упоминании таких слов. Им кажется, что подобная практика открывает дверь к слишком неконкретной деятельности, которая может привести к неправильным заключениям. Это вызывает в их воображении образ человека, который сидит в позе "лотос" и с помощью медитации (созерцания) вводит себя в транс.

Но Библия полна мест, говорящих о размышлении и созерцании, и Бог призывает нас открыть для этого свой внутренний мир. Среди наиболее известных - те места из Псалмов, где автор фокусирует свое внимание на определенных аспектах Божьей сущности и Его последовательной заботы о Своих чадах.

Псалмопевец смотрел через все доступные созерцательные линзы. Например, он видел Бога пастухом, командующим генералом, руководителем духовной практики.

Акт медитации подобен настройке духа на божественные частоты. Человек берет часть Священного Писания и просто позволяет ей войти в самые дальние тайники своего существа. Часто бывает несколько результатов: глубокое очищение, обретенное спокойствие, желание славить и приносить благодарность. Иногда размышление о чем-то касающемся сущности Бога или Его действий раскрывает разум для нового водительства или нового осознания того, что Господь, может быть, пытается сказать нам.

В своем молитвеннике Джон Бейли раскрывает медитативное настроение во время своей молитвы:

"Всемогущий Бог, в этот тихий час я ищу общения с Тобой. От раздражения и лихорадки повседневных дел, от нестройного мирского шума, от похвалы и обвинений людей, от запутанных мыслей и пустых фантазий моего собственного сердца я хочу сейчас отвратиться и искать спокойствия Твоего присутствия. Целый день я трудился и боролся; но сейчас в спокойствии сердца и ясном свете Твоей вечности я хочу поразмышлять над тем, какой узор плетет моя жизнь".²⁹

Размышление (медитация) достижимо, конечно, если мы избрали обстановку, обеспечивающую в достаточной степени время, тишину и уединение. Не много поразмышляешь в автобусе или за рулем - хотя я слышал, как люди утверждали, что для них это является временем духовной дисциплины.

Многие из нас обнаружат, что для размышления необходим подготовительный период. Вероятно, вы переживали такой опыт после трудного упражнения, когда входишь куда-то, всё еще тяжело дыша, и в течение нескольких минут практически не можешь успокоиться - задыхаешься и пытаешься сдержать дыхание, чтобы сидеть тихо. То же самое справедливо и для размышления. Мы часто входим в комнату для встречи с Богом, в то время как всё еще эмоционально задыхаемся. Сначала трудно сосредоточить свои мысли и настроить их на присутствие Господа. Нам необходимо спокойно расслабиться на короткое время, пока разум настраивается на деятельность в окружении "сада". Таким образом, потребуется время - время, которому некоторые люди не уделяют должного внимания.

Христиане всегда считали Библию главным откровением нашей веры, достойной того, чтобы над ней размышлять. Позвольте мне добавить, что для целей духовного роста необходимо читать также великих классиков христианской литературы. На протяжении веков были люди, которые записывали свои мысли и упражнения в надежде, что когда-нибудь мы их прочитаем. И хотя эти книги не несут в себе авторитетной силы Библии, тем не менее они содержат огромное количество духовной пищи.

Размышление и медитация (созерцание) требуют некоторого воображения. Например, мы читаем первый Псалом и представляем себе дерево, посаженное у реки. Каким было в действительности это потрясающее дерево, которому автор уподобляет людей, ходящих по путям Бога? В Псалме 19 мы позволяем своему разуму пронестись через Вселенную и представить себе небесные тела и постичь их невероятное послание. Во время чтения мест, описывающих служение Иисуса, наш размышляющий ум помещает себя прямо в историю: мы видим, как Спаситель исцеляет, слышим, как Он учит, и откликаемся на Его повеления.

В размышлении мы сосредоточиваем свое внимание на каких-то словах пророков, возможно, запоминая небольшие отрывки, и позволяем этим словам проникнуть в нашу сущность, по мере того как мы повторяем их снова и снова. Такие опыты дают нам возможность прийти к новым и замечательным заключениям. Слово Божье входит в наш внутренний мир. И поскольку мы зафиксировали свое внимание на Его слове, мы можем быть уверенными, что Святой Дух будет руководить нашими размышлениями.

К. С. Льюис, когда пишет своему американскому другу, говорит об упражнениях в размышлении:

"Все мы проходим через периоды истощения в наших молитвах, не правда ли? Я сомневаюсь... обязательно ли это является плохим признаком? Иногда я подозреваю, что наши лучшие, как мы думаем, молитвы, в действительности являются худшими; чувство удовлетворения от этих молитв очень похоже на удовлетворение от очевидного успеха, как при исполнении танца или декламации. Не потому ли иногда наша молитвенная жизнь не приносит желаемого результата, что мы переставляем акценты и настаиваем в своих попытках говорить Богу тогда, когда Он хочет говорить с нами. Джой рассказала мне однажды, как много лет назад, ранним утром, ее преследовало чувство, что Бог что-то хочет от нее, она испытывала постоянный нажим, как ноющее напоминание об обязанности, которой пренебрегли. И до позднего утра она все время спрашивала себя, что бы это могло быть? Но в тот момент, когда она перестала задавать этот вопрос, ответ пришел, как будто он был высказан вслух: "Я не хочу, чтобы вы что-то делали. Я хочу вам что-то дать"; и сразу же в ее сердце наступили мир и удовлетворение. Св. Августин говорит: "Бог дает там, где Он находит пустые руки". Человек, руки которого полны пакетов, не может принять дар. Возможно, эти пакеты не всегда являются нашими грехами или мирскими заботами, иногда это наши собственные суетливые попытки поклоняться Богу по-своему. Между прочим, чаще всего прерывают мои собственные молитвы не крупные, а мелкие дела, отвлекающие внимание, - то, что надо сделать или чего надо избежать в течение следующего часа".³⁰

Это хороший пример упражнения в размышлениях и медитации. Бог говорит - мы слушаем, и послание входит в наше сердце. Необходимость в подпорках извне уменьшается; духовный сад возделывается дальше. Люди, занимающиеся духовной дисциплиной, становятся сильнее в своем внутреннем мире.

Глава 13

Смотреть божественными глазами

В маленькой умной книге о созерцательной вере, написанной более шестидесяти лет назад, европейская христианка по имени Бриджет Херман писала:

"Когда мы читаем о жизни святых, то поражаемся своего рода праздности, которая идет рука об руку с замечательной эффективностью. Они никогда не спешили; они делали сравнительно мало вещей, которые не обязательно были поразительными или важными; и они очень мало беспокоились о своем влияние. Однако они, похоже, всегда добивались своей цели; каждая частица их жизни убеждала; их простейшие действия имели индивидуальность, исключительность, что является отличительными чертами мастера. Причину не надо долго искать. Их святость была результатом привычки согласовывать с Богом даже малейшие действия. Они жили в Боге; они действовали чисто из любви к Богу. Они были так же свободны от заботы о своих интересах, как и от рабской зависимости от мнений других. Бог видел, и Бог награждал: что еще им было нужно? Они хранили Бога в себе и себя - в Боге. Отсюда - неотъемлемое достоинство этих кротких, спокойных людей, которые способны достигать таких изумительных результатов с такими скромными ресурсами".³¹

Четвертый путь, которым мы можем улучшить общение с Богом в саду нашего внутреннего мира, состоит в молитве как поклонении Богу и в молитвенном прошении. Именно это, по словам Бриджет Херман, характеризовало святых. "Их святость была результатом привычки согласовывать с Богом даже малейшие действия".

"Пусть внутренняя молитва будет вашим последним действием перед тем, как вы заснете, и первым действием, когда вы просыпаетесь, - писал Томас Келли. - И в свое время вы обнаружите, как это было с братом Лоренсом, что "те, у кого есть ветер Святого Духа, идут вперед даже во сне".³²

Большинство из нас никогда этого не испытывали. Ежедневная, дисциплинирующая молитва - это одно из самых трудных занятий, которые предпринимают христиане.

Женатые мужчины часто признают, например, что молиться со своими женами очень трудно. Почему? У них на самом деле нет ответа. Иногда пасторы в момент самораскрытия обнаруживают, что целостность молитвенной жизни для них труднодостижима. И они тоже затрудняются объяснить это.

После разговоров со многими христианами у меня сложилось впечатление, что богослужение и молитвенное прошение возглавляют список духовных трудностей. Никто не стал бы отрицать, что молитва важна; но мало кто считает, что его молитвенная жизнь в достаточной степени развивается. И это основная причина, по которой духовный сад внутреннего мира столь многих людей находится в состоянии беспорядка. Вот почему большинству из нас было бы трудно сказать, как И. Стэнли Джоунсу: "Внешние подпорки не нужны".

Почему нам трудно молиться

Почему так много людей испытывают трудности, когда дело касается молитвы? Позвольте мне предположить три возможных причины.

ПОКЛОНЕНИЕ БОГУ И МОЛИТВЕННОЕ ПРОШЕНИЕ КАЖУТСЯ НЕЕСТЕСТВЕННЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ

Изначально люди были созданы с желанием общаться с Богом. Но последствия греха притупили по большей части это изначальное человеческое желание. Грех превратил естественную деятельность в неестественную функцию.

Я подозреваю, что когда грех глубоко воздействовал на человека, самым жестоким образом он затронул духовную сторону его личности, в то время как природные физические аппетиты и желания фактически не уменьшились. Наша инстинктивная озабоченность пишей, сексуальным удовольствием и безопасностью вероятно близка к своему изначальному уровню. Может быть было бы небеспочвенным предположить, что человек, будучи безгрешным, когда-то имел такое же великое - если не большее - желание общаться с Богом, каким он обладает сегодня для удовлетворения естественных и очень реальных аппетитов и инстинктов. Но духовный голод, когда-то несомненно сильный, страшно притуплен силой греха. Таким образом, поклонение Богу и молитвенное прошение стали трудной проблемой.

В результате фактически всё внутри нашего природного существа сопротивляется молитве, она неизмеримо далека от того образа жизни, который сформировался у нас под воздействием нашей культуры.

Немногие осознают, насколько у каждого из нас "промыты мозги". Послания бомбардируют наш внутренний мир каждый день, говоря, что всё имеющее духовную природу - на самом деле пустая трата времени. С самых ранних лет нас неназойливо учат, что единственный путь достичь чего-либо - это действие. А молитва представляется формой бездействия. Человек с дезорганизованным внутренним миром не верит, что молитва способна исполнить что-либо.

До тех пор пока мы не поверим, что молитва в действительности является реальной и в высшей степени значимой деятельностью, что она фактически достигает через пространство и время Бога, Который на самом деле находится там, мы никогда не приобретем привычки к поклонению Богу и к молитвенному прошению. Для того чтобы обрести эту привычку, мы должны сделать сознательное усилие, чтобы преодолеть в себе то, что мешает нам считать молитву естественной частью нашей жизни.

ПОКЛОНЕНИЕ БОГУ И МОЛИТВЕННОЕ ПРОШЕНИЕ ЯВЛЯЮТСЯ МОЛЧАЛИВЫМ ПРИЗНАНИЕМ В СЛАБОСТИ

Есть и вторая причина. Людям трудно поклоняться Богу и обращаться к Нему с молитвенным прошением потому, что эти действия по своей природе означают признание личной слабости. Во время молитвы что-то внутри нашего духовного сада признает, что мы полностью зависим от Того, к Кому обращаем наши слова.

Да, мы можем сказать, что мы слабы и что наше существование всецело зависит от Бога; но дело в том, что где-то на глубинном уровне мы не желаем осознать это. Что-то глубоко внутри энергично отрицает нашу зависимость.

Я часто сталкивался с нежеланием многих мужчин-христиан молиться со своими женами или в группе, где, кроме мужчин, были и женщины. Не так уж необычна жалоба жены-христианки: "Мой муж никогда со мной не молится, и я не могу этого понять".

Ответ, может быть, лежит в том факте, что в нашей культуре мужчин приучили никогда не обнаруживать слабость, и они стараются избегать ситуации, которая может ее продемонстрировать. Молитва в ее самой чистой форме подтверждает, что мы слабы и зависимы от нашего Бога. Что-то в мужском существе знает это и неосознанно борется с необходимостью примириться с фактом зависимости.

С другой стороны, по моему наблюдению, большинство женщин, по крайней мере до последнего времени, никогда не старались бороться с необходимостью посмотреть в лицо своим слабостям; и это, может быть, одна из причин, почему им легче, чем мужчинам, молиться в обществе других.

Человек обнаруживает значительный духовный рост, когда он признает, что нуждается во взаимоотношениях с Богом, чтобы быть таким человеком, каким он был задуман во время творения. Осознав это, человек испытывает огромное чувство освобождения. Брат Лоренс писал:

"Мы должны внимательно разобраться в себе и понять, какие качества больше всею необходимы нам в трудных ситуациях; что бы мы хотели изменить в себе: в какие грехи мы чаще всего впадаем и в каких ситуациях неизбежно падаем. В час нашей борьбы мы должны обратиться к Богу с полным доверием, уверенно пребывать в присутствии Его божественного величия, смиренно поклоняться Ему и раскрыть перед Ним наши горести и наши слабости. И таким образом мы обретем в Нём все достоинства, хотя сами мы можем не иметь их".³³

Похоже, что у брата Лоренса никогда не было проблем с тем, чтобы посмотреть в лицо своим слабостям, и. вероятно, поэтому его молитвенная жизнь была такой живой.

ИНОГДА КАЖЕТСЯ, ЧТО МОЛИТВА НЕ ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЯ К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ РЕЗУЛЬТАТУ

Третья причина, по которой молитва требует от нас напряжения, состоит в том, что часто у нас складывается впечатление, как будто молитва не связана с реальным результатом. Чтобы вы не обвинили меня в отрицании важного обетования Священного Писания, послушайте меня внимательно. Я действительно верю, что Бог отвечает на молитву. Но большинство из нас имеет достаточно опыта и знает, что Его ответы не всегда приходят в той форме, как мы предполагаем, и в соответствии с тем графиком, который мы спланировали.

Будучи очень молодым пастором, я часто делился с женой своим замешательством по поводу моей личной молитвы. "Иногда мне кажется, что в те дни, когда я молюсь очень мало, мои проповеди оказываются очень сильными. И наоборот, когда я чувствую, что действительно молился как следует, я, по моему мнению, проповедую наиболее слабо. Теперь скажи мне, - вопрошал я ее, - чего Бог ожидает от меня, когда Он, похоже, не дает мне благословений, которые соответствуют моему молитвенному вкладу?"

Как и другие, я молился об исцелении, о чуде, о руководстве и о помощи. Откровенно говоря, временами я был уверен, что Бог непременно ответит мне, потому что я молился с сильным чувством веры. Но во многих случаях ничего не происходило - или если происходило, то совсем не то, что я предполагал.

Мы живем в обществе, которое разумно организовано. Опустите письмо в ящик, и оно придет туда, куда вы его послали. Закажите какую-то вещь по каталогу, и вы получите ее со всеми указанными параметрами: размер, цвет и модель. Попросите кого-то обслужить вас, и вы можете ожидать, что все будет сделано как надо. Иными словами, мы привыкли к результатам, отвечающим нашим ожиданиям. Вот почему кого-то из нас молитва может обескураживать. Как можем мы предсказать результат? В таких случаях у нас появляется искушение оставить молитвенную практику как занятие, не дающее реальных результатов, и попытаться добиться всего самостоятельно.

Но дело в том, что моя молитва не может быть напрямую связана с результатами, которых я жду или требую. К настоящему моменту у меня было много возможностей понять, что то, чего я ожидал от Бога в ответ на мою молитву, могло мне повредить. Я начал понимать, что поклонение Богу и молитвеннее прошение должно быть ориентировано на цели Бога, а чаще всего мы просим Его равняться на наши цели.

Анри Нувен говорит об этом лучше, когда пишет:

"Молитва - это радикальное изменение всего нашего мыслительного процесса, потому что в молитве мы удаляемся от себя, от наших тревог, забот и потакания своим прихотям и направляем всё, что считаем принадлежащим нам, к Богу в простой надежде, что все это обновится Его любовью".³⁴

Когда наш Господь пришел в сад в ночь Своего распятия, Его молитва перед тем, как Его схватили, была сосредоточена на утверждении Его единства с замыслами Отца. Это зрелая молитва.

Много раз я шел молиться, подразумевая результаты. Я хотел приобрести контроль над людьми и событиями, о которых я молился, диктуя Отцу свою точку зрения на то, как все должно выглядеть. Поступая так, я смотрю на людей и события через мирские стекла, а не через небесные, Я молюсь так, словно я знаю лучше, чем Бог, каким должен быть исход.

Томас Келли считает, что более подходящей молитвой является следующая: "Господи, будь Ты моей волей". Возможно, одна из самых простых молитв - это просто просить: "Отец, пусть я буду видеть землю божественными глазами".

Еще раз Келли пишет:

"Жизнь в полном повиновении, полностью смиренная, полностью слушающая, удивительна в своей полноте. Ее радости восхитительны, ее мир абсолютен, ее смирение глубоко, ее сила потрясающа, ее любовь всеохватна, ее бесхитростность подобна доверчивому ребенку".³⁵

Именно такой образ мыслей помог мне преодолеть препятствия, часто вполне реальные для меня, которые мешали моему поклонению Богу и молитвенному прошению. Да, молитва необычна для обычного человека. Но Христос вошел в мою жизнь, и то, что когда-то было неестественным, теперь становится обычным. Да, молитва обозначает слабость и зависимость. Но в этом заключена правда обо мне, и теперь у меня больше сил, чтобы вплотную подойти к ней. Да, ответы на мои молитвы не всегда совпадают с моими ожиданиями. Но проблема в моих ожиданиях -- не в возможностях или восприимчивости Бога.

А теперь давайте посмотрим, как мы, столкнувшись с этими препятствиями, совершенствуемся в поклонении Богу и молитвенном прошении в нашем духовном саду.

Беседа с Богом

Практическая сторона поклонения Богу и молитвенного прошения имеет дело со временем - когда молиться, с позицией - как молиться, и с содержанием - что включать в беседы с Отцом.

У каждого из нас разное время в течение дня считается лучшим для духовных занятий. Я - утренний человек; а один из моих ближайших друзей говорит, что для него лучшие часы - вечерние. В то время как я начинаю день молитвой, он его этим заканчивает. Ни у кого из нас нет железных аргументов в пользу своего выбора; я думаю, что дело в индивидуальных ритмах. Даниил Вавилонский, например, решил проблему иначе: он считал себя утренним и вечерним человеком - и человеком дневным и полуночным тоже.

Когда приближается мой утренний час, то для меня фактически невозможно войти в состояние поклонения и молитвенного прошения тотчас, когда я прихожу в свое уединенное место. Помните принцип потери дыхания? Молиться с полностью активным разумом, в котором свежи множество разговоров и решений, сложно, если не невозможно. Чтобы молиться содержательно, разум должен снизить темп до уровня размышлений.

Чтобы сделать это возможным, я часто начинаю с чтения или записей в своем дневнике. Дела такого рода постепенно убеждают мой разум, что я действительно серьезно отношусь к духовным занятиям, и поэтому менее вероятно, что он воспротивится, когда я обращусь к молитве.

Существует ли лучшая поза для молитвы? Вероятно, нет, хотя некоторые хотели бы заставить нас так считать. В библейских культурах люди, скорее всего, стояли во время молитвы. Однако само слово молитва в Ветхом Завете означает падать ниц, и временами это может означать - простираться всем телом на полу.

Друзья Э. У. Тозера, великого человека молитвы нашего времени, говорили мне, что он держал в стенном шкафу в кабинете комбинезон. Когда наступало время молитвы, он надевал его и простирался на жестком полу. Комбинезон, конечно, предохранял его костюм от загрязнения. Стоит попробовать молитвенную позу мусульман. В этой позе встают на колени и затем наклоняются вперед, пока лоб не коснется пола. Я обнаружил, что, когда чувствую усталость, мусульманская поза помогает мне сохранить интеллектуальную и духовную живость.

Иногда я молюсь, шагая взад и вперед по своему кабинету; в других случаях я довольствуюсь тем, что просто сижу. Дело в том, что молитву можно совершать в самых разных положениях, и, возможно, лучше всего время от времени использовать их все.

Те, кто серьезно относится к молитвенному прошению, ведут молитвенные списки. Хотя я не хочу назвать себя серьезным просителем, я на самом деле веду такой список, и он находится, как я уже говорил, в конце моего дневника. Там я могу делать обзор своих главных забот, когда молюсь. Это единственный известный мне способ, который гарантирует, что те, кого Бог доверил моим заботам, получат действительную помощь через выражение моей любви и заботы.

Содержание молитвы

О чем нам следует молиться? Обратите внимание на выдержку из молитв Сэмюэла Логана Бренгла, евангелиста Армии Спасения начала нашего века:

"Храни меня, о Господи, от увеличения умственной и духовной тупости и глупости. Помоги мне сохранить физические, умственные и духовные мышцы атлета, который постоянно отрекается от себя, берет свой крест и следует за Тобой. Дай мне успех в моей работе, но спрячь от меня гордость. Сохрани меня от самодовольства, которое так часто сопровождает успех и процветание. Сохрани меня от духа нерадения, от потакания своим желаниям, так как физические немощи и разрушение подбираются ко мне".³⁶

Неудивительно, что деятельность Бренгла была эффективной. Он знал, как и о чём молиться. Ничто не утаивалось, даже в таком коротком кусочке молитвенного прошения, как этот. Записав эту молитву, биограф Бренгла добавляет: "Молясь так ежедневно и ежечасно, проповедник сохранил накал страсти и простоту взгляда, даже когда он пришел к своему закату".

ПОКЛОНЕНИЕ

В наших духовных занятиях, когда мы в духовном саду беседуем с Отцом, первым пунктом в повестке богослужения должно быть поклонение.

Как мы можем поклоняться в молитве? Во-первых, размышляя о том, кто есть Бог, и благодаря Его за те вещи, которые Он открыл о Себе. Поклоняться в молитве - это значит позволить нашему духу наслаждаться тем, что Бог открыл о Своих деяниях в далеком и недавнем прошлом, и тем, что Он сказал нам о Себе. Постепенно, по мере того как мы обозреваем все это в духе благодарения и признательности, можно почувствовать, как наш дух начинает расширяться, воспринимать с большей реальностью Божье присутствие и сущность. Постепенно наше сознание обретает способность принимать тот факт, что вселенная вокруг нас не закрыта и не ограничена, а на самом деле так обширна, как это было предусмотрено Богом. Когда мы приступаем к поклонению, то напоминаем себе, как Он велик.

ИСПОВЕДЬ

В свете величия Божьего мы призваны честно оценивать себя в сопоставлении с Ним. Это второй аспект богослужения - исповедь. Духовная дисциплина призывает к регулярному признанию нашей истинной природы и определенных действий и позиций в недалеком прошлом, которые не были угодны Богу в то время, как Он искал нашего товарищества и нашего послушания.

"Боже, будь милостив ко мне, грешному" - это сокращенный вариант молитвы покаяния. Нам нужен опыт ежедневного смирения в виде раскрытия себя перед Богом, когда мы смотрим в лицо своим недостаткам, нашей склонности искать пагубные пути. Что меня поразило как христианина, так это осознание новых уровней греха, которые я прежде в себе не замечал.

Несколько лет назад, когда мы с Гейл купили старую покинутую ферму в Нью-Гэмпшире, которую мы теперь называем "Пис Ледж" (Риф тишины), мы обнаружили, что место, на котором мы хотели построить свой загородный дом, усыпано валунами и камнями. Предстояло проделать много тяжелой работы, чтобы очистить все это для травы и посадок. Вся семья вышла на работу по очистке. Первый этап выполнения плана очистки был легким. Большие валуны быстро исчезли. И когда их убрали, стало видно много камней меньших размеров, которые тоже надо было убрать. И поэтому мы снова очистили участок. Но когда мы очистили площадку от валунов и камней, то заметили все камешки и гальку, которых не видели раньше. Это была гораздо более трудная, утомительная работа. Но мы упорно делали ее, и пришел день, когда почва была подготовлена для посева травы.

Наша личная жизнь очень похожа на то, каким было это поле. Когда я только начал серьезно следовать за Христом, Он указал на множество крупных "валунов" моего поведения и отношений, которые надо было удалить. И с годами многие из этих огромных валунов были действительно убраны. Но когда они начали исчезать, я обнаружил в своей жизни новый слой действий и отношений, которых я прежде не видел. Но Христос их видел и показывал одно за другим. Процесс уборки начался снова. Затем я достиг такой точки в своей христианской жизни, где Христос и я имели дело с камешками и галькой. Они слишком многочисленны, чтобы их себе представить, и, насколько я понимаю, до конца своих дней на земле я буду трудиться над множеством камешков и гальки в моей жизни. И каждый день, во время, посвященное духовной дисциплине, мною предпринимается новая попытка очистить свое духовное пространство.

Но я не могу закончить эту историю, не отметив кое-что еще. Каждую весну в Пис Ледж, после того как оттает земля, мы обнаруживаем, что вокруг загородного дома появились новые камни и валуны. Они находились под землей и пролагали себе путь наверх. И в свое время, один за другим, они оказываются на поверхности. С некоторыми из них очень трудно иметь дело, потому что они кажутся мелкими до тех пор, пока мы не предпримем попытку их убрать. И только тогда мы обнаруживаем, что значительно большая часть их принадлежит к разряду валунов, чем кажется на первый взгляд.

Моя греховность точно такая же. Она состоит из камней, гальки и валунов, которые появляются на поверхности один за другим. И люди, которые игнорируют в духовной дисциплине ежедневное покаяние, вскоре будут подавлены ими. Я понимаю, почему Апостол Павел в преклонном возрасте называл себя "главой грешников". Даже когда в тюрьме он видел конец своей жизни, он все еще убирал гальку и валуны.

У меня вызывают улыбку молодые верующие, которые говорят, что они чувствуют уныние из-за тех грехов, которые видят в своей жизни. Тот факт, что они по крайней мере видят эти грехи и чувствуют к ним отвращение, показывает, что они в действительности растут. Есть слишком много людей, объявляющих себя последователями Христа, которые много лет назад утратили видение своей греховности. Они участвуют в воскресном богослужении и уходят оттуда, так и не пережив покаяния перед Богом, которое является признаком истинного поклонения. Это ведет к тому, что христианин перестает соответствовать требованиям истинного христианства.

И. Стэнли Джоунс пишет о значении исповеди в нашей духовной дисциплине:

"Я знаю, что есть определенные ментальные и эмоциональные, а так же моральные и духовные позиции, которые вредят здоровью: гнев, обиды, страх, беспокойство, желание доминировать, поглощенность собой, проступки, сексуальная нечистоплотность, зависть, недостаток творческой активности, приниженность, недостаток любви. Это двенадцать апостолов слабого здоровья. Поэтому в молитве я научился передавать эти вещи, когда они появляются, Иисусу Христу. Однажды я спросил д-ра Кагаву: "Что такое молитва?" И он ответил: "Молитва - это отказ от самого себя".³⁷

Я согласен. Молитва - это в первую очередь отказ от самого себя, полный отказ, день за днем. Это всё, что мы знаем, и всё, чего мы не знаем. "Всё, чего мы не знаем" охватывает нераскрытое будущее и включает в себя проблемы, как только они возникают. Поэтому если какая-либо из этих двенадцати вещей появляется, а это действительно происходит, потому что никто не свободен от такой возможности, я научился в молитве обращаться с ними к Богу: не бороться с ними, а, предав их Иисусу Христу, сказать: "Вот, Господи, это в Твоих руках".

Молитвенное прошение

Похоже, все великие воины молитвы сходятся в одном: молитвенное прошение можно начинать только после поклонения Богу в полной мере. Войдя в соприкосновение с живым Богом, мы подготавливаемся молиться с "божественными глазами", как называл это Томас Келли.

Старый комиссар Бренгл был человеком молитвы. Его биограф пишет:

"В молитве он был образцом человека, общающегося с Богом. Обыкновенно, за исключением тех периодов, когда он был очень болен, он вставал с постели между четырьмя и пятью часами утра и посвящал общению с Господом не меньше часа до завтрака. Д-р Хейес, чья книга "Высоты христианской приверженности" содержит следующее посвящение: "Комиссару Сэмюэлу Логану Брендлу, человеку молитвы", предлагает нам  такой взгляд: 

"Когда Бренгл гостил в моем доме, я часто находил его коленопреклоненным, перед ним, на кровати или на стуле, лежала Библия, которую он читал. Бренгл говорил, что такой подход помогает ему превратить всё, что он читает, в свое собственное прошение: "О Господи, помоги мне сделать это или не делать того. Помоги мне быть таким, как этот человек, или избежать этой ошибки".³⁸

Когда исполнено поклонение, можно начинать молитвенное прошение. Молитвенное прошение обычно означает молитву от имени других. По моему мнению, это величайшее, простое - и, вероятно, самое трудное - служение, иметь которое может только христианин.

Замечали ли вы когда-нибудь, что молитву с прошением чаще всего практикуют пожилые люди? Почему? Одной из причин может быть желание упростить свою деятельность. Но, возможно, это происходит и потому, что пожилые люди смогли осознать огромную эффективность часов, проведенных в молитвенном прошении, в отличие от безмолитвенной деятельности. И конечно, опыт проб и ошибок дал им мудрость опираться на надежную силу Бога.

В последние несколько лет я поставил перед собой задачу научиться совершать молитвенное прошение ради служения другим. Прогресс очень медленный. Возможно, это самая трудная задача, с которой я столкнулся в своем внутреннем мире.

Чем большим духовным авторитетом и ответственностью обладает человек, тем важнее для него развивать способности к молитвенному прошению. Это требует времени и определенной дисциплины, что многим из нас весьма трудно дается.

Я думаю, что именно этого добивались Апостолы, лидеры ранней общины в Иерусалиме, когда, согласно Деян. 6, просили учеников взять на себя дело служения вдовам и сиротам, чтобы самим Апостолам можно было постоянно пребывать "в молитве и служении Слова". Обратите внимание на то, что стоит первым в списке приоритетов этих очень, очень занятых людей. Они почувствовали, что всё меньше стали уделять времени молитве, и были довольно сильно обеспокоены этой ситуацией.

Молитвенное прошение (заступничество) в буквальном смысле означает: находиться между двумя сторонами и выражать интересы одной из них перед другой. Существует ли лучший пример заступничества, чем молитвенная деятельность Моисея, который посвятил себя частой, сильной молитве от имени своенравного народа израильского?

За кого мы обычно молимся? Если состоим в браке, то, очевидно, за своих мужей или жен и за детей. Но молитвенное прошение предполагает расширение этого круга, чтобы вовлечь в него близких друзей, за которых мы ответственны перед Богом, мужчин и женщин, с которыми мы работаем, и тех людей в нашей общине и в нашем окружении, чьи личные нужды нам известны.

В мой молитвенный список включены многие христианские лидеры и организации. Среди них есть такие, кого я знаю и кто мне нравится; но я должен признаться, что не обременяю себя большим, чем молитва за них время от времени. В противоположность этому, есть и такие, чьи нужды и проблемы мне очень хорошо известны, и я каждый день представляю их перед Господом в своем молитвенном прошении. Они ощущают огромную поддержку, когда слышат от меня: "Я каждый день молюсь за вас. Будучи сам в определенной степени ответственным за христианское руководство я понял, какую сильную поддержку мы получаем, зная, что есть люди, которые каждый день представляют тебя перед троном Божьим в просительной молитве.

Обращаясь к Богу с молитвенным прошением, мы должны всегда помнить, что призваны евангелизировать мир. Для того чтобы систематически молиться обо всём мире, я разделил континенты таким образом, что каждый день могу молиться за один из них: воскресенье - Латинская Америка; понедельник - Центральная Америка; вторник - Северная Америка; среда - Европа; четверг - Африка; пятница - Азия; суббота - за народы Тихого Океана. И каждый раз я включаю прошение о государственной церкви, о миссионерах, хорошо известных мне, и об ужасных страданиях, с которыми сталкиваются там люди.

Нас постоянно подстерегает искушение представлять Господу наши собственные прошения и требования. Каким-то образом я чувствую, что это должно быть последним в нашей молитве, - но оговорюсь сразу: это лишь мое частное мнение. Прежде чем обратиться к Богу с прошением, я тщательно продумываю, в каких вопросах моей личной жизни лучше всего просить у Бога мудрости и поддержки. Я очень много думал и пытался понять, с какими проблемами, по Его предположению, нам следует обращаться к Нему (некоторые говорят, что со всеми) и с чем мы должны справляться сами. Не знаю, есть ли у меня на это хороший ответ. Но я вижу, что, по мере того как я расту в своей вере, я все меньше и меньше прошу у Бога для себя и все больше и больше для других. И даже мои личные просьбы все в большей степени являются просьбами о ресурсах и возможностях, которые могли бы принести большую пользу для других.

Сад нашего внутреннего мира нельзя надолго оставлять неухоженным, иначе он зарастет такой растительностью, которая сделает его непривлекательным и для обитания Господа, и для нас самих. Оставленный надолго без внимания, он становится похожим больше на свалку, чем на сад. И тогда нам приходится полагаться на внешние источники силы и руководство, чтобы продолжать двигаться вперед.

Это было причиной внутренней борьбы Говарда Рутледжа в лагере военнопленных в Северном Вьетнаме. По милости Божьей, как он свидетельствует, ему удалось справиться со своими проблемами. Но он никогда не забывал, что это значит - встретиться с таким суровым испытанием, когда твой внутренний мир духа остался вообще неразвитым.

Известная христианская личность нашего столетия, Эрик Лиддел, олимпийский чемпион в беге, который был героем художественного фильма "Огненные колесницы", пережил совершенно противоположный опыт, находясь в заключении в Северном Китае во время Второй мировой войны. Его биограф говорит о том, как высоко ценили Лиддела в лагере Вейнсен. И в чём же был секрет его замечательной мощи лидера, его радости, цельности и чистоты среди немыслимых тягот? Биограф цитирует слова женщины, которая находилась в то время в лагере вместе со своим мужем и хорошо знала Лиддела:

"В чем был его секрет? Однажды я спросила его, но в действительности уже знала ответ, потому что мой муж был с ним в одном бараке и тоже участвовал в этом секрете. Каждое утро, около 6 часов, плотно закрыв шторы, не пропускающие свет масляной лампы, чтобы патрулирующие часовые не подумали, что кто-то пытается сбежать, он спускался со своей верхней койки, минуя спящие тела своих товарищей по бараку. Потом, за маленьким китайским столиком, двое мужчин тесно сидели в свете, который освещал только их Библии и записные книжки. Молча они читали, молились, думали. Эрик был человеком молитвы не только в установленное время - хотя он не пропускал молитвенное собрание или причастие, когда их можно было организовать. Он говорил с Богом постоянно, естественно, как мог бы делать тот, кто поступил в "Школу молитвы", чтобы изучить этот метод внутренней дисциплины. Казалось, что у него не было обременительных душевных проблем: его жизнь имела в своем основании Бога, веру и надежду".³⁹

Приводить в порядок наш внутренний мир - это значит возделывать сад, как это делал Лиддел. Благодаря подобным занятиям сердце человека становится таким, из которого, как утверждает автор Притчей (4:23), исходит энергия, дающая жизнь.

В возрасте восьмидесяти лет, прикованный к кровати инсультом, повлиявшим на его речь и парализовавшим руку, которой он писал, И. Стэнли Джоунс спрашивал себя: "Могу ли я справиться с этим кризисом?" Его ответ: "Безусловно, да, потому что сокровенные нити самые прочные. Мне не нужны внешние подпорки, чтобы поддерживать мою веру".