> 3.ПОРЯДОК СОВЕРШЕНИЯ ТАИНСТВА ПРИЕМА В ЦЕРКОВЬ
> 1. Христос послал меня не крестить, а благовествовать
(1Кор.1,17). На основании этих слов было бы неправильно
считать, что апостол Павел недостаточно высоко ценил крещение. Учение
Павла о крещении находится в противоречии с такого
рода выводом. Апостол Павел призван был к апостольству, которое
состояло в "созидании" местных церквей через "благовестие".
> Эти слова Павла важны в том отношении, что дают некоторые
указания, как совершался прием в Церковь в апостольское
время. Павел, а также, вероятно, и другие апостолы, крестили
начатки верующих, которые составляли ядро местной церкви. Дальнейший
прием в Церковь совершался, как общее правило, не апостолами,
а самой местной церковью. Этот порядок вступления в Церковь
вполне отвечает природе самого таинства "крещения водою и Духом".
Как всякое таинство, так и таинство приема совершается Церковью
в Церкви. Казалось бы, что около этого основного положения меньше
всего может быть разногласий. Современное школьное богословие решительно
отрицает возможность приема в Церковь помимо Церкви, понимая под этим
совершение таинства крещения лицом, уполномоченным на это церковной
властью. С точки зрения школьного богословия, совершение крещения
и миропомазания священником служит полной гарантией того, что прием
в Церковь совершается в Церкви. В действительности
эта точка зрения свидетельствует о глубоких переменах, происшедших
в церковном сознании, и о значительной утере правильного
понимания церковности.
> Первоначальная и древняя Церковь не знала абсолютной
принадлежности к Церкви, а только конкретную принадлежность к ней
через одну какую-нибудь местную церковь. Состояние в местной
церкви не является принадлежностью только к ней, так как в каждой
местной церкви пребывает Церковь Божия. Без конкретного состояния
в местной церкви невозможно участие в Евхаристическом собрании,
а без участия в Евхаристическом собрании невозможна
принадлежность к Церкви. Участие в определенном Евхаристическом
собрании открывает возможность участия в Евхаристических собраниях
всех остальных местных церквей, находящихся между собою
в братском общении. В эмпирической жизни полнота и единство
"Церкви Божией во Христе" проявляется во множественности
местных церквей, так как нет разных Евхаристических собраний,
а во всех них совершается одна и та же Евхаристия. Поэтому нельзя
состоять в Церкви без определенной принадлежности к одной
определенной местной церкви и участия в одном определенном
Евхаристическом собрании. Эта конкретная принадлежность есть подлинная
принадлежность к единой Церкви Божией.
> Если принадлежность к Церкви имеет конкретный характер,
то и прием в Церковь должен иметь тот же характер, то есть
он должен совершаться в местной церкви и в местную
церковь. Прием в Церковь не является индивидуальным актом, совершаемым
лицом, имеющим способность совершить таинство крещения. Вступление
в Церковь имеет отношение не только к лицу, которое принимается
в Церковь, но и ко всей Церкви Божьей. Это есть один из самых
знаменательных моментов в жизни самой местной церкви, так как в ней
и через нее рождается новый член Церкви Божьей. Начиная с апостольского
времени, в древней Церкви церковный характер приема в Церковь
выражался в том, что таинство крещения водою и Духом совершалось
в церковном собрании местной церкви, которое объединяло всех
ее членов под возглавлением ее предстоятеля. Это было
общим правилом, соблюдающимся во всех местных церквах Востока
и Запада. Исключением из этого правила была миссионерская
проповедь, как апостольская, так и последующая.
> 2. Совершение приема в Церковь в церковном собрании
местной церкви под предстоятельством ее епископа засвидетельствовано
почти всеми ранними памятниками христианской письменности. Первое
описание приема в Церковь мы находим в Апологии
Иустина Мученика. Он пишет: "Кто убедится и поверит,
что это учение и слова наши истинны, и обещается, что может
жить сообразно с ним, тех учат, чтобы они с молитвой
и постом просили у Бога отпущения грехов, и мы молимся и постимся
с ними. Потом мы приводим их туда, где есть вода, и они возрождаются
таким образом, как мы сами возродились, то есть омываются тогда
водою во имя Бога Отца и Владыки всего и Спасителя нашего
Иисуса Христа, и Духа Святого... После того, как омоется
таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем
его к так называемым братьям в общее собрание для того, чтобы
со всем усердием совершить общие молитвы как о себе, так и о просвещенном,
и о всех других, дабы удостоиться нам, познавши истину,
явиться и по делам добрыми гражданами и исполнителями
заповедей, для получения вечного спасения. По окончании
молитв мы приветствуем друг друга лобзанием Потом к предстоятелю
братии приносится хлеб и чаша воды и вина..."{}
Из этого описания Иустина выступает достаточно ясно та сторона
приема в Церковь, которая нас интересует. Само собою разумеется,
что "мы" у Иустина не означает его самого. Оно также
не означает и тогдашних римских пресвитеров, так как
Иустин, насколько нам известно, не состоял в их числе. "Мы"
это церковный народ, который участвует в совершении священнодействий
приема в Церковь. По совершении крещения он приводит
новокрещенного в церковное собрание, в котором заканчивается
таинство приема в Церковь. "Собрание братьев", о котором
говорит Иустин, отличается от "мы" церковного народа.
"Собрание братьев" Евхаристическое собрание
римской церкви, что ясно из непосредственно идущего затем
описания Евхаристии, в которой впервые вступившие в Церковь
принимают участие. Таинство крещения совершается вне того помещения,
где собираются верные на Евхаристическое собрание, так как
оно могло по техническим соображениям совершаться только
там, где имеется вода баптистерия в это время
римская церковь не знала. Второй акт приема в Церковь, что мы сейчас
называем миропомазанием, совершается в церковном собрании. Он заканчивается
"поцелуем мира", который является не только выражением
радости членов Церкви о новом ее члене, но и свидетельством
Церкви о состоявшемся принятии в нее нового члена.
> В описании Иустина мы не находим прямых указаний, кто фактически
совершает таинство приема в Церковь, но это умолчание только
относительное. Когда Иустин говорил "мы", то оно у него
означало церковный народ, который включает в себя предстоятеля церкви,
так как без последнего не могло быть самого церковного народа.
Это было основное положение древней экклезиологии. В таинствах
священнодействует вся Церковь во всей полноте, в которой
каждый ее член служит в своем царственно-священническом звании.
Церковное собрание, где проявляется это общее служение народа,
не может быть без предстоятеля. Эти соображения общего
порядка подтверждаются самим Иустином. В описании Евхаристии
он упоминает о предстоятеле. Было бы совершенно невероятно
предположить, что он появляется только при совершении таинства
Евхаристии, а всё остальное происходит без него. Предстоятельствующий
на Евхаристии предстоятельствовал и в остальном. Он
же предстоятельствовал и при совершении таинства крещения,
хотя, может быть, лично его не совершал. По Иустину, прием
в Церковь совершался предстоятелем на церковном собрании,
то есть он совершался Церковью и в Церкви.
> Показание Учения двенадцати апостолов нисколько
не подрывает свидетельства Иустина Когда в этом памятнике предписывается:
"вы крестите",{} то составитель
его не мог думать, что его предписание может быть понято
как указание на то, что каждый верующий может сам по себе
крестить. Предписание относится ко всему народу, который включает
в себя епископа. Это ясно еще из того, что после предписания относительно
крещения в Учении следует описание Евхаристии, или "трапезы
любви", но ни одно, ни другое не могло совершаться
без предстоятеля. Совершение приема в Церковь епископом
подтверждается посланиями Игнатия, которые являются более древними,
чем писания Иустина и Учение двенадцати апостолов. Без епископа
не позволено ни крестить, ни совершать агапы.* {}
Без епископа невозможно крещение, что, несомненно, означало не одно
крещение, а всё таинство приема в Церковь. Если даже оно
означало одно крещение, то это не меняет дела, так как совершение
Евхаристии не могло быть без епископа. "Только та Евхаристия
тверда [bebaia], которая совершается епископом или тем, кому
он поручит".{} Нет никаких оснований
рассматривать эти предписания Игнатия как некое новшество, им вводимое.
Это было древней практикой Церкви, восходящей к апостолам,
согласно которой всё, имеющее отношение к Церкви, совершается
на церковном собрании.
* Агапы (от греч.
agape любовь) "вечери любви" в раннехристианской
Церкви, совместные общинные трапезы, во время которых совершалась
Евхаристия.
> "Без епископа не должно крестить"
этим еще не говорится, что епископ обязательно должен лично
крестить. Возможно, что не только при Иустине, но уже в эпоху
Игнатия само крещение совершали другие лица, а епископ возлагал
руки на новокрещенного. Если этот порядок не существовал
ни при Игнатии, ни при Иустине, то он постепенно
входит в практику после них. Тертуллиан говорил, что пресвитеры
и диаконы могут совершать крещение, но <не без воли
епископа>,{=}
что должно понимать в том смысле, что епископ предстоятельствует
при совершении приема в Церковь, когда пресвитеры совершают
крещение. С полной определенностью впервые это засвидетельствовано
Ипполитом Римским.
> Апостольское Предание Ипполита указывает, что в начале
III века порядок приема в Церковь оставался тем же, что у Иустина.
В Великую Субботу епископ собирает всех, <кому предстоит
принять крещение> в одно место и проводит с ними
целую ночь, подготовляя их непосредственно к крещению. Где происходит
это ночное собрание, не указано точно. Наиболее вероятно
предположить, что оно происходит там, где имеется вода. После
крещения все входят в церковное помещение, где епископ
возлагает на них руки, помазывает освященным маслом и дает им
поцелуй мира. После общих молитв, в которых впервые участвуют новокрещенные,
все остальные верные также дают им поцелуй мира.{}
Из описания Ипполита следует, что всё таинство приема в Церковь
совершается епископом в церковном собрании, которое заканчивается
таинством Евхаристии. Крещение" совершается епископом или пресвитером,
а диаконы погружаются в воду вместе с крещаемыми. Если
мы примем во внимание, какое широкое распространение имело Апостольское
Предание Ипполита и что оно породило целый ряд аналогичных памятников,
то нам станет ясно, что порядок приема в Церковь, описанный
Ипполитом, не был исключительной практикой римской церкви, но был
практикой как Западной, так и Восточной Церкви. Не имея
в виду излагать историю таинства приема в Церковь, мы ограничимся
одним свидетельством из гораздо более позднего времени, когда
практика приема в Церковь подверглась уже значительным изменениям:
это описание порядка совершения таинства приема в Церковь,
имеющееся в <"О церковной иерархии" Псевдо-Дионисия
Ареопагита>: "Потом [иерарх], созвав в священное
собрание весь священный чин для содействия себе и для
сопразднования спасению человека, а вместе и для возблагодарения
Божественной благости, он сначала священнословит вместе со всем
церковным собранием какую-нибудь песнь, находяшуюся в слове [Божием],
а потом, облобызав священную трапезу, идет к пришедшему
мужу и спрашивает у него, чего желая, пришел он...
Потом... повелевает иереям записать имя этого мужа и его восприемника.
Когда их запишут, он совершает священную молитву и, по заключении
ее, от всей церкви через священнослужащих разрешает [просвещаемого]
и снимает с него верхние одежды... Когда один из иереев возгласит
по записи имя крещаемого и восприемника [его]: то крещаемый вводится
иереями в воду... Возложив на него приличную одежду, опять
приводят к иерарху, который, запечатлев его богодейственнейшим миром,
объявляет, наконец, достойным причащения священносовершительной Евхаристии".{}
В V веке в Сирии или, по крайней мере, в одной
ее части прием в Церковь совершался так же, как он совершался
в Риме при Ипполите. Епископ продолжает предстоятельствовать
при приеме в Церковь, поручая пресвитерам совершение таинства
крещения. О том же говорится и в Апостольских Постановлениях:
"Мы не даем власти крестить другим клирикам, как чтецам,
певцам и привратникам, но только епископам и пресвитерам
с помощью диаконов".{}
В конце IV века на Востоке, вероятно в Сирии, диаконы
были отстранены от совершения таинства крещения. Оно усваивается
только епископам и пресвитерам. Само по себе запрещение,
которое мы находим в Апостольских Постановлениях, показывает,
что на Востоке диаконы и даже другие клирики допускались
к совершению таинства крещения, но, конечно, при предстоятельстве
епископа. В Египте, по-видимому, был обычай, чтобы пресвитер
крестил детей, а епископ взрослых.{}
> Таким образом, в течение всего доникейского периода прием
в Церковь повсюду совершался в местных церквах на их
церковных собраниях под предстоятельством епископа. Пресвитеры
и диаконы могли совершать первый момент приема в Церковь
таинство крещения, но не сами по себе, а в присутствии
епископа. Мы закончим вопрос о порядке приема в Церковь
в доникейский период словами Киприана: "У нас соблюдается
обычай, чтобы крещаемые представлялись предстоятелям церкви и через
нашу молитву и возложение рук получали Духа Святого и восполнялись
Господним знамением".{} Это была
древняя норма, соблюдаемая всей древней Церковью. Это не было
некоторой случайностью, которая могла возникнуть или не возникнуть.
Эта норма проистекала из учения о Церкви. В эмпирической
действительности Церковь Божья проявлялась в каждой местной церкви,
а потому прием в Церковь мог совершаться только местной
церковью, то есть в ее собрании под предстоятельством
епископа.