> Нельзя начать путь покаянный, не обратив взора к Богу. И поэтому первые заповеди Ветхого Завета говорят именно о любви к Нему, о поклонении, о признании Его своим Богом, Творцом, Спасителем, Святыней. И нам нельзя относиться легко к этим заповедям; нельзя исповедоваться, говоря: я всем согрешил...

> Да – в мысли, в чувстве, в зачатках действий мы действительно, вероятно, все согрешили против каждой заповеди. Но если бы мы только осознали смертоносную силу греха, мы задумывались бы над каждой заповедью, взвешивая, как далеко эта смерть, этот яд проникли в меня? Насколько грех стал владеть мной? Насколько я возлюбил грех вместо Бога?.. И не надо говорить, что, конечно, мы любим Бога, а ненавидим грех; потому что вопрос сто`ит так: чью волю ты творишь? Чему посвящена твоя жизнь? Чего хочет твоя душа? И если мы можем сказать, что наша душа колеблется между соблазном и заповедью, между голосом сатаны, который нас зовет в область смерти, обещая (ложно, потому что он всегда лжет) блага, которые он нам не может дать, и голосом Божиим, которым Бог нас зовет к величию, к благородству, к жизни, – если мы колеблемся, то мы уже должны каяться. Потому что это значит, что сердце наше по меньшей мере разделено, и говорить о своей любви к Богу мы не имеем права. Да, о проблесках любви, но не о той глубокой любви, о которой мы все знаем более или менее по отношению к людям.

> И тот же вопрос сто`ит, когда мы задумываемся над заповедями об отношении к человеку: о зависти, о злобе, о хищничестве, о нечистоте. Тогда становится ясным, что о любви говорить рано. Потому что любовь заключается в том, в конечном итоге, что любимый делается для нас важнее нас самих, значительнее нас самих, и мы можем себя забыть ради любимого. А мы большей частью любим себялюбивой, жадной, хищнической «любовью». Это не любовь. И когда мы нарушаем закон любви к Богу и любви к ближнему, тогда мы совершаем, как я уже сказал, медленное самоубийство, принимая отраву – из года в год ее пьем, пока она нас совершенно не сгноит.

> Так же можно задуматься над заповедями Христа. Заповеди Христа не говорят нам только, что надо делать. В форме заповедей Христос нам дает картину внутреннего строя человека, для которого так жить, как сказано в заповедях, стало естественным законом или, вернее, благодатным законом его жизни. Исполнять заповеди, будто они просто Божии приказы, веления, – недостаточно. Надо, чтобы наша воля и Его воля слились в одно, чтобы исполнением Его воли мы научились чувствовать и мыслить, как чувствует и мыслит Господь, и чтобы исполнение заповедей стало для нас внутренней необходимостью, так же как устремленность к здоровью, к цельности, к внутреннему строю является для нас необходимостью. Один из отцов Церкви, святой Марк Подвижник, говорит: если Господь тебе дает заповедь и ты сердцем не можешь ответить: Аминь! – то ты ее не исполнил, даже если делом ты ее совершил... Нам надо над этим задуматься, и задуматься серьезно, потому что жизнь течет, приближается время, когда каждый из нас встанет перед Божиим лицом; и тогда будет так больно и жалко, и стыдно, что ц`елую жизнь мы отдали всему, кроме подлинной, истинной любви, и никогда не жили – потому что никогда не жили Божией жизнью. А время течет, и годы проходят; но и на молодость ссылаться не приходится, потому что, как говорится в покаянном каноне, и сильные и молодые умирают; и сколько, сколько сейчас таковых умирает по лицу всей земли. Поэтому встанем перед лицом вечности не со страхом, не испуганные смертью, а понимая, что дверь приоткрывается каждый день всё больше и больше и что в какой-то момент она торжественно распахнется, и каждому из нас будет сказано: Гряди, иди, приди!.. И тогда мы войдем в область жизни – какими? Мертвыми? Трупами? Или уже приобщенными, сколько это возможно на земле каждому из нас, к вечной жизни? Вольемся ли мы в эту жизнь торжествующе, ликующе, как возвращаются домой, на родину, в отчий дом, – или остановимся на пороге в недоумении, видя, что область жизни нам неизвестна?