|
Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и причастие Святого Духа да будет с вами! | |||||||||
| Тема
выпуска: Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 примерно равные части. В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений. | |||||||||
| Автор:
свящ. Яков Кротов 1. > Само по себе предание не смущает: смущают предания. Почему их много? Причин две. > Во-первых, география. Лимоны можно вырастить и в Норвегии, но, разумеется, их совершенно по особому придется поливать, нежели в Грузии. Уход будет различным — плоды будут одинаковыми. > Во-вторых, история. Единственный критерий, по которому вырабатывается христианское предание — это плоды. Какой-нибудь ревнитель благочестия очень много может напихать в предание и внушить своим ученикам совсем не то предание, которое было ему предано. Из того, что он наизобретал, неизбежно полезет наружу всё бесплодное, всякое украшательство, всё, не помогающее Благовестию. > Плодоношение — вот смысл истории Церкви, и предание постоянно меняется (иногда довольно быстро и резко) так, чтобы помогать вынашиванию плодов. Такие крупные кризисы в развитии предания, как реформы XVII века в России, реформы после II Ватиканского Собора вызывались Духом Божиим, когда Церковь закостеневала в безрезультатной красоте традиции. Обычно внешне кажется, что предание в эпоху перемен просто сокращается, но сокращение не может быть самоцелью. Садовник обрезает ветви, чтобы деревья лучше росли и плодоносили — и всегда после сокращения чего-то в предании оно быстро начинается прирастать и обогащаться. > Предание не одно на всю Церковь именно потому, что Церковь одна для многих. Предание подводит к каждому человеку благодать, как у хорошего огородника к каждому овощу подводится вода по отдельной трубочке именно в том количестве, которое нужно для этого овоща, чтобы он не иссох и не сгнил. Поэтому предание и едино в основе, и бесконечно разнообразно в личном восприятии. > Разумеется, для каждого отдельного христианина трудно различить волю Божию в этом глубоко практическом вопросе. Предание передается руками людей, но передается Духом, так что мы не всегда понимаем, что делают наши собственные руки. С человеческой точки зрения предание всегда остается областью риска, непонятного чисто по-человечески, областью подвижного и неуверенного — что и делает предание качественно отличным от Откровения. > Следование Преданию всегда отличается от следования за Христом. Когда мы идем за Христом, мы принимаем на себя такую свободу, словно движемся по абсолютно безопасному и ровному пространству, где не обязательно смотреть под ноги — лишь на Господа. Когда же мы идем за Преданием, у нас под ногами словно глубокий снег, или заминированное поле — в общем, надо глядеть под ноги и точно ступать след в след за теми, кто прошел перед нами, не рискуя поставить ногу на новое место. Совместить два таких способа следования не так трудно, как может показаться.
2. > Человек может понять книгу. Ведь книга создана другим, но другим человеком. Человек может понять природу, насколько он уравняет природу с книгой. Книга и природы понятны в принципе. Проблема в тактике - сколько понадобится приложить усилий для понимания. > Бог непонятен в принципе. Бог не создан человеком и не является одним из созданий наравне с человеком. Бог - Создатель. Творение не может понять Творца, как книга не может понять своего автора. Человек понимает не Бога, а откровение Бога. Бог открывается человеку, потому что нуждается в любви человеческой. В понимании Бог не нуждается. > К счастью, и человек не нуждается в том, чтобы понимать Бога. Человек нуждается в том, чтобы любить и быть любимым. Сила понимания должна быть направлена на другого человека и на весь мир, а не на Создателя. Кто посвятит себя попытке понять Бога, экономя на понимании людей, тот и Бога не поймёт, и людей предаст. * > "Положительное" богословие, решимость сказать о Боге противостоят не молчанию, а замалчиванию Бога. Различие такое же, как между преданностью и предательством. Человек, который отвергает вообще возможность говорить о невыразимом, полагает, что тем самым он ограждает невидимое. > Иногда это действительно так, но иногда это убийство или, точнее, покушение на убийство. "То, о чем не говорят, не существует. ... Что не высказано и не выражено, не подлежит переводу" (Мариас Хавьер. Белое сердце. ...). Запрет на перевод Библии, молитв, богослужения есть запрет Богу быть. Провозглашают сбережение святыни, но убивают святыню. > Кто отказывается от перевода, потому что "всё понимает", тот, несомненно, выступает сам для себя синхронным переводчиком, а переводчик-синхронист, чем точнее переводит, тем меньше понимает и сразу забывает, о чём шла речь. Поведение верующих, которые не одобряют переводов, подтверждает: они либо не понимают смысла того, что говорит им их Бог, либо понимают прекрасно и тут же забывают. Но точно таково же и поведение неверующих, которые отрицают возможность и необходимость говорить о Боге под предлогом, что дело это слишком интимное.
3. > ОТКРОВЕНИЕ > От-кровение так же противоположно от-крытию как саморазоблачение - облачению. Кто пытается "открыть" Бога, тот лишь облачает Его в свои миражи. Греки называли истину - "не-покрытое" ("а-летейа") - но это не означает, что истина - голая. Она не покрыта человеческими покровами, а свои покровы у неё есть. Бог покрыт прежде всего невидимостью. Бог распахнут, но тем непостижимее. Снаружи дом может казаться обычным - когда же мы оказываемся на пороге у распахнутой двери дома, мы можем увидеть загадочность этого жилья. Откровение о Боге делает Его более загадочным. * > "Учитель всегда ориентируется на учеников, которых видит перед собой". Это возражение против универсальности христианства основано на изначальной уверенности, что Иисус, подобно всякому учителю, видел перед Собой лишь тех, Кто стоял перед ним телом. Вера во Христа начинается, когда человек сознает, что он сейчас виден тому же Иисусу, Который видел Петра и Павла. Такая вера, разумеется, есть вера и в то, что Христос видел перед Собой всех людей, всё человечество, включая и тех, кто категорически не хочет Его видеть, быть Его учеником. Соответствующим образом Христос и проповедовал, и жил. > Христос внес в мир ощущение уникальности личности, и мир использовал это ощущение против Христа. Это нормально - для мира. Многие люди умудряются отвергать Христа одновременно потому, что все люди одинаковые и различия в вере второстепенные, и потому, что все люди разные, а потому одну веру на всех не растянешь. > Доля правды есть в обоих утверждениях. Люди уникальны, только вот болезнь у них общая. Все святые разные, все грешники - как оловянные солдатики. Христианство есть не универсальное лекарство, а лекарство от универсальной болезни. Люди и одинаковы - как образ Единого Бога, и благодаря этому Христос предназначен для всех как воздух для всех. Только, конечно, не надо путать Христа и христианство, как не надо путать воздух и дыхание. > * > У Откровения есть свой
стиль. Одно из самых любимых православными мест в Библии - слова Бога пророку
Илии на горе Хорив: > Слова эти легко понять как утверждение определенного стиля в религии: тихого, спокойного, созерцательного, лишенного показной аффектации и вычурности. Значительно труднее понять, что такой религиозный стиль (стиль, разумеется, и христианства) не привязан к какому-то одному типу поведения, или искусства, или молитвы. Слишком просто понять это как отрицание громогласных диаконских возглашений, пышных золотых иконостасов и риз, миллионных месс и паломничеств. > "Тихий ветр" - это не какой-то определенный стиль, это дух, и этот дух может быть связан с самим разными стилями. Может быть такое многолетие, от которого стекла на иконах полопаются - и всё же в этом многолетии "тихий ветр", смирение и кротость, Господь. А может быть "тихоструй", кротчайшая и смиреннейшая речь, в которой - землетрясение и огонь, далекие от Бога, агрессивные и жестокие. > Как различить, где тихий ветр? Духом. И еще, наверное, тем, что там, где Господь - там нет стремления кого-то утеснить, утвердить себя за счет другого. Обращаясь к Илии, Бог ведь не говорит, что землетрясение и огонь противны, противоположны Ему. Они - перед Ним, они Его вестники, Его возвещают. Иоанн Предтеча был не тих, а именно землетрясение и огонь. Были вестники Божии тихие и громкие, были умевшие шутить и были не понимавшие <.> юмора. Господь идет в мир сквозь толпу людей, и люди эти разные. Только одни люди опасны для Господа: те, которые начинают сами решать, какие пути - Господи, а какие запрещены для Бога и людей. > Откровение многих смущает тем, как оно использовалось в истории - а оно использовалось для оправдания убийств, лжи, корысти. Предугадать, что Евангелием будут оправдывать инквизицию, стукачество, даже прелюбодеяние, было нетрудно. Зло не существует само по себе, а паразитирует на добре - и чем истиннее добро, тем усиленно будет зло цепляться за него. Как предотвратить паразитирование зла на добре? Прежде, чем отвечать на этот вопрос, надо спросить: а вообще-то можно ли себе представить, что это можно "предотвратить"? Если бы добро могло "предотвратить" зло, так оно бы уже было и не добром, а тем же самым злом, той же самой инквизицией, тем же самым стукачеством. > Можно попытаться сделать истину - невидимой. К этому близок буддизм. Он ведет себя так, словно истины просто не существует, не потому что действительно не верит в существование истины, а чтобы не подманить к истине зла. Но зло всё-таки и на невидимом добре паразитирует, и история буддизма - это отнюдь не только история благого царя Ашоки. > Христос, бывший и Истиной, и Благом, пошел по другому пути - пути на Голгофу. Истина пришла в мир, не тратила время на споры со злом, не пыталась наставить оговорок, которые бы помешали позднее извращать Истину (всё равно бы извратили!). Христос если и спорил, то с теми, кто был причастен истине и добру - с фарисеями, но не с врагами Истины. Он знал, что Его именем будут творить зло, но знал и то, что зло только мечтает, чтобы Он испугался искажений, извращений, кощунств - и отступил в блаженное ничегоделание, в чистоту эгоизма и самоизоляции. > Может быть, Иисусу следовало бы воспользоваться всемогуществом Отца и остаться жить на земле навечно, самолично проверяя, правильно ли Его слова толкуют, самолично составляя каноны и догматы, самолично вербуя кадры? Ему пришлось бы тогда постоянно ходить в бронежилете. Апостолы бы - и те отвернулись бы от такого Спасителя, потому что человеку нужно постоянно ощущать свою свободу, хотя бы для того, чтобы постоянно отдавать ее и себя Богу. Да и не помогло бы личное присутствие Христа. Если бы Его было невозможно убить, Его бы просто бойкотировали, обходили за километр, а христианство всё равно бы учредили, и инквизицию, и епархиальные суды. > Спаситель потому и Спаситель, что не соблазнился ни ленью, ни искушением ложной чистотой - той, которая чиста лишь потому, что отовсюду убежала, ни силой власти. Он ответил на зло, ответил всем великим и малым инквизиторам тем, что умер. > ОБРАЩЕНИЕ > Откровение есть приглашение Бога, обращение - ответ на приглашение. На первый взгляд, всё так просто: уж коли Бог пригласил, коли Дух обратил, так человек не в силах сопротивляться. Если уж человек способен "сделать предложение, от которого невозможно отказаться", кольми паче невозможно отказать Богу. > Человек есть образ и подобие Божие. Это особенно убедительно проявляется в способности легко не замечать Бога, забывать Бога и даже посылать Бога к чёрту. Именно поэтому "много званых, а мало избранных". Избранные - это не те, кого Бог избрал, Он избрал всех. Избраны Богом те, кто избрал Бога. > Между людьми откровение и обращение - это приглашение и ответ на приглашение. Это проявления власти - власть пустить к себе или не пустить. Пригласить к себе означает продемонстрировать свою власть не над другим - над собой, над местом, которое ты занимаешь. Прийти к другому - означает признать его, другого, существование. Рождество - верх неприличия для такой психологии: как может Бог явиться на территорию изгнанного человечества. > Бог приглашает к себе всех, потому что Бог никого не боится. Даже о верующих в Бога этого, увы, сказать нельзя - боимся земного начальства. Поэтому, к примеру, люди, искренне стремящиеся к примирению христиан, побоятся пригласить к себе тех, кто неугоден церковным властям. Забавно, что иногда это - не самый далёкий (по взглядам), а самый близкий. Казённый православный пригласит протестанта, а православного "катакомбного" - не пригласит. Потому что в приглашении есть и некоторая уступка. Я приглашаю - следовательно, ты существуешь. Поэтому пригласить пастора означает признать его пасторство, пригласить катакомбного священника означает признать его священство (да и катакомбность). А начальство считает лишь себя - единственным источником священства, единственным диссидентом, единственным носителем катакомбных традиций. > Существует разница между приглашением и проповедью. Проповедник не приглашает, он светит: сюда можно прийти. Миссионер не приглашает, миссионер провозглашает. Можно пригласить лишь к себе, в свой дом, но не в дом чужой - то есть, в дом Божий приглашать я права не имею. Человек даже обязан подчёркивать: в храм каждый приходит по своей воле (разумеется, влекомый Духом Божиим, но всё-таки не по воле миссионера или настоятеля, знакомого или жены). Иногда бывает, что человек уверен: его пригласили в храм. Создаётся патологическая ситуация, ибо человек начинает требовать и ожидать от Церкви заботы, любви, попечения. "Ты звал меня - чаи гони". У приглашённого есть некоторые права (почему некоторых и нельзя приглашать). У позванных никаких прав нет кроме как право откликнуться на призвание. > * > Слова, которые выражают "первичный" религиозный опыт, можно расположить по восходящей. Многие из этих слов описывают только Бога, оставляя человека в стороне. "Трепет" - напоминание о том, что испытывает человек в момент встречи. "Откровение" - разумеется, имеется в виду Бог, открывающий Себя. Человек, даже когда шепчет Богу самое личное, не "открывает себя", потому что открыть можно лишь закрытое, а мы для Бога ничуть не закрыты. > "Спасение" - человек воспринимает Бога как избавителя от опасности внешней - даже если речь идёт о спасении от греха, это грех, который алчно "гонится за мною по пятам". > "Обновление" - человек сравнивается с предметом, который не может каяться в том, что он запачкался или потускнел, но который нетрудно оттереть. Предмет при этом, кстати, ничего не чувствует. То же самое выражается словом "пробуждение", "оживление". Оживлённый разговор - не воскресший разговор. > "Обращение" ("конверсия") - сам человек не меняется, а только поворачивается, какой он есть, в новом направлении. Впрочем, Иисус говорит об обращении как о пути к тому, чтобы стать младенцем (Мф.18, 3). > "Изменение" (покаяние) - человек стоит всё перед тем же Богом, в Которого и раньше веровал, только теперь он его поведение меняется. > "Возрождение" - человек считает, что он не просто изменился сейчас, но что ещё раньше он изменился совсем в другую сторону (1Пет.1,3). Не всякий кающийся полагает, что раньше был лучше. Не всегда, наверное, и возрождение - действительность. Рафаэль не возродил древнее искусство, он создал новое искусство. > "Творение" - человек чувствует, что перемена в нём не просто велика, но что она и не основана ни на чём, и не по его воле совершается, так что это уже не "покаяние", а просто возникновение чего-то нового (2Кор.5,17). > "Рождение" - это полный разрыв с собой прежним, как и "творение нового человека", но "рождённый свыше" человек так же отличается от "нового творения", как человек сотворённый Богом, спасённый Богом и удостоенный звания "сын Божий" - от Сына Божия, рождённого Отцом. > Ко времени Иисуса все эти слова были в ходу, но слово "рождение" было, возможно, популярнее прочих. Обращение в веру Авраама рассматривалось как рождение - для красного словца (можно надеяться) даже говаривали, что человек, который принял обрезание, может жениться на родной матери, ибо он уже не её сын. > Иисус говорит о рождении "свыше", что можно понимать и как рождение повторное (что обыграл Никодим - вряд ли по глупости). Однако, Иисус упоминает не только Дух, но и воду, которая с высотой никак не ассоциируется (разве что дождь?). Одно словечко - а всё меняет, превращая метафору в обряд. Павел говорил о возрождении и обновлении как о "бане" (Тит.3,5), и "баня пакибытия" стало в русском языке расхожим выражением. > Второе рождение - это и воскресение, и Павел сравнивает христиан то с младенцами, то с поднятыми из мёртвых. Саван Лазаря пах не лучше пелёнок младенца. В античных мистериях, где ритуал рождения был одним из главных, иногда новообращенного поили молоком в ознаменование его "младенчества". Монашеский куколь с двумя длинными концами сравнивали с лентами, которыми свивали ноги младенцев. > Второе рождение - метафора настолько же распространённая в древности, насколько мало распространённая в современном мире. "Дважды рождённый" - весьма саркастически звучит в устах неверующих, и в английском это ничуть не ласковее, чем "баня пакибытия": что-то архаичное, бегство в прошлое от реальности. > Рождение делает плод - ребёнком. Но современный человек менее всего расположен считать себя ребёнком. Ребёнок - это рабство, это послушание, это незрелость, это учёба. Современность страшно растягивает детство, но от этого оно не перестаёт быть переходным периодом. В Боге же не хочется временного, не хочется послушания, а хочется просто жизни. > Рождение - не совершеннейшая из метафор. Хорошая метафора помогает через известное понять неизвестное. Но рождение не вполне "известно" человеку. Хуже того: оно известно только со стороны. Собственного рождения никто не помнит, да и чужое наблюдал далеко не всякий. Впрочем, возможно, именно это помогает избежать искусственности, предотвратить имитацию "рождения свыше". Человек скорее переносит опыт высший на земные реалии, чем наоборот. > Рождение "сверху" на первый взгляд - лишь метафора, ведь многие люди, пережив "обращение", "рождение в Духе" затем откатываются в прежнее состояние. Однако, этим духовное рождение именно и схоже с физическим, которое тоже ведь есть, по остроумному замечанию известного материалиста Фридриха Энгельса, "первый шаг человека к смерти". Человек всегда меньше, слабее, глупее того, кем он призван быть и это различие составляет саму суть человеческого беспокойства о мире. Человек слабеет, человек недотягивает до своего даже плотского призвания. Другие материалы по теме: | |||||||||
|
Цель этого голосования – выявление приоритетных интересов
читателей. Заранее благодарен всем, принявшим участие. Голосование почтой: ? 0 1 2 3 4 5 – нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо! (В теле письма можно оставить Ваши комментарии.) | |||||||||
www.messia.info/r2/2/209.htm | |||||||||
| Желаю всяческих успехов! | |
| редактор-составитель рассылки | |
| Александр Поляков, священник* | |
|
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com) | |
| <= предш. выпуск по теме | ||||
Рекомендую рассылку:
"Слово Божие день за днем"
Рассылка содержит тексты из Библии для ежедневного чтения. План чтения основан на двух принципах: как правило последовательное чтение книг Нового Завета, с расчетом прочитать его за год; по воскресным дням и дням главных церковных праздников - чтения, ориентированные на календарь Русской Православной Церкви. Еженедельно - чтения из Ветхого Завета. Обычно используются современные переводы Библии.
Подписаться можно здесь.