Тема выпуска:
Вера и Божье откровение (2)

В конце этого выпуска – форма для выражения Вашей его оценки.

---

> ОБ ОТКРОВЕНИИ

> 2

> Бог открывается людям, и ответ на это откровение, принятие его и есть вера. Сравнительно с недавних пор слово "откровение" стало восприниматься как синоним чего-то сверхъестественного, чудесного, чего-то, противоположного положительному знанию, несовместимого с наукой. И произошло это отнюдь не от расширения человеческого разума и сознания, а наоборот  — от их поразительного суженая и обеднения. Действительно, возникшее всего лишь два с половиной столетия тому назад убогое, поверхностное и скучное восприятие мира, называющее себя "позитивизмом", постепенно лишило человека (да и то, к счастью, не каждого человека) восприятия мира неизмеримо более глубокого и богатого. Надо понять, что мы живем под тиранией упрощенных идеологий и мировоззрений, раз навсегда решивших, что к миру, к жизни, ко всему подходить можно и нужно только с таблицей умножения и что эта таблица умножения способна ответить на всё без исключения вопросы. Прибавлю, что в этом странном упрощении и обеднении человеческого сознания, в этой тирании подлинные ученые и подлинная наука не виноваты.

> Виноваты в этом "идеологи" — странная порода людей, свои собственные идеи, свое мировоззрение выдающих за "науку" и навязывающих их людям открытым насилием. Так, например, настоящие ученые не дают точного определения понятия "материя", а вот идеологи преспокойно утверждают, что вся истина заложена в "материализме". И получается уравнение с одними неизвестными. Ибо что такое "материализм", если неясно, что такое "материя"? Как применять к жизни "законы природы", над которыми всё еще бьются величайшие ученые? Надо нам понять наконец что мы живем в мире, которым завладели самозванцы, прикрывающиеся наукой, которой они не знают, и буквально запугавшие людей. "Никаких откровений быть не может, это противоречит науке",  — самоуверенно провозглашают они, и миллионы людей послушно и пугливо повторяют это.

> Но если на минуту освободиться от навязанного нам плоского и поверхностного и, главное, предельно упрощенного понимания мира, то возможным, приемлемым, убедительным — а в пределе и самоочевидным  — становится совсем другой подход ко всему в мире, совсем другое мироощущение. Внезапно слово "откровение", слово "чудо" перестают быть порождением темноты и необразованности, каким их сделал плоский "позитивизм". А что, если в каком-то совсем другом, глубоком — а вместе с тем по-детски простом — смысле все в мире и вся жизнь есть откровение, всё — чудо, всё — тайна, к которой обожествленная таблица умножения не имеет никакого отношения? А что, если самый глубокий и вместе самый очевидный опыт каждого человека в том как раз, что всё в мире есть и то, что оно есть (что познает в нём таблица умножения), и одновременно нечто иное, чего никакая таблица умножения познать и определить не может и что открывается нам, является, входит в нас как самое важное и драгоценное в нашей жизни.

> Наука изучает природу. Но разве совсем по-другому не изучают ее также поэзия, музыка и искусство, разве не какую-то другую, но тоже правду, и правду, может быть, гораздо более нужную нам, не открывают они нам о природе? "О чём ты воешь, ветр ночной?" Что это — бессмысленные, абсурдные слова, никакого отношения к жизни не имеющие,  — или же лгут идеологи, отрицающие самоочевидный для всех людей факт, что всё в мире одновременно и скрывает, и являет некий более глубокий смысл, что всё в мире и в жизни говорит нам о чём-то, свидетельствует о каком-то таинственном присутствии, обещает, сулит иное знание, иное постижение. Обо всём этом можно было бы говорить без конца, но, может быть, и сказанного достаточно, чтобы хоть чуть-чуть почувствовали мы, что христианство говорит об откровении, что это не просто какое-то странное и необъяснимое явление, а прежде всего  — нечто, засвидетельствованное опытом человечества... "Небеса поведают славу Божию". "Всякое дыхание да хвалит Господа". Скажем просто: сам мир, саму жизнь ощущает вера как откровение, как присутствие невидимого в видимом. По существу, живет человек по настоящему именно откровениями. Откровением красоты, откровением любви, откровением природы, откровением добра  — всем тем, о чём таблице умножения сказать нечего, и что, однако, всегда и всюду составляло подлинный смысл и настоящее содержание жизни.

> Итак, всё это есть самое первое и самое общее откровение, и мы знаем его. Оно приходит к нам от природы, приходит от другого человека, приходит от любви, приходит от радости и от страдания. Оно льется на нас из нашего детства, когда всё воспринимали мы как чудо, как откровение. И в лучшие минуты нашей жизни мы знаем, что прав был Достоевский, когда назвал его "касанием миров иных". И уже, конечно, на этой ступени, в этом безотчетном опыте откровения, нужно было бы человеку признать, что не может быть у него иного источника, кроме Бога. Но допустим, что почему-то не делает этого вывода человек или же противится ему. Не видит, не слышит Бога, открывающегося ему в мире... Допустим и пойдем дальше. Запомнив, однако, что ощутили мы в мире тайну...

Проект "Христианское просвещение" нyждается в жертвователях/спонсорах...