> Книга II: Во что верят христиане
> 2. Вторжение
> Итак, атеизм слишком примитивен. Но я укажу вам на другую
примитивную идею. Я называю ее "христианством на водичке".
Согласно этой идее, где-то в небе живет хороший, добрый Бог и всё
идет как надо. Трудным и страшным доктринам о грехе и аде, о дьяволе
и искуплении просто не придают значения.
> Искать простую религию — бессмысленно.
В конце концов, простых вещей нет. Иногда они выглядят простыми —
например, стол, за которым я сижу; но спросите ученого,
из чего этот стол сделан, — обо всех этих
атомах, о световых волнах, которые ударяют в мой глаз, воздействуя
на оптический нерв и на мой мозг. Тогда вы увидите, что процесс,
который мы описываем в двух словах — "видеть
стол", представляет сплетение таинственных явлений, сложных настолько,
что вы едва ли когда-нибудь сможете проникнуть в них до конца. Когда
ребенок произносит молитву, это выглядит очень просто. Если вас это вполне
удовлетворяет и вы готовы поставить на этом точку —
прекрасно. Однако если вы не можете на этом остановиться —
а современный мир обычно ни на чём или перед чем не останавливается
так легко, — если вы хотите идти дальше и спрашиваете,
что же происходит на самом деле, приготовьтесь к трудностям.
Если мы ищем чего-то большего, чем самое простое, глупо жаловаться,
что "большее" — не просто.
> Очень часто, однако, в такие глупые рассуждения пускаются
совсем неглупые люди, желая, сознательно или бессознательно, подорвать
христианство. Обычно они берут одну из версий христианства, рассчитанную
на шестилетнего ребенка, и нападают на нее. Когда же вы стараетесь
разъяснить им христианскую доктрину в том ее виде, в каком исповедуют
ее образованные взрослые люди, они начинают жаловаться, что от вас
голова идет кругом, что всё это слишком сложно и, если бы Бог
действительно был, Он, несомненно, сделал бы религию "простой":
ведь простота так прекрасна.
> С такими людьми надо быть поосторожней, они каждую минуту
меняют тему и лишь отнимают у вас время. Обратите внимание, "Бог сделал
бы" религию простой, как будто религия —
это что-то такое, что Бог изобрел, а не Его откровение нам о
совершенно неизменных фактах и о Его собственной природе.
> Объективная реальность отличается не только сложностью;
она, по моим наблюдениям, нередко выглядит странно. Она какая-то
нескладная, неясная, словом — не такая, как
нам хотелось бы.
> Например, когда вы постигли, что Земля и другие планеты вращаются
вокруг Солнца, у вас, естественно, возникает предположение, что все планеты
созданы по одному и тому же принципу — на равном
расстоянии друг от друга, к примеру, или на расстоянии, равномерно
увеличивающемся; что все они одинакового размера, либо увеличиваются
или уменьшаются по мере удаления от Солнца. В действительности
же вы не находите ни ритма, ни смысла (понятного вам) ни в размерах
планет, ни в расстояниях между ними; у некоторых —
по одному спутнику, у одной — четыре, у другой —
два, у некоторых — ни одного, а одна из
планет окружена кольцом.
> Итак, объективная реальность таит в себе загадки, разгадать
которые мы не в силах. Вот одна из причин, почему я пришел к
христианству. Эту религию вы не могли бы придумать. Если бы христианство
предлагало вам такое объяснение Вселенной, какого мы и ожидали, я
бы посчитал, что мы сами его изобрели. Но, право же, непохоже оно
на чье-то изобретение. Христианству свойствен тот странный
изгиб, который характерен для реальных, объективно существующих вещей.
Так что отрешимся от детской философии, от этого пристрастия к простым
ответам. Проблема, с которой мы имеем дело, непроста, и ждать
простого ответа не приходится.
> К чему же сводится эта проблема? Очевидно, к тому, что
во Вселенной много явно плохого и бессмысленного, но в ней есть существа,
мы сами, которые об этом знают. Известны лишь две точки зрения на
сочетание этих фактов. Одна из них — христианская —
говорит, что это хороший мир, сбившийся на неверный путь, однако сохраняющий
в памяти тот путь, каким он должен был идти. Вторая точка зрения —
так называемый дуализм — предполагает,
что за всем стоят две равноценные и независимые силы —
добро и зло, и наша Вселенная — поле битвы,
на котором они ведут нескончаемую войну. Я лично считаю, что,
после христианства, дуализм — наиболее человечная
и разумная гипотеза. Но в ней есть одно слабое место.
> Эти две силы, или два духа, или два бога —
добрый и злой — абсолютно независимы. Оба они
извечны. Ни один из них не создавал другого, ни у одного
нет преимущественного права называться Богом. Каждый из них,
очевидно, считает себя хорошим, а другого плохим. Один любит ненависть
и жестокость, другой — любовь и милосердие,
и каждый держится своей точки зрения. Что же имеем в виду мы,
когда называем одного из них силою добра, а другого —
силою зла? Мы либо почему-то предпочитаем одну из этих сил другой —
как можем, например, предпочитать пиво сидру —
либо подразумеваем: что эти силы ни думали о себе и что мы, люди,
ни думали о них, одна из них действительно неверна и несомненно
ошибается, принимая себя за добро.
> Если мы имеем в виду, что первая сила нам просто больше
по вкусу, то мы вообще должны отказаться от разговора о добре
и зле. "Добро" — это нечто такое,
чему мы должны отдавать предпочтение, независимо от того, нравится
ли это нам. Если бы "добро" было добром только потому, что
нам вздумалось принять его, оно не заслуживало бы своего названия.
Значит, мы должны признать, что одна из этих двух сил —
объективное "зло", а другая — объективное
"добро".
> Однако в тот самый момент, когда вы признаёте это, вы добавляете
к двум силам, действующим во Вселенной, третью —
какой-то закон, или стандарт, или правило, с которым одна из
них согласуется, а другая — нет. Но поскольку
обе силы судятся им, то этот стандарт, или Существо, его установившее,
оказывается вне наших двух сил, гораздо выше их обеих. Вот этот-то
закон, или Существо, и будет истинным, настоящим Богом.
> Фактически, называя силы, о которых идет речь, добром и
злом, мы имеем в виду, что одна из них —
в правильных отношениях с чем-то Истинным, высшим, а другая ему противится.