> Родительская вина

> Быть родителем – не только великая радость, но и великое чувство вины. В этой сфере мы особенно стараемся сделать как лучше, но получается "как всегда" – и мы всегда виноваты.

 

> Вина: чувство или реальность?

> Сначала придется сказать несколько слов о феномене вины вообще – крайне упрощенно, схематично и неполно, поскольку это необъятный вопрос. Прежде всего, феномен вины – место пересечения (и зачастую – яростной борьбы) между психологией и религией. В целом секулярные психологи признают реальностью только "чувство вины" (конечно, это несправедливо для всех направлений вообще: скажем, экзистенциальная психология говорит об "аутентичной вине"). Это неприятная и "лишняя" эмоция, разновидность тревоги, от которой – как от головной боли или застенчивости – вас избавят психологи и психотерапевты. Если тут и есть правда, то явно не вся правда – даже с точки зрения психологии. Те же психологи знают, что люди, начисто свободные от чувства вины (их еще называют "социопатами"), способны делать самые кошмарные вещи с другими, особенно когда они могут не опасаться наказания.

> И есть христиане, которые не согласны с моральным релятивизмом и верят в объективную справедливость и всерьез относятся к таким вещам, как зло и грех. И потому, по их мнению, бремя вины, висящее на человеке, соответствует (по крайней мере, иногда) реальности. В самом деле, если я что-то у кого-то украл, а потом меня начало терзать чувство вины, лучшее, что я могу сделать – это признаться в сделанной неправде и вернуть украденное. Это явно продвинет меня вперед куда дальше, чем сто сеансов психотерапии любого рода.

> Тем не менее есть много ситуаций не столь однозначных. Скажем, как-то раз, придя домой из магазина, я обнаружил среди покупок кусок сыра, за который не заплатил, и испытал чувство вины – хотя, строго говоря, это была исключительно ошибка продавщицы. Или, например, я знаю женщину, которая самоотверженно ухаживала за своей больной матерью, но однажды пошла в кино – и в это время ее мать неожиданно умерла от инфаркта. На нее навалилось ужасающее бремя вины, потому что, как она чувствовала, она  "убила свою мать" – и ей, действительно, не помешала помощь психолога. Так что на самом деле в жизни встречается непродуктивная вина, которая отравляет жизнь, парализует и разрушает. В "Маленьком принце" Сент-Экзюпери на одной планете жил пьяница, который каждый день напивался, чтобы заглушить свою вину за то, что напился вчера, – эта абсурдная модель довольно точно описывает многие наши ситуации, когда вина разрушает.

> Как я думаю, вина – ценная часть человеческой жизни. Но "полезная вина" – это обычно кратковременное переживание, которое вынуждает меня что-то изменить (даже если я не могу исправить причиненный кому-то в прошлом вред, я могу решить отныне поступать иначе). Тогда как хроническое чувство, которое не ведет к переменам, но просто отравляет существование – это какой-то темный тупик. Либо вина ведет к перемене поведения – либо она просто отравляет жизнь.

 

> Родитель всегда неправ

> Родитель особо уязвим для чувства вины. Тут есть культурные причины. Родителями не рождаются, но становятся в процессе обучения. В расширенной семье недавнего прошлого этому легче было учиться еще до рождения своего ребенка или же неопытным родителям помогали опытные. Сейчас изолированная нуклеарная семья учится этому на своих ошибках и с помощью специальной литературы, где можно найти самые разные советы. Боюсь, эта литература (включая мои статьи о воспитании) часто способствует усилению чувства вины.

> На Западе (а это уже вошло в культуру наших семей среднего класса) весь двадцатый век доминировали эксперты по воспитанию из двух конфликтующих направлений. Это теоретики от психоанализа, открывшие хрупкость ребенка, вся жизнь которого – сплошные травмы. И это бихевиоризм, который учил: ребенок – просто "чистый лист", и он станет тем, что родители на нём напишут своим поведением. Обе теории согласно предполагали, что: (1) родители могут совершать ужасные ошибки (которые, разумеется, можно исправить с помощью специалистов) и что (2) если у ребенка есть проблемы, тут виноваты исключительно взрослые.

> Итак, сегодняшний неопытный родитель растерян, а ребенок к тому же стремительно меняется. Не успеет мать научиться мирно жить с плачущим младенцем, как тот начинает ходить – и тут же появляются новые проблемы. А потом он отнимает игрушки в песочнице у других детей, получает двойки по математике, проводит по 12 часов в чатах... Родитель всегда некомпетентен – он отстает в своем обучении – и задним числом видит в своей жизни с ребенком сплошную середу упущенных возможностей. (Это особенно относится к первому ребенку. Один многодетный отец шестерых как-то сказал: "С первыми двумя я бы сейчас обращался совершенно не так – им пришлось играть роль подопытных кроликов".)

> Если ребенок плачет, капризничает или простужен, если он скучает, дерется, получает двойки или курит – виноваты родители (и окружающие зачастую склонны это мнение поддерживать). Хуже того: многие родители делают с ребенком именно те вещи, которые они ранее клятвенно обещали никогда не делать – скажем, ругают его за испачканную одежду или позволяют слишком много смотреть телевизор. Благие намерения и хорошие теории мало помогают: наше родительское поведение мы во многом усвоили в детстве, и поменять его непросто.

 

> Бесполезная вина

> Непродуктивное и устойчивое чувство вины просто делает родителей несчастными – и это совсем не то, что нужно ребенку. Такая вина мешает замечать ребенка, играть с ним, радоваться его присутствию – то есть снижает способность любить и вносит в отношения с ним тревогу. Она только лишь делает родителя менее компетентным. У кого-то эта вина вызывает приступы воспитательной гиперактивности, а часто, наоборот, порождает нежелание решать педагогические проблемы.

> Среди прочего, чувство вины мешает ставить детям четкие рамки поведения, а эти рамки ребенку нужны. Оно заставляет откупаться от детей: тогда ребенок получает сласти, новые игрушки или карманные деньги, но не получает необходимой дисциплины, потому что мама "не хочет показаться слишком строгой". Или это непредсказуемый мир, когда родитель проявляет строгость, затем чувствует угрызения вины – и потому устраивает период "вседозволенности". Это слишком неустойчивый мир для ребенка, и тут он может научиться выводить родителя из себя, чтобы после периода ярости получать награды. Виноватый родитель вносит в жизнь ребенка вину и тревогу и тоже косвенно учит его испытывать чувство вины и использовать вину для манипуляции. Дети обладают удивительной способностью делать нас виноватыми – когда ребенок не получает то, чего хочет, он тем или иным способом говорит: "Ты меня не любишь".

 

> Уроки смирения от Винникотта

> В середине двадцатого века британский психоаналитик и педиатр Дональд Винникотт сказал о воспитании нечто новое и важное, что актуально для родителей и сегодня. Он писал о "достаточно хорошей матери" (хотя я бы предпочел говорить о "достаточно хорошем родителе"). Она любит ребенка, создает для него безопасную среду отвечает на его нужды – в разумных пределах – и делает, что может. Ребенку необходимы любовь, принятие, понимание, чувство, что он нужен и принадлежит к семье. Для нормального развития этого достаточно – при любых педагогических ошибках.

> Более того, "совершенство" (если оно тут вообще возможно) в уходе за ребенком было бы, по теории Винникотта, вредным. Он считал, что ребенок рождается с иллюзией всемогущества: "Я кричу – и мой крик вызывает маму, которая меня покормит". Раньше или позднее мама перестает отвечать на нужды младенца моментально – потому что ее нет рядом или она занята чем-то более важным. Если она делает это постепенно и с должной поддержкой, такое "несовершенство" играет важнейшую роль в развитии ребенка. Только так, когда на его нужды не отвечают, младенец может понять, что он не всемогущ и что мама (или тот, кто за ним ухаживает) – отдельное, независимое существо в реальном мире. Только через это ребенок открывает свою самостоятельность – то есть взрослеет. Так что согласно этой "утешительной" модели ребенку для развития нужна не только любовь, но и несовершенство взрослых.

 

> Дружба с чувством вины

> Итак, вина для родителя неизбежна. Можно пользоваться ей как сигналом о том, что нечто можно поменять, как поводом для здоровых сомнений и как побуждающей силой изменения. "Что не так? Что можно сделать по-другому?" – если тут можно найти конкретный и осуществимый ответ, то вина делает хорошее дело. Это повод общаться: с кем-то поговорить всегда полезно. Иногда это повод извиниться перед ребенком: чем он старше, тем ему полезнее увидеть, что родитель не просто бывает неправ, но порой даже в состоянии это признать.

> С другой стороны, это повод пересмотреть свои стандарты и стремление к совершенству. Родители важны – но не всемогущи и не всё определяют. К счастью. Существуют также гены, сверстники и обстоятельства, которые от нас не зависят. Родители не виноваты во всём, что происходит с ребенком, они даже не виноваты в том, что чувствуют ненужную вину. И, наконец, ребенку нужны достаточно счастливые родители – а это зависит от того, как они реализуют другие задачи своей жизни, помимо воспитания детей.