=рассылка *Христианское просвещение*=

Христос воскрес!

Тема выпуска: Вера, надежда, любовь

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равные части.

В связи с возникающими порой недоразумениями, помещаю следующее предуведомление:

Редактор-составитель рассылки (чьи контактные данные указаны в конце этого письма – выпуска рассылки), не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на то, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его (или решите, что читать не будете). Хотя бы чтобы знать, что вы читаете рассылку, и я не трачу время впустую.

Редактор

Автор: Николас Томас Райт.
Перевод с англ.: М. Завалов.
Из книги "Бог есть. Что дальше?
 
Как стать теми, кем мы призваны быть". (Гл. 6)

Новый Завет приводим здесь в переводе В.Н. Кузнецовой.

 
серия "Жизнь по Евангелию"

 (примерно 2700 слов)

Предыдущие части книги:
  (1a) Чем я должен заниматься в этой жизни.
  (1b) "Как узнать о том, как надо жить?"   (1c) Правила и характер
  (1d) То, что больше, чем счастье. Сила правильных привычек
(1e) Цель - преображение характера
(2a) Замысел Бога о мире и христианский характер
(2b) Три компонента в развитии характера
(2c) Что стоит за правилами?   (2d) Опасный «путь к себе»
(2e) Благодать и добродетель. Зная будущее, действовать сегодня
(3a) Как правильно управлять Божиим творением.   (3b) Кем мы призваны быть
(3c) Божий замысел о человеке.   (3d) Главные действующие лица на Страшном суде
(4a) Готовиться к новой реальности Царства Божьего.
(4b) Законы Царства Божьего и наш образ жизни. Где обитает Бог
(4c) Наступление Царства Божьего: реализм; Иисус — пример?
Христианская добродетель:
(5a) Новый день уже наступает / (5b) Логика правильного поведения / (5c) Обновление ума /
(5d) Роль совести / (5e) Грандиозная картина обновления человека /
(5f) Как стать новым человеком. Важные причины начать думать
Наши сокровища: (6a) "Эта любовь" / (6b) Величайшая добродетель / (6c) "Как рождаются новые желания"


> 6. Наши сокровища

<.....>

> Три важнейшие вещи в нашей жизни

> Как же связаны между собой три добродетели и девятичастный плод Духа? Павел полагает, что они действуют вместе, но как это происходит? Вдумчивый читатель естественным образом попытается рассматривать этот вопрос с какой-то определенной точки зрения, полагая, что нравственные представления Павла ясны и последовательны, но сам Павел смотрит на него с разных точек зрения в зависимости от того, о какой проблеме он говорит с какой церковью. Однако мы можем собрать эти разные нити мысли воедино, обратившись к третьей важнейшей теме данной главы, к теме единства – и к тому, какие привычки сердца, ума и тела строят это единство.

> Но сначала нам надо ответить на такой вопрос: хотя мы говорили, что у Павла в центре нравственности стоит добродетель, не приносит ли он здесь снова «правила» – как бы с черного хода? Описывая действия agapê – говоря, что любовь <не завистлива, не хвастлива, не превозносится, не держит зла (ср. 1Кор 13:4-5)> и так далее, – и утверждая, что весь Закон сводится к одной-единственной заповеди, не хочет ли он тем самым сказать: «Вам нужно формировать соответствующие привычки, но только потому, что это лучший путь к соблюдению правил»?

> На этот вопрос следует дать отрицательный ответ, но если этот ответ развернуть, мы увидим одну любопытную вещь. Существует старинное изречение: дай человеку рыбу – и ты накормишь его на один день; научи человека ловить рыбу – и накормишь его на всю жизнь. Павел стремится научить новообращенных христиан «ловить рыбу». Вероятно, в его версии это изречение звучало бы так: дай человеку конкретную заповедь – и ты поможешь ему достойно прожить один день, научи его христианскому подходу к поведению – и он сможет самостоятельно принимать решения в тех ситуациях, о которых ты не давал ему никаких указаний. Однако Павел снова и снова дает начальные указания, особенно в тех случаях, когда христианская добродетель должна породить поведение, совершенно незнакомое для христиан и, возможно, возмутительное для их окружения. Их надо приободрить, им надо сказать, что этот путь действительно таков. Данные наставления подобны старым «правилам», но на самом деле это обычно указания, позволяющие человеку не сбиться с пути, пока он формирует у себя нужные привычки сердца. Он определенно не скатывается назад к легализму, который поставил бы под сомнение его учение о благодати и вере (такое странное мнение могло возникнуть лишь в результате неверного понимания его слов), и точно так же не возвращается к этике правил, когда предлагает христианам этику добродетели.

> Поясним это с помощью иллюстрации, которая показывает, что правила не следует противопоставлять добродетели, но, скорее, нужно помещать эти правила в широкий контекст добродетели. Когда местные власти строят большие автотрассы, они, естественно, желают, чтобы водители, мчащиеся по этим дорогам, полностью контролировали движение своих машин. Скажем, в идеале никто ни при каких обстоятельствах не должен выезжать на встречную полосу. Однако иногда водители теряют концентрацию внимания, или засыпают за рулем, или их отвлекает собака, сидящая сзади, и так далее, а иногда прокол шины или другая неполадка могут сделать машину неуправляемой, несмотря на все усилия водителя – и потому мудрые строители автотрасс ставят посередине барьеры, чтобы машина не могла выехать на встречную полосу. Лучше допустить столкновение машин, едущих в одном направлении, чем столкновение на встречной полосе. Кроме того, они помещают «предохранительную полосу» на внешней стороне дороги рядом с заборами и канавами, и эта полоса издает громкие звуки при соприкосновении с колесом, чтобы водитель не съехал с дороги. Строители дороги не хотят этим сказать водителям: «Мы построили прекрасные барьеры, вы можете на них наезжать сколько хотите, и всё будет в порядке». Они хотят сказать другое: «Во время движения ваши машины не должны прикасаться к барьерам. Но если что-то случится, вам полезно будет вспомнить, что эти барьеры существуют».

> Если мы захотим приложить этот пример к этике Павла, нам следует добавить сюда еще одно соображение. Павел жил в окружении античных язычников с их сомнительными нравами и сталкивался со множеством самых разных пастырских ситуаций, а потому, вне сомнения, он прекрасно понимал, что хотя он призывает каждого христианина в отдельности и каждую общину выбрать добродетели и плод Духа, формировать их и жить ими, многие христиане просто неспособны ждать так долго. И потому нельзя сразу не сказать людям, куда должны вести добродетели, и тем более нельзя оставить новообращенных без ясных указаний о том, какой тип поведения соответствует жизни «во Христе», а какой нет. (Вспомните, например, главу 4 Послания к фессалоникийцам.) Это может показаться «порочным кругом» мысли (правильные действия ведут к добродетелям, а добродетели порождают правильные действия – что здесь причина, а что следствие?), но это было бы упрощением представлений Павла. Он не просто моральный мыслитель, но занимается большим пастырским трудом. И если он видит, что автомобиль теряет управление и сбивается с дороги, по которой должны его вести вера, надежда и любовь, он не ждет, пока случится авария и водитель усвоит горькие уроки, если можно эту аварию предотвратить. И тогда он дает что-то вроде жестких «правил», как, скажем, в главах 5 и 6 Первого послания к коринфянам, но это не значит, что он отказался от добродетели и вернулся к правилам – или, тем более, к «Закону». Скорее, это поведение опытного учителя: он знает, когда ученику можно позволить учиться на своих ошибках, а когда надо отложить теорию в сторону и прийти ему на помощь.

> Образ машин и дорог можно развернуть и по-другому. Однажды я ехал на машине по дорогам, которые были мне отчасти знакомы, но, как оказалось, я знал их недостаточно хорошо. Из-за аварии главная автотрасса была закрыта, так что мне пришлось съехать на боковую дорогу. Полагаясь на инстинкт, я ехал по маленьким дорогам примерно в нужном направлении, но часто оказывался на перекрестках, где не было никаких указателей. Конечно, местные люди, ездящие по этим дорогам, легко могли найти нужное направление, но я, мало с ними знакомый, этого сделать не мог. И здесь бы мне очень помогли «правила» – указатели, которые бы мне: «Тебе нужно ехать сюда», – а если бы я изучил эти дороги, я бы в них уже не нуждался. Опытный местный водитель не стал бы глядеть на указатели, потому что он и без них прекрасно знает, куда ему нужно свернуть. Правила и добродетель прекрасно сочетаются, однако в нашем обществе, где правила часто воспринимают как внешнее ограничение свободы, нам стоит напоминать себе о том, как они действуют – не чтобы вернуться к бездумному исполнению правил, но чтобы мы могли увидеть, как бы на широком полотне, ту истину, которую Павел утверждает в Послании к римлянам: чего не мог совершить Закон, то совершил Бог (см. 8:3).

> Всё это подводит нас к двум другим вопросам, которые часто звучат в разговорах о добродетели и на которые этика Павла дает ясные ответы. Во-первых, не слишком ли эгоцентрично ставить в центр всего добродетели, которые формирует у себя человек? Разве нравственность не заключается в том, чтобы обращать внимание на другого? И, во-вторых, если ставим во главу угла добродетель, то не значит ли это, что нравственные качества человека в значительной степени определяются обстоятельствами его рождения, воспитания, природы, склада?

> Нет, и еще раз нет. Ответы на эти вопросы подводят нас к самой сути того, что Павел говорит о добродетелях и девятичастном плоде Духа. Эти качества зарождаются не в отдельных людях, но именно в жизни и труде всей общины, свойства которой они и определяют; они предназначены именно для того, чтобы вносить свой вклад в жизнь и труд общины, а не чтобы привлекать внимание к особым людям, обладающим ими. Кроме того, хотя для их развития нужны размышления, решения и работа, для христиан они остаются даром благодати Божьей.

> Чтобы это объяснить, нам прежде всего нужно расширить картину, включив в нее две другие вещи, которые «пребудут» в новом Божьем мире вместе с любовью: веру и надежду. Стоит заметить, что это «трио», которое мы находим в кульминации главы 13 Первого послания к коринфянам, регулярно упоминается в посланиях Павла – причем и в тех, что принято считать ранними, и в поздних:

Мы постоянно помним вашу деятельную веру, усердный труд любви, стойкость надежды на Господа нашего Иисуса Христа перед лицом Бога и Отца нашего (1Фес 1:3)

А мы, принадлежащие свету дня, будем трезвы, облечемся в панцирь веры и любви, наденем шлем надежды на спасение! (1Фес 5:8).

…мы услышали о вашей вере в Христа Иисуса и о любви ко всему святому народу Божьему, которые рождены надеждой – той, что дожидается вас на небесах… (Кол 1:4–5)

> Два процитированных места входят во вступительное приветствие, и это значит, что Павел упоминает такие вещи, когда желает сказать: «Вы обладаете всеми признаками здоровой христианской общины». Любопытно также, что здесь мы находим уже упоминавшийся нами отрывок из главы 5 Первого послания к фессалоникийцам, где говорится: мы люди дня, хотя мир всё еще продолжает спать! Таким образом, как и в главе 13 Первого послания к коринфянам, здесь три важнейшие добродетели стоят в эсхатологическом контексте. Они принадлежат новому дню, который уже наступает, и вам нужно приложить усилия, чтобы облечься в них в нынешнее время.


> Но вот перед нами очередная загадка. Можно понять, что любовь – добродетель, такая сторона нынешнего героического ученичества, которая действительно позволяет предвосхищать характер жизни будущего века, но почему это относится к вере и надежде? Разве это не преходящие вещи, вроде языков и пророчеств и других явлений нынешней христианской жизни, которые станут излишними при наступлении грядущего века? Один гимн говорит об этом так:

> Вера исчезнет с наших глаз,
> Надежда радостно упразднится,
> Но любовь на небесах засияет еще ярче,
> Посему даруй нам любовь[11].

> Это строфа из гимна XIX века под названием «Дух милостивый, Дух Святый», написанного епископом Кристофером Вордсвортом; что еще удивительнее, этот епископ писал толкования на Новый Завет, и данный гимн во многом опирается непосредственно на 1Кор 13. Однако, как мы могли видеть, Павел там писал о том, что все три эти добродетели <будут всегда>. Они сохранятся в будущем мире. Вера и надежда не исчезнут и не упразднятся. Но как это объяснить?

> Действительно, в нашем мире, как нам кажется, вера и надежда взирают вперед, на новый век, и потому можно подумать, что с наступлением грядущего в них не будет надобности. Но Павел смотрит куда глубже. Вера есть стойкое и непоколебимое доверие единому истинному Богу, которого мы познали в Иисусе Христе. И когда мы увидим Его лицом к лицу, это доверие не утратится, но углубится. Надежда есть стойкое и непоколебимое упование на Бога, который нас не покинет и не бросит, но у которого всегда для нас заготовлено столько удивительных даров, что мы о них даже не смеем думать или просить. Я не могу себе представить, что в грядущем веке наступит такой момент, когда мы сможем сказать: мы вкусили всё то, что мог нам дать новый мир, и вот, нам стало скучно (как это описывают скептики, говоря о «небесах»). Это ужасающая карикатура, ее породили сладкие разговоры о «небесах», характерные для западного мира, когда тот размышлял о загробной жизни. Напротив, поскольку я верю, что Бог, открывшийся нам в Иисусе, есть Бог бесконечно щедрой любви, дающей всё с преизбытком, я верю, что Он таким же останется и в новом творении, так что в новом веке нам нужно будет надеяться еще сильнее, трудиться больше и больше радоваться. Когда мы учимся надеяться в нынешней жизни, мы не просто строим надежду на место получше, где однажды окажемся, но учимся доверять Богу, который и есть, и будет Богом грядущего.

> Итак, вернемся к двум возражениям, о которых мы говорили: не страдает ли этика добродетели эгоцентризмом и не опирается ли она слишком сильно на случайные качества характера, который человек приобретает с рождением? Наш краткий анализ веры и надежды и то, что мы могли бы сказать о любви (которая в нынешней жизни позволяет предвосхищать будущую взаимную радость и поддержку в отношениях между Богом и Его творением, а также между сотворенными существами), позволяет нам дать ответ на первый вопрос. Действительно, этика добродетели предполагает нравственный рост, формирование привычек сердца каждого отдельного человека. Но ставя в центр картины три важнейшие добродетели, веру надежду и любовь, мы тем самым утверждаем, что рост в этих добродетелях и ведет к тому, что человек смотрит не на себя, но на Бога и на ближнего. Чем глубже у вас развиты эти добродетели, тем меньше вы думаете о самом себе.

> И здесь мы видим одно из самых очевидных отличий традиции христианской добродетели от античной языческой традиции. Последняя была направлена на воспитание героев, отважных и находчивых вождей, особенно военных. Несомненно, идеал добродетели Аристотеля формировался в контексте полиса, города-государства, поскольку (как он справедливо считал) человек есть социальное животное. Однако добродетель оставалась достоянием тех людей, которые выделялись из толпы. Христианская добродетель – это нечто иное по определению. Как мы уже говорили, это командный спорт, и она может действовать лишь тогда, когда каждый участник большой и разнородной команды выполняет свою неповторимую задачу, внимательно относясь к каждому другому игроку и заботясь о благе команды в целом.

> Мысль о том, что, взращивая добродетель, человек перестает смотреть на себя, кажется парадоксом. Но это кажущийся, а не реальный парадокс. Разумеется, нравственность должна укорениться в каждом человеке. Напоминая об этом, этика добродетели показывает, что дело здесь не в соблюдении навязанных кем-то правил, не в расчетах, которые в принципе мог бы произвести и компьютер, и не в поиске глубинного содержания сердца, чтобы хранить верность себе. Но если эта нравственность направлена на фокус в виде веры, надежды и любви, тогда – хотя она и рождается изнутри – ее подлинный фокус лежит за пределами Я, но в Боге и ближнем, которых нужно любить, в Боге как предмете веры и надежды и в ближнем, которого надо видеть и любить в свете такой веры и надежды. Или можно сказать иначе – здесь сами слова «вера», «надежда» и «любовь» могут сбить нас с толку. Суть их не в том, что мы могли бы заявить: «Вот три качества, которые я в себе развиваю». Сказав так о вере, надежде и любви, я бы противоречил сам себе. Все они, будучи даром Бога, отводят нас от себя и указывают вовне: вера – на Бога и на то, что он совершил в Иисусе Христе; надежда – на Бога будущего; любовь – и на Бога, и на наших ближних.

> Второе возражение касалось того, что достижение добродетели зависит от воли случая, поскольку некоторые люди обладают нужными чертами характера в силу своего рождения или особого воспитания. И конечно, в этом есть правда. Скажем, Билл получил явные преимущества, потому что он вырос в любящей и заботливой семье, так что у него куда больше шансов стать щедрым человеком, который думает о других, чем у Бена, который рос в атмосфере эгоизма, насилия и злобы. Но Павел, несомненно, ответил бы, что это не имеет отношения к делу, коль скоро речь идет о христианской добродетели. <«Те, кто принадлежит Мессии Иисусу, распяли на кресте свою плотскую природу вместе с ее страстями и желаниями» (Гал 5:24)>: здесь нет исключений, нет категорий людей, которые могли бы подойти к святости, даруемой Евангелием, в обход мучительного пути распятия с Мессией и последующего пути суровых нравственных усилий, который позволяет культивировать добродетели во всей их полноте. (Подумайте для начала о том, сколько разных сфер жизни затрагивает agapê даже и в том небольшом тексте Павла.) Билл может вообразить, что хорошее воспитание дает ему превосходство над другими людьми. От того, кому много дано, много и спрашивают, а самая ядовитая змея изо всех, гордость, всегда таится в высокой траве и готова ужалить человека, который воображает, что он лучше ближних. Бен, почувствовав, как разительно дом его детства отличается от настоящей христианской жизни, может с благодарностью совершить прыжок в новый мир. Мы еще вернемся к вопросу об «обновлении в познании по образу Творца». Это не вопрос уже сформировавшегося характера, но вопрос решения, размышления и готовности осуществить задуманное, это изучение нового языка, на котором мы начинаем говорить – сперва неуклюже, а затем, постепенно, всё свободнее и свободнее.

> И в случае добродетелей, и в случае плода Духа работает одна и та же логика. И на самом деле, чем глубже мы познаем эти две категории, тем яснее убедимся в том, что это разные слова для одного и того же явления. Если мы изучим перечень добродетелей и разновидностей духовного плода и попытаемся понять их внутреннюю динамику и практику осуществления, мы откроем, что Павел говорит об одной и той же глубинной реальности, просто он рассматривает ее с двух разных точек зрения, повинуясь риторическим задачам различных ситуаций. Само слово «плод», наконец, показывает, что эти качества растут изнутри, а не приходят откуда-то извне. Стоит нам отказаться от распространенного неверного представления о том, что, если это плод, он появляется без наших усилий и раздумий – и любой сознательный христианин должен в этом очень быстро убедиться на практике, – и мы начинаем видеть, что разновидности плода Духа, как и добродетели, требуют нашего участия: о них нужно размышлять, их нужно выбрать сознательным волевым актом, их нужно с решимостью воплощать в жизни, даже если эмоции предлагают нам какой-то иной путь. Так ты приобретаешь вкус или отрабатываешь навыки. Так ты учишь новый язык. Так ты становишься подлинным человеком, отражающим образ Божий. Так ты, предвосхищая будущее, становишься «царственным священством».

> Такова внутренняя логика этого пути. Бог не хочет, чтобы люди стали совершенными существами без пятна и порока, которым ничего уже не нужно делать (и Павел понимает, что не в этом заключается Божья воля). Кого-то это может удивить, однако нравственность – это часть миссии. Очищенные сосуды будут употребляться для новой задачи, с другой стороны, для выполнения новой задачи нужно очищение. Но прежде чем мы углубимся в эту тему, нам надо рассмотреть общинную добродетель, в которой сходятся все отдельные добродетели и разновидности плода Духа. Павел говорит, что церковь должна стать единым телом, должна понимать себя как одно тело и должна прилагать все усилия, чтобы им остаться.

 


11  Christopher Wordsworth, «Gracious Spirit, Holy Ghost» tr. E. Caswell, in Hymns Ancient and Modern (New Standard), 14th ed. (Norwich, England: Hymns A&M Ltd., 1990), no. 120.

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки.
Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.
NB! На мобильных устройствах этот метод отправки письма может не работать. Поэтому, если Вы хотите задать вопрос редактору рассылки или сообщить что-то важное, надежней будет написать обычное письмо на адрес mjtap@ya.ru.

? (затрудняюсь ответить)0 (неинтересно - не(до)читал)1 (не понравилось / не интересно) /

2 (малоинтересно)3 (интересно)4 (очень интересно)(замечательно!) 

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

www.messia.ru/r2/6/de44_306.htm

Архив рассылки, формы подписки —> www.messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —> www.messia.ru

 »Страничка сайта вКонтакте«
»Страничка сайта в facebook«          »Форум сайта«


Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –
в письме, в icq или на форуме. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения!  
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник*
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск серии
 
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»