Тема выпуска:
МОЛИТВА и жажда абсолюта

В конце выпуска – форма для выражения Вашей его оценки и мнений.

> БЛАЖЕННЫ АЛЧУЩИЕ И ЖАЖДУЩИЕ

> Долог путь, ведущий к совершенному единению с Богом. Молитва шаг за шагом превращается в желание и мольбу, борьбу и верность. Понемногу она очищается в терпении и бескорыстии, до тех пор, пока не превратится в чистое желание одной только славы Божией.

> Жажда счастья, так глубоко укорененная в человеческом сердце, есть одна из самых могучих движущих сил нашего духовного роста. Поэтому нужно, чтобы, отнюдь не угашая этой жажды, мы позволяли ей укрепляться в молитве (1. Счастье). — Тоска по абсолюту, близкая жажде счастья, сочетается с ней, чтобы привлечь нас к Богу, и уже свидетельствует о действии Святого Духа в нас (2. Жажда абсолюта). — Но на земле наша потребность в счастье и в абсолюте не может быть полностью удовлетворена. Поэтому наша молитва, по сути, есть мольба изгнанника (3. Воздыхания Духа). — Трепетная мольба надежды: ведь Бога, разумеется, нельзя видеть в настоящем, безотлагательным вступить в тесную, всё более усиливающуюся связь с Ним (4. "Надежда не постыжает"). — Необходимо, чтобы наше желание Бога очищалось в терпении, т. к. в нём еще много "вожделения" (5. Пусть молитва будет постом прежде, чем станет пиршеством). — Побережемся, чтобы нам не привязаться более к дарам Господним, нежели к Господу (6. Дары или Дарующий?). — "Духовная сухость", "духовная ночь" допускаются Богом именно для того, чтобы надежда наша освободилась от всяких примесей (7. Даром ли?). — Это очищение желания Бога ни в малой мере не есть его подавление. Чем чище это желание, тем более оно становится неутолимой жаждой живого Бога, пылкое выражение которой мы находим в псалмах и в писаниях великих мистиков (8. "Как жаждущая земля..."). — Единение с Богом в свое время будет нам даровано, ибо мы искали его. Оно будет делом любви. Но нам следует смиренно испрашивать дара любви, ведь она имеет свой источник не в сердце человека, но в сердце Бога (9. Попрошайка Божий). — Если желание славы Господней станет единственной движущей силой всей нашей духовной жизни, то по этому знаку мы узнаём о присутствии и о возрастании любви в нас (10. Слава Божия прежде всего).

---

> 72. Жажда абсолюта

> Вчера, когда я слушал Вас, мне показалось, что о том, что Вы говорите мне уже приходилось слышать. Но, как я ни рылся в архивах своей памяти, там ничего не удалось обнаружить. Однако сегодня воспоминание, пробужденное Вами, всплыло из темноты с неожиданными подробностями. Возможно, оно поможет Вам кое в чём разобраться.

> Один молодой священник из числа моих друзей чувствовал, что ему становится всё труднее сосредоточиться, и это делало для него всё более трудными, чтобы не сказать, невозможными, его занятия. Он проконсультировался у психиатра и затем поделился со мной полученными советами. По правде говоря, все советы сводились к одному-единственному: "Age quod agis" — "Делай, что делаешь". "Присутствуйте в том, что вы делаете, совершайте ваши действия сознательно, и начните с того, чтобы попросту отмечать ваши самые обычные ощущения; вы моете руки: ощутите прохладу воды; вы едите персик: вникните в его вкус... Ваша беда в том, что вы раздвоены: ваше сознание, привлеченное чем-то посторонним, только наполовину занято тем, что вы делаете в данный момент".

> Помню, что я отреагировал очень живо, потому что ощутил опасение, как бы эти советы не сбили моего друга с толку. "Я очень сомневаюсь, — сказал я, — чтобы тебе удалось всецело погрузиться в свои ощущения". И, в свою очередь, я стал его расспрашивать, чтобы убедиться, обоснована ли моя реакция. "Ты говоришь, что неспособен сосредоточиться, но это, несомненно, не единственный симптом того, что с тобою происходит. Когда ты ведешь автомобиль, то разве ты не ведешь его всегда чуть быстрее, чем полагалось бы, так, как если бы ты спешил поскорее прибыть на место, как если бы тебе предстояло, наконец, в конце поездки, обрести благо, за которым ты уже долго гоняешься? И разве не верно, что ты совершенно не способен слоняться без дела? И что ты всегда бываешь разочарован людьми и предметами, и прежде всего, самим собой"? Он согласился. "Что ж, — добавил я тогда, — вот мой диагноз: в тебе обитает потребность в абсолюте, которая, не будучи никогда насыщена, причиняет тебе постоянное беспокойство. Она есть не что иное, как потребность в Боге, которая возрастала в тебе во все годы учения в семинарии, заполненные трудом и рвением. И сегодня ты, по словам псалмопевца, "как лань, желающая к потокам воды", как "земля сухая и безводная" (Пс 41.1; 62.2). Трудность сосредоточиться, а также те симптомы, которые я указал и которые ты признал точными, суть только проявления глубокой потребности, о которой вплоть до настоящего момента ты не отдавал себе отчета. Ты найдешь исцеление не в погоне за убогими удовольствиями, какие могут нам доставить творения, но только осознав, что твоя жажда может быть утолена одним лишь Богом".

> Наутро я, как обычно, ожидал моего друга к завтраку. Но поскольку он не приходил, я решил позавтракать один. Часа через полтора он вошел в мой кабинет и объяснил свое опоздание: "Отслужив утром Мессу, в начале акта благодарения я вдруг осознал в себе жажду абсолюта, которой я прежде никогда не мог распознать, тогда я направил ее к Богу. Это было, как если бы я освободил молитву, долгое время связанную. Время протекало незаметно: вопреки тому, что обычно мне досаждает — рассеянность и, должен признаться, нетерпение закончить всё поскорее, на этот раз я два часа пребывал в молитве". Чтобы дать мне лучше понять, что произошло, мой друг прибегнул к забавной иллюстрации: "В течение этих двух часов, когда великий мир воцарился в моей душе, мне достаточно было словно бы возложить мое поклонение, мои прошения, мою хвалу, мои пожелания на ковер-самолет, и он возносил их к Богу".

> Позвольте мне высказать предположение, что и в Вас, как и в моем друге, обитает неопознанная потребность в абсолюте, которая вносит нетерпение и беспокойство во всю Вашу жизнь. Научитесь же осознавать ее, не позволяйте ей блуждать среди творений, которые способны только разочаровать и раздразнить ее, и обратите ее решительно к Богу, к единственной ее подлинной цели. Не знаю, придется ли и Вам пережить опыт, подобный опыту моего друга, результатом которого была замечательная жизнь, но, по меньшей мере, я убежден, что Вы избавитесь от смутной изводящей Вас тоски, от постоянного разочарования.

> Эта тоска по абсолюту не одно из многих желаний, но — основная потребность человека. Ее можно отрицать, сбивать с толку, отвергать, но невозможно погасить; она сращена с нашим духовным существом, она — его суть. На земле, на небе, в аду, никто не сможет избавиться от нее, как снимают с себя плащ. В аду она присутствует как бы в чистом виде — осужденный осужден на свою потребность абсолюта, но потребность, окончательно лишенную своего объекта — глад пожирающий, которому нечего поглощать, огонь неугасающий, которому некого испепелять, кроме того, в ком он пылает. На небе же, эта потребность достигает своего разрешения в то самое мгновение, когда она удовлетворяется и насыщается благодаря блаженному созерцанию и обладанию Богом живым: "Буду насыщаться образом Твоим" (Пс 16.15).

> Пока мы пребываем на земле, молитва есть время, особенно благоприятное для того, чтобы очистить эту жажду от всех пожеланий, которые на ней паразитируют, от всех развлечений, которые ее рассеивают, и дать ей возможность достичь своей цели — Бога. И действительно, здесь, на земле, наша жажда не может быть полностью утолена; более того, в определенном смысле, молитва еще более оживляет и укрепляет ее: но, опознанная, она больше не причиняет скорби. И тот, в ком она пребывает и возрастает с радостью вспоминает слова, которые Паскаль услышал от Христа: "Утешься! Ты не искал бы Меня, если бы уже не нашел".

Проект "Христианское просвещение" нyждается в вашей поддержке!