=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

Тема выпуска: Методы интерпретации Библии

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равные части.

В связи с возникающими порой недоразумениями, помещаю следующее предуведомление:

Редактор-составитель рассылки (чьи контакты указаны в конце этого письма – выпуска рассылки), не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на что, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его. Хотя бы чтобы знать, что вы читаете рассылку, и я не трачу время впустую.

Редактор

Автор: Рэймонд Браун.
Из книги "Введение в Новый Завет. Том I".
coollib.net/b/218370/read#t23.

серия "Библия"
 
 (примерно 2300 слов)

 

> Обзор методов интерпретации (герменевтика)

> Скажем прямо: исследовать виды интерпретации сложно (для начинающих иногда даже слишком сложно). Однако поскольку огромное число книг, посвященных Библии, упоминают о методах интерпретации, некоторая информация необходима. В данном подразделе содержится широкий, хотя и краткий, обзор методов. <...> (Но следует помнить, что данные методы применяются не только к евангельским текстам <...>.)

1. Текстуальная критика (текстология). Почти 2000 лет назад евангелисты написали по–гречески четыре Евангелия. Оригиналы (рукописи, вышедшие из-под их пера) не сохранились (как не сохранились и оригиналы других книг НЗ). Мы располагаем лишь большим количеством копий, сделанных от руки; эти копии изготовлены от 150 до 1300 лет позже оригиналов. Переписчики иногда ошибались или вносили в текст изменения, а потому между существующими копиями много различий (обычно мелких). Текстологи сопоставляют разночтения в греческих рукописях (а также древних переводах и цитатах из НЗ). <...>

2. Историческая критика. Четыре евангелиста пытались донести до читателей определенную весть об Иисусе. Эта весть именуется буквальным смыслом (то есть то, что автор имел в виду); выявление буквального смысла — одна из задач исторической критики[41]. Во многих случаях понять буквальный смысл относительно легко; в других случаях требуется хорошее знание древних языков, грамматики, идиом, обычаев и т. д. Например, в Мк 7:11–12 () Иисус говорит: «Кто скажет отцу или матери: "корван (то есть дар) то, чем бы ты от меня воспользовался", — вы позволяете ему уже ничего не делать для отца или матери». О каком обычае идет речь? Какова логика, стоящая за ним? Почему Марк считает этот вопрос актуальным для читателей? Без ответа на эти вопросы отрывок непонятен. Выявление буквального смысла — основа всех других форм интерпретации <...>.

3. Критика источников. Это исследование источников, из которых новозаветные авторы черпали информацию. Особый интерес представляют источники Евангелий, так как, по всей видимости, евангелисты не были очевидцами жизни Иисуса. Поскольку Иисус возвещался в проповеди, на ранней стадии существовала устная традиция; затем некоторые устные предания стали записывать. Можно ли выявить и реконструировать такие источники, если они не сохранились? Близкие параллели в сохранившихся Евангелиях (особенно в первых трех — Мк, Мф, Лк) предоставляют возможность исследовать данный вопрос. Использовал ли какой-либо евангелист в качестве одного из источников какое-либо другое Евангелие? Если да, то кто от кого зависел (Матфей от Марка или Марк от Матфея)? Такие вопросы должны изучаться, хотя и не следует ставить их во главу угла. Основное внимание при толковании следует уделять самим новозаветным книгам, а не их (часто гипотетическим) источникам. <...>

4. Критика форм. Не все тексты мы читаем одинаково. Просматривая газету, мы исходим из предпосылки, что первая полоса обычно содержит достаточно надежные сведения, а, скажем, рекламе не всегда следует верить на слово. Или мы снимаем книгу с магазинной полки: на обложке обычно сказано, что это — беллетристика, история, биография и т. д. Одним словом, обложка поясняет литературный жанр или «форму», — информация полезная, ибо опять-таки мы подходим к разным жанрам с разными ожиданиями. <...> НЗ включает разные жанры: например, Евангелия, письма и апокалипсис. Однако надо быть еще конкретнее. <....> Такой тип исследования называется критикой форм.

> Ученые изучают не только общую классификацию целых текстов, но и жанры/формы их компонентов. Некоторые такие жанры достаточно очевидны. Например, <...> притчи и рассказы о чудесах, повествования о детстве и о страстях. Глубоко специальных знаний, однако, требует классификация форм на более продвинутом уровне. Скажем, для Евангелий они включают: максимы мудрости, пророческие и апокалиптические речения, правила/законы общинной жизни, формулы «Я есмь», метафоры, сравнения, речения в рамках повествовательной канвы, короткие рассказы, развернутые повествования о чудесах, исторические повествования, неисторические легенды и т. д[42].

> Хотя более глубокий анализ жанров не входит <в наши задачи>, некоторые аспекты критики форм важны и при менее узкоспециальном подходе. Скажем, можно изучить наличие или отсутствие ожидаемой черты в той или иной притче или рассказе о чуде, — чтобы понять, как эти притча и рассказ передавались в традиции. Допустим, например, что у Марка некая притча не содержит какую-то традиционную особенность, а у Матфея та же притча содержит эту особенность. Возможно, это означает, что вариант Мф ближе к оригиналу. Однако причуды человеческого творчества порой непредсказуемы: не исключено, что оригинальна как раз менее полная форма, а более полный вариант отражает тенденцию дополнять повествование ожидаемыми элементами.

> Сама по себе критика форм ничего не говорит об историчности материала, облеченного в форму речения, притчи или рассказа о чудесах. Произносил ли Иисус это речение или эту притчу? Совершил ли Он это чудо? Действительно ли произошло то или иное сверхъестественное событие? Критика форм не способна ответить на эти исторические вопросы[43]. Интерпретаторы иногда забывают об этом, как видно хотя бы из бультмановской классификации «легенд». Несмотря на жанр, Бультман не считает, что это рассказы о чудесах в собственном смысле слова: по его мнению, они суть назидательные религиозные рассказы, которые исторически недостоверны. Последнее суждение основано не только на идентификации формы, но и на априорной посылке о том, какие события могли и не могли иметь место. С точки зрения Бультмана, рассказы о Тайной вечере — лишь культовые легенды (). Однако другие исследователи указывают, что предание о евхаристической трапезе, состоявшейся в ночь перед тем, как Иисус был предан, уже существовало в те времена (середина 30–х годов), когда Павел стал христианином (1Кор 11:23–26).

5. Критика редакций. Включение индивидуальных компонентов (рассказов о чудесах, притч и т. д.) в окончательный продукт (целостное Евангелие) глубоко модифицирует их значение, а ведь читателей НЗ во многом волнует именно смысл всего Евангелия. Не случайно поэтому в новозаветной науке XX века гегемонию критики форм нарушило появление критики редакций. Критика форм занималась предысторией единств, скомпилированных евангелистами, а критика редакций (во всяком случае, то ее направление, которое можно назвать «критикой автора»)[44] признала творческую роль авторов в переработке унаследованного материала. Внимание переключилось на интересы евангелистов и плоды их трудов. Если мы более или менее точно знаем, каким материалом пользовался автор, то по  несенным им редакторским изменениям можем судить о его богословских взглядах. Например, если Мф и Лк использовали Мк, то очевидно, что они глубоко чтили Двенадцать: они опускают Марковы материалы, подчеркивающие провалы апостолов, и добавляют отрывки, где апостолы представлены в позитивном свете (Лк 9:18–22 пропускает материалы из Мк 8:27–33, а Мф 16:13–23 добавляет к ним новые). Такие суждения становятся более шаткими, когда нет уверенности относительно использованных источников, — проблема, которая мешает исследовать богословие Мк и Ин {}. Однако даже если мы не знаем источников, богословские взгляды редакторов/авторов видны из созданных ими произведений. Какими бы ни были компоненты, если читать любое Евангелие как оно есть, оно несет богословскую весть. И здесь критика редакций выводит нас на нарративную критику (см. ниже).

6. Каноническая критика. В каком-то смысле этот подход[46] можно считать развитием интереса к окончательному продукту, отраженного в критике редакций. Хотя каждая из новозаветных книг является целостным произведением, все они стали Священным Писанием только как часть новозаветного собрания: взаимосвязь с другими текстами канона придает им новый смысл. () Если другие формы критики изучают смысл того или иного отрывка самого по себе или в контексте книги, каноническая критика исследует отрывок в свете всего НЗ или даже всей Библии. <...>

7. Структурализм. Хотя критика форм и критика редакций имеют литературные компоненты, последние обрели особую значимость в других подходах. Структурализм (или семиотика) занимается новозаветными текстами в их окончательной форме {}. Хотя интерпретаторы давно находили в общей структуре ключ к авторской интенции, и хотя излагать во «Введениях в НЗ» композицию каждой новозаветной книги стало почти признаком хорошего тона, всё же «структура» в структурализме — гораздо больше, чем общая композиция. Особенно в работах французских литературоведов семиотика выросла в сложнейший метод, сродни математике. Выявляемая структура не есть очевидная глазу композиция, ибо глубинные структуры не лежат на поверхности, но помогают генерировать текст (причем автор сам может этого не осознавать). Выявлять такие структуры необходимо, чтобы воспринимать текст как когерентное целое. Часто структуралисты предлагают разработки настолько сложные, что неструктуралисты задаются вопросом: действительно ли есть толк от всех этих ухищрений и действительно ли семиотический анализ дает результаты, недоступные обычной экзегезе[48]. Предлагаю читателям самим в этом разобраться, ибо привести здесь хоть один пример нелегко. <...>


8. Нарративная критика. Гораздо очевиднее продуктивность подхода, который, будучи применен к Евангелиям, концентрируется на них как на рассказах {}. На первый взгляд, терминология, применяемая в такой экзегезе, может показаться слишком сложной. В частности, нарративная критика проводит различие между реальным автором (человеком, который написал произведение) и имплицитным автором (выводимым из повествования), между реальной аудиторией (люди I века, которые читали/слушали написанное или даже современные читатели) и имплицитной аудиторией (предполагаемой автором при письме). Однако эти различия небессмысленны, а анализ хода повествования проливает свет на многие экзегетические проблемы.

> Например, нарративную критику хорошо применять к длинным повествовательным отрывкам вроде рассказов о рождении и смерти Иисуса. Часто при фокусировке на отдельных деталях возникают проблемы, которые снимаются, если иметь в виду особенности повествования в целом, — повествования, в котором, скажем, некоторые вещи опускаются как самоочевидные. Является ли проблемой, к примеру, что Марков Пилат знает достаточно, чтобы спросить Иисуса: «Ты ли Царь Иудейский?» (хотя эксплицитно его не информируют на сей счет). Означает ли это, что Пилат участвовал в аресте с самого начала? Более вероятное объяснение: читатель должен принять как самоочевидное, что власти объяснили Пилату ситуацию, когда привели Иисуса к нему (хотя лаконичный, движущийся в быстром темпе рассказ Мк этого не упоминает). Другая проблема: по логике вещей, невозможно, что в Мф 27:2 первосвященники отводят Иисуса к Пилату, а в Мф 27:3–5 они всё еще находятся в Храме (когда Иуда возвращает тридцать серебренников). Однако не состоит ли пафос этого рассказа именно в том, чтобы подчеркнуть одновременность? Когда евангельские отрывки читаются вслух, не делают ли слушатели тех допущений, которые замышлял автор, — или, по крайней мере, не делали ли они их до того, как ученые заметили проблему? Нарративная критика противостоит крайностям исторического исследования и помогает понять основной интерес автора.

> К сожалению, некоторые ученые, которые пользуются нарративной критикой, считают герменевтически непринципиальным, происходили ли на самом деле евангельские события. Однако следует помнить два момента. С одной стороны, эффективность Евангелий во многом основана на изображении ими Иисуса в длинном, целостном и увлекательном повествовании (в отличие от воспоминаний о великих раввинистических мудрецах[51]). С другой стороны, христианство в очень значительной мере основано на том, что реально сказал и сделал Иисус, а потому не стоит свысока относится к историчности.

9. Риторическая критика. Тесно связан с нарративной критикой следующий подход, который анализирует риторические стратегии, использованные автором{}: например, подбор и структуризация материалов, выбор нужных слов. (Выделяют три рода красноречия: судебное, совещательное и торжественное <...>.) Риторическая критика исходит из того, что письменный текст раскрывает контексты автора и читателя, поэтому занимается не только целями и методами автора, но и интересами, ценностями и эмоциями читателей прошлого и настоящего.

> Нарративная и риторическая критики серьезно воспринимают Евангелия как литературу. Прежние исследователи, беря для сравнения греко–римских классиков, называли евангелия «малой литературой» (Kleinliteratur) популярного толка. Современная литературная критика в большей степени отдает должное бесспорному историческому факту: повествовательная сила Евангелий, сосредоточенных наличности Иисуса, имела уникальную эффективность, убедив миллионы людей принять христианство[53]. Хотя евангельский подход отчасти предвосхищается в иудейских житиях пророков (особенно жизни Иеремии), этим новозаветным книгам нет близкого аналога в дошедшей до нас иудейской литературе того времени.

10. Социальная критика{}. Изучает текст как отражение и ответ на социальную и культурную среду, в которой он был написан. Рассматривает текст как окно в мир противоречивых взглядов и голосов. Различные течения с различными политическими, экономическими и религиозными позициями придали тексту такую форму, чтобы он был актуален для их проблем. Эта важная область новозаветной науки способствовала возрождению исторического анализа. <...>

11. Активистская критика (Advocacy criticism). Сюда можно отнести широкий круг подходов, связанных с герменевтикой освобождения, афро–американским богословием, феминистской критикой и т. д.{}. По мнению их сторонников, достигнутые результаты необходимо использовать для изменения современной социально–политической и религиозной ситуации. (Часто говорят, что Писание следует читать только сквозь призму освобождения угнетенных.) Одно из оснований такого подхода состоит в том, что библейские авторы имели собственную общественную позицию: они были мужчинами и/или церковными лидерами, а потому отражали патриархальную или церковную точки зрения. Соответственно, в повествованиях они могли отстаивать свои позиции и подавлять альтернативы, — задача же исследователя состоит в том, чтобы восстановить эти сознательно или бессознательно замалчивавшиеся факты, пользуясь подчас мельчайшими зацепками. Другие исследователи указывают на возможный изъян этого подхода: он чреват тем, что экзегет будет проецировать на новозаветные времена свои идеалы, не осознавая, что реальная новозаветная социологическая ситуация, возможно, не благоприятствует современному активизму. Как бы то ни было, однако, все согласны: активистская критика ставит важные вопросы, которые ранее не задавались экзегетами (главным образом, белыми мужчинами из стран «первого мира»), и тем самым вносит ценный вклад в новозаветную науку.

12. Обзор. Как быть со всеми этими «критиками»? Следует комбинировать различные подходы к тексту, не превращая ни одну из «критик» в единственный метод исследования. Экзегеты, которые пользуются широким арсеналом методов, гораздо глубже поймут смысл библейского текста[56].

> Чтобы описать полный спектр этого смысла, Сандра Шнайдере S. Schneiders, Revelatory) говорит о трех «мирах»: мире за текстом, мире текста и мире перед текстом. Возьмем для иллюстрации Евангелия.

> (1) Мир за текстом включает жизнь Иисуса и религиозную рефлексию над Иисусом через веру, проповедь и религиозный опыт общины.

> (2) Мир текста в его нынешнем виде (как бы текст ни сложился) содержит письменное свидетельство евангелистов, отражающее их понимание и восприятие Иисуса, а также их способность выразить это в тексте. [] Отметим два момента. С одной стороны, хотя Евангелия и записаны, стоявшую за ними традицию возвещали устно, и письменный текст еще несет на себе отпечаток устного изложения{}. Постулируя, что Матфей и Лука использовали Евангелие от Марка, не надо думать, будто их опора на письменный текст стерла у них из памяти все, что они слышали об Иисусе. С другой стороны, будучи записанными, евангельские тексты обрели собственную жизнь, а потому могут передавать смыслы, не вкладывавшиеся в них евангелистами и не усматривавшиеся первоначальной аудиторией.

> (3) Мир перед текстом касается взаимодействия Евангелий с читателями, которые через интерпретацию входят в них, усваивают их смысл и изменяются этим смыслом. [] На этом уровне интерпретации важную роль играет объяснение/комментарий к Евангелию. Также многие верующие думают, что для полного постижения текста необходима личная духовная близость к Иисусу, изображенному в Евангелиях, — утверждение, которое противоречит иногда высказываемому мнению, что объективными интерпретаторами могут быть только те, кто не связан религиозными убеждениями.

 

> В этом вводном разделе я иллюстрировал различные герменевтические подходы на примерах из Евангелий. Однако многие из этих подходов (критика форм, критика редакций, риторическая критика и т. д.) применимы и к другим новозаветным книгам, например, Деяниям, Посланиям, Откровению, где, в частности, есть проблемы, связанные с жанровой спецификой. <...>


41 Этот термин понимается по–разному различными исследователями. Одно время исторической критикой именовались все «научные» методы (в частности, критика источников и критика форм). При чтении преувеличенных утверждений о «сухости и бесплодности» исторической критики всегда следует помнить об этой размытости дефиниции. Часто ругают не поиск буквального смысла, а концентрацию на источниках. (^)

42 Основные представители критики форм были немцами: Карл Людвиг Шмидт, Мартин Дибелиус, Рудольф Бультман. Разрабатывая системы классификации, они использовали немецкую терминологию (подчас основанную на греческих словах). <....> (^)

43 Об этом следует помнить при решении проблемы исторического Иисуса (). (^)

44 Одна из разновидностей критики редакций занималась изоляцией и историей доевангельских традиций (отличных от редакторских добавлений, сделанных евангелистами), а также исторической обстановкой, в которой они редактировались. Взгляд на евангелистов как на редакторов корректнее, чем представление о них как о компиляторах, но всё же не отдает им должное как авторам, которые придали полученным материалам повествовательную и богословскую ориентацию. «Критика композиции» и «критика автора» — названия, которые подчеркивают последний подход. <....> (^)

46 В новозаветную науку каноническая критика пришла из ветхозаветной библеистики, особенно из работ В. S. Childs, Introduction to the Old Testament as Scripture (Philadelphia: Fortress, 1979); J. A. Sanders, Torah and Canon (Philadelphia: Fortress, 1972); Canon and Community (Philadelphia: Fortress, 1984). <.....> (^)

48 Не все франкоязычные библеисты в восторге. Комментируя семиотическую экзегезу евангельских рассказов о детстве Иисуса, проделанную Р. Лорантеном R. Laurentin), L. Monloubou [Esprit et Vie 93 (Nov. 24, 1983), 648] прямо спрашивает, дают ли интерпретации семиотика что-то новое и отвечает: «Бурный океан семиотики, чьи пенящиеся волны захлестнули мирные пляжи экзегезы, начинает помаленьку отступать. Он изменил некоторые участки экзегетического берега и оставил после себя разные обломки. Недолжное внимание к формальным элементам текста поневоле напоминает эксцессы формальной логики, столь ценившиеся декадентской схоластикой». (^)

51 Евангелия сильно отличаются от Мишны даже в тех местах, где излагают учение Иисуса. (Мишна — это собрание раввинистических мнений о Законе, составленное около 200 года н. э. Почти столь же авторитетна для иудаизма, как НЗ для христианства.) Интересно, что основная часть обоих трудов была собрана приблизительно в одно и то же время. (^)

53 Хотя Павловы послания содержат очень убедительные отрывки о значении смерти и воскресения Христа для оправдания и спасения, они никогда не пытаются нарисовать «лик» Христа, которого Павел возвещает и любит. Евангелия гораздо полнее показывают, каким был Иисус. (^)

56 На этом настаивала (католическая) Понтификальная библейская комиссия в 1993 году <...>. (^)

 


См. также:
Из "Библиологического словаря": + "Критика библейская"; + "Историко-литературная критика библейская"; + "Экзегеза библейская"; + "Герменевтика библейская"; + "Новая герменевтика"; + "Католическая библеистика"; + "Демифологизация"; "Социальные интерпретации Библии".
Из словаря "Иисус и Евангелие":
  + Метод анализа форм, + Метод анализа редакций, + Метод анализа традиций, + Литературная критика, + Риторическая критика, + Герменевтика освобождения, +Текстология, + Нарративная экзегетика, + Социологические исследования Евангелий.
"Герменевтика библейская" в "Православной энциклопедии".

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки.
Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
(В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.)

? (затрудняюсь ответить)0 (неинтересно - не(до)читал)1 (не понравилось / не интересно) /

2 (малоинтересно)3 (интересно)4 (очень интересно)(замечательно!) 

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

www.messia.ru/r2/6/b16_118.htm

Архив рассылки, формы подписки —> www.messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —> www.messia.ru
>Страничка сайта в facebook<    >Форум сайта<


Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –
в письме, в icq или в соцсетях. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения! 
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник*
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск серии
<= предыдущий доп. выпуск серии 
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»
Достопримечательности Мурманской области
Достопримечательности Мурманской области
r-express.ru
Тонировка авто в спб
Правильная тонировка вашего авто. Высокое качество. Гарантии. Звоните
tritoncarwash.ru