> Двумя  фразами  нарисовал  Иисус  самый  простой  из  всех  денежных
> конфликтов. Должник, которому нечем отдать деньги. Кредитор, тянущий
> его  к судье. Судья, готовый посадить бедолагу в долговую яму до тех
> пор,  пока  родственники и друзья не расщедрятся  и  не выручат  его
> из  беды своими деньгами. Два исторических штриха делают эту картину
> особенно   красочной  именно  в  эпоху  Иисуса.  Долговая  яма  была
> действительно  ямой, вонючей и сырой - и кредитор мог утешаться хотя
> бы тем, что должник его страдает. Но кредитор - жестокий или мягкий,
> всё  равно  - обязан был сам кормить должника, пока тот сидел в яме.
> Отпадало  множество мелких исков: какой смысл тратить на прокорм два
> кодранта,  чтобы  взыскать  один?  Так что притча Иисуса - о крупном
> денежном  иске.  Один  кодрант  упомянут  здесь  <...> не как символ
> ничтожности.  Прямо  наоборот: дебитор должен столь много, что всего
> имущества  его  не  хватит,  чтобы  возместить  долг.  После  отдачи
> последней полушки долг всё еще будет не покрыт.

> Притча объясняет предшествующую фразу Иисуса: "Если ты принесешь дар
> твой  к  жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь
> против  тебя  ...  пойди, прежде примирись с братом". Не смей давать
> что-либо  Богу,   если ты должен что-то человеку!  Бог хочет твоего,
> а  чужого - а если ты в долгу как в шелку, то и барашка жертвенного,
> и  даже  свечечку  ты покупаешь на чужие деньги - на деньги, которые
> следует  отдать  кредитору,  а  не  Богу.  Иначе  можно  любую кражу
> оправдать, отстегнув от нее часть на нужды Церкви.

> Абстрактное "примирись" Господь переводит на язык денежных расчетов.
> Если  "долг" - это деньги, христиане должны разрушить всю финансовую
> систему  современной  цивилизации,  стоящую на бесконечно запутанной
> системе взаимных долгов - кредитов,  закрыть все храмы,  ибо  каждый
> из сто`ящих в современном храме кому-нибудь да должен. Если "долг" -
> это  чувства,   христиане  должны.   Но   если   мы   поймем  "долг"
> как нравственную обязанность, как долг любовью (а речь идет об этом,
> только  Господь  не  любит высоких слов) - тем более храмы опустеют.
> Проще  разрушить  все  банки  мира,   чем  отдать  другому  человеку
> ту  любовь,  которой он заслуживает, которой любит его Бог и которая
> вложена Богом в нас.

> И  притча о долгах, и заповедь о примирении, - лишь пояснения Иисуса
> к  заповеди "Не убий". Он формулирует ее иначе: "Всякий, гневающийся
> на  брата  своего  напрасно,  подлежит  суду".  Убийство - лишь итог
> гнева.  А  гнев  -  всякий  гнев! - напрасен <...>. "Напрасен" здесь
> означает  "без  причины". Мы не должны сердиться на ближнего, потому
> что  сердиться можно на того, кто не отдает нам долга. Но не ближние
> в  долгу  у  нас,  а мы - кругом в долгу перед всеми людьми. Господь
> переводит  нас  с размышления о своем праве гневаться на размышления
> об обязанности ближних предъявлять претензии к нам.

> Выплатить  долг  окружающим  мы  не  сможем  никогда.  Все  те,  кто
> надоедает  нам,  кто  пилит нас, кто глупо и смешно досаждает нам, -
> хотят  одного:  любви,   хотят обоснованно,  только не умеют сказать
> о  том,   какой  именно  долг  пришли  они  взыскать с нас.  А у нас
> в  сердце, в лучшем случае, равнодушие с усталостью. В сердце - этом
> кошельке души - пусто. Как тут расплатиться?

> Выходов  два.  Один подсказан в Нагорной проповеди и годен для всех:
> помириться.   Но  всякий знает,  что такой совет обычно  неисполним.
> Мы  показываем другому нашу нищету - но в ответ получим не прощение,
> а  лишь  нарастание  злобы.   К тому же,  мириться мы  не совершенно
> не  умеем  - и слов-то таких не знаем, и жестов, и взглядов, которые
> бы  заставили  человека забыть о своих к нам претензиях. Вся история
> человечества  -  от  высокой  политики  до  бытовых  неурядиц - есть
> история  бесконечных  попыток  помириться,  завершающихся  столь  же
> бесконечными неудачами. Я и ближний - это всегда история безнадежной
> любви, вырождающейся в ненависть.


> Второй  выход  -  для  христиан.  Дойти до Судьи  и  предложить  Ему
> из   Судьи   стать  третьим  участником  наших  запутанных  любовных
> отношений,  заплатить за нас. Сама суть христианства в том, что наши
> долги  платит Судья - Тот, Кто должен был бы посадить нас в долговую
> яму.  "Прости  нам  долги наши, как и мы прощаем должникам нашим", -
> ведь лишь долгое повторение мешает нам почувствовать странность этих
> слов.  По  человеческой,  чисто  коммерческой  логике  надо  было бы
> говорить:  "Пусть люди простят нам наши долги, как и мы прощаем им".
> Или, точнее: "Научи нас прощать ближних, научи ближних прощать нам".
> А  вместо этого Бог принимает все долги на Себя - и под их тяжестью,
> по  неисправимой  нищете нашей, гибнет на Кресте - и по неистощимому
> богатству   Своему  воскресает,  чтобы  бесконечно  возмещать  Собой
> недостаток у нас любви.

> В христианский храм могут смело идти должники, потому что люди в них
> жертв  не  приносят, в них одна Жертва - Христос, Сам принесший Себя
> Богу  Отцу  -  за  наш  грех, отдавший Себя  в уплату  всем  людям -
> за  долги  всех  людей.  Господь  ссужает  нас  способностью любить,
> прощает нам издевательство над этой способностью и уплачивает вместо
> нас наши долги любви.

*

Желаю всяческих успехов!
редактор-составитель рассылки	mailto:mjtap@ya.ru
Александр Поляков	My ICQ # 112678438

"Спаситель велел нам стать детьми,
и радость наша в том, что мы получаем дары, подарки, сюрпризы." (Г.Гейл)