=ежедневная рассылка *Мысли о вере и Церкви*=


Приложение к вып. №719



>                  ИО.1:43-51: ТОРЖЕСТВО ПРАВОСЛАВИЯ

> Этот  евангельский  рассказ  читается  в первое воскресенье Великого
> Поста,  посвященное  Торжеству  Православия. Удивительное торжество!
> Много  было  в  Православии  великих  побед:  преодолевали  в спорах
> иудеев,  громили  на  полях  битвы  мусульман, создавали грандиозные
> храмы   на   месте   языческих  святынь.  Всё  это  -  не  Торжество
> Православия,   всё   это   осталось   достоянием  пыльных  церковных
> летописей.  Доводилось  православным  гордиться  своими  победами  -
> моральными,  богословскими  или военными - над католическим Западом.
> Но  и  это - не Торжество Православия в самом полном значении слова.
> Более  того:   когда  православный  Восток  был  раздираем   спорами
> о  почитании  святых  икон,  католический Запад твердо почитал  их -
> у  него   не  было раздвоения,  смущения,  ереси,  не было и триумфа
> над ними.

> Торжество  Православия -  воспоминание о победе  не над иной  верой,
> не  над  иной  страной  или  стороной  света, а воспоминание о самой
> великой  из  возможных  побед: над собственными неверием, сомнением,
> раздвоенностью.  Ибо Торжество Православия - праздник, установленный
> в  начале IX cтолетия в память о победе над иконоборчеством, ересью,
> раздиравшей  единый  ромейский  народ  на  протяжении двух столетий,
> ересью,  которой  придерживались  самые победоносные из византийских
> императоров,    ересью,    которая  затем с тех пор и доныне нет-нет
> да  и  поднимет  голову в христианском сердце и спросит: "Понятна ли
> икона   тебе?    не  мешает  ли   она   людям?  нужна ли она Богу?!"
> Чтобы понять, каким чудом стало возможно иконопочитание, каким чудом
> средневековый   мир  -  мир  не  менее  жестокий,  политизированный,
> агрессивный  чем  любой  другой  -   назвал  Торжеством  Православия
> не  какую-то жестокую, политизированную агрессию, а победу над своим
> маловерием,   нужно  вспомнить,   что  вера в Христа и тогда стояла,
> как  и  сегодня,   на Евангелии.  Откровение Духа Святого обращалось
> к  каждому  отдельному  человеку,   свидетельствуя  о  Христе  вновь
> и вновь.

> Церковь  смело  установила за литургией в день Торжества Православия
> читать   из   Послания   к  евреям  святого  апостола  Павла  текст,
> перечисляющий  ветхозаветных героев веры.   Апостол  определил  веру
> как  надежду  на  невидимое -  и христиане до Христа  отличали  себя
> от  всех  прочих  верующих  твердой  решимостью  не изображать  Бога
> в  каком-либо образе. Единый Бог Израиля был Богом невидимым, и вера
> в  него  потому  и была непреходящим подвигом, что шествовала в мире
> видимостей  по невидимой дороге, попадая в огонь, пропасти и чудеса.
> Единственным  образом  и подобием Божиим, который знал Ветхий Завет,
> был человек. В его сердце, в его душе невидимый Бог открывался вере,
> оставаясь  невидимым.  Конечно,   в  начале этой веры был  Христос -
> и  апостол  Павел  называет  его  "начальником веры" <(т.е. началом,
> источником  веры)>  -  ибо,  воплотившись  в одном году человеческой
> истории,  Господь  предвечно  явился  плотским  образом  и  телесным
> подобием человека, которого Сам создал.

/***/
> Апостол называет Христа и "совершителем веры" - Тем, Кто привел веру
> к вершине, цели, спасению.  Иисус не просто  сопровождает  верующего
> на  пути  к Богу -  Он и есть Бог.  Он не просто указывает на цель -
> Он  и есть цель. Соединение Бога и человека и есть спасение; явление
> Невидимого  в  видимой  плоти  и  есть   вершина.    И  оказывается,
> что  героизм  веры со времени Богоявления - в следовании за видимым.
> Евангелист   рисует  героя  такой   веры  -    апостола   Нафанаила.
> Он  рассказывает  о нём немного; ясно одно: то был человек, которому
> мало  было  публичной молитвы, публичного богослужения, составлявших
> основной  массив  религии ветхозаветного народа - как и любой другой
> тогдашней религии. Он,  как и Авраам,  мучался седцем.  Он томился -
> и  невидимый Бог что-то ответил ему.   Евагелист  даже  не сообщает,
> что  именно.   Он  подчеркивает не невидимость мистической  встречи,
> а  видимость  места,  где эта встреча с Богом произошла у Нафанаила:
> под смоковницей.

> К взволнованному, погруженному вглубь себя Нафанаилу подходит Филипп
> и  говорит  ему об Иисусе:  "Мы нашли Того,  о Котором писали Моисей
> в  законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова". - "Из Назарета может ли
> быть   что   доброе?"  -    отвечает   Нафанаил.   И  не в том дело,
> что  у  Назарета  была  особенно  скверная  репутация:  Москва, Рим,
> Атланта,  -  любой  город и любая деревня мира могла бы быть названа
> вместо  Назарета,  ибо может ли быть вечное из временного,  спасение
> из  погибающего,  невидимый  Бог  из видимого творения? Что мне твой
> Иисус,  когда  сейчас,  под  смоковницей,  я  испытал  прикосновение
> невидимой  Десницы  Божией?  Только что я испытал то же, что испытал
> праотец   Авраам,  то,  с чего начинается всякая религия:  ощущение,
> что  есть  Некто, видящий меня изнутри и одновременно извне, видящий
> меня  всего,  как  я  сам  себя  не  вижу - и любящий меня через это
> в`идение.

> "Пойди   и   посмотри",  -   отвечает  Филипп  -   и  Нафанаил идет.
> Так  удостоверяется подлинность его мистической встречи с Невидимым:
> в  нём  открывается  способность  и желание видеть. Из него исчезает
> лукавство,   ставящее   толкование   Откровение   выше   Откровения,
> лукавство,   предписывающее   Богу,   Каким   Ему  быть,  лукавство,
> помешавшее  большинству  израильтян увидеть в Иисусе -  Сына  Божия.
> И  Спаситель,  видя Нафанаила, говорит:  "Вот подлинно израильтянин,
> в  котором  нет  лукавства".  -  "Почему  Ты знаешь меня?" - "Прежде
> нежели  позвал  тебя  Филипп,  когда ты был под смоковницею, Я видел
> тебя" -   и Нафанаил опускается перед Спасителем на колени:  "Равви!
> Ты  Сын  Божий, Ты Царь Израилев!".  Он -  видит,  он -  прозревший,
> его   вера  совершенна  и  достигла  цели,  ибо  верит  в  видимость
> Невидимого.

> Эта вера -  нелегка.  Большинство людей не видели в Иисусе Спасителя
> и  Сына Божия. Они видели обычного мужчину, обычные щеки, губы, нос;
> может  быть,  среди актеров, изображавших Иисуса, были люди красивее
> Его  и  величественнее.  Тот  же апостол Филипп спросил ведь однажды
> Спасителя: "Покажи нам Отца" - и услышал в ответ недоуменно-горькое:
> "Столько  времени  ты  со  Мною  и  не познал, что Отец -   во Мне?"
> И каждый из нас, сколько бы ни созерцал иконы, не понимает до конца,
> до понимания  Дня Судного,  что мы созерцаем не краску,  не материю,
> не  лицо человеческое -  а Лик Невидимого Бога.  Само это созерцание
> и   есть   спасение,  преодоление  пропасти  между  Богом  и  падшим
> человеком, возведение нас на небо по лестнице церковной. Не случайно
> в  истории  Церкви  каждый раз, где слабело почитание икон, начинала
> ослабевать и вера в то, что Телом и Кровию Своими Господь питает нас
> +подлинно+  в Евхаристии, сообщая спасение и вечную жизнь до Второго
> Пришествия  Своего,   оправдывая нас и  обнимая  всецело  ранее Суда
> над нами.

> Не  случайно  и  то,  что  именно  евангелист  Иоанн, апостол Любви,
> сказавший:    "Всякий,   не любящий брата и утверждающий,  что любит
> Бога  -  лжец",  поместил в Евангелие рассказ о Нафанаиле. Почитание
> икон -   последний из догматов Православия.  Торжество Православия -
> не  торжество   теории  или  практики,   а  торжество любви;  догмат
> об  иконах  есть  догмат о Богочеловеческой любви,  и мы  возрастаем
> в  познании  икон,  возрастая в любви. Укрепляясьв вере, мы всё чаще
> смеем  обращаться  к Спасителю с просьбой: "Покажи нам Себя реально,
> не  в  иконах,  не в Евхаристии,  а во всей полноте Своей личности".
> И что же мы слышим в ответ? Не только простое напоминание о том, что
> в  Церкви,  в Евхаристии, в иконах мы видим Спасителя именно во всей
> Его богочеловеческой полноте - иначе не нужна была бы ни Евхаристия,
> ни  иконы.  Мы слышим слова, подобные сказанные Филиппу: "Вы столько
> времени   со  Мною,   и  не познали,  что Я -  в человеческой плоти?
> что  когда  вы  кормите  алчущего - вы кормите Меня, когда помогаете
> страдающему   -    помогаете   Мне?   когда  смотр`ите  на  ближнего
> или дальнего, друга или врага - смотрите на Меня?"

> Вся наша падшая природа сопротивляется этим словам. Как! Вот на этот
> сизый  нос,   эти  хищно поджатые губы,  эти заплывшие ложью глаза -
> я  должен  глядеть  как  на  нос, уста и очи Сына Божия? Из Назарета
> может  ли  быть  что  доброе? Может ли Иисус глядеть на меня из глаз
> моего   злобного   соседа,   высокомерного   прохожего,  развратного
> начальника?   Куда  проще   вернуться   к  ветхозаветному   героизму
> и считать, что Бог - абсолютно невидим и чужд, что любовь к ближнему
> может быть невидимой для нас самих и для окружающих. Но христианский
> героизм  - иной, как иной - христианский храм. В православной церкви
> верующие  сто`ят   не  прямо   перед  алтарем -   перед иконостасом;
> они  видят  множество человеческих ликов - Спасителя, Матери Божией,
> Иоанна  Предтечи,  пророков и апостолов. Иконостаса не видят только,
> странным  образом,   священнослужители -  они за ним,  пред алтарем.
> Но  каждый  раз,  когда  священник  выходит  из царских врат алтаря,
> выходит  как выходил Спаситель к народу, он видит перед собой другой
> иконостас - живой, составленный из лиц, нарисованных не иконописцом,
> но  Творцом.   Этот живой  иконостас  тоже  достаточно  однообразен:
> лики  святых  похожи между собою,  как бы лишены  индивидуальности -
> и  лица  в толпе тоже теряют свои особенности, сливаясь в один лик -
> Божий.

> В   каждом   лице   православие  открывает  лик  Христов.  И  каждый
> христианин,  в  храме  и   за его пределами,   в хорошем  настроении
> и в дурном, в мистическом озарении и без оного - призван самой сутью
> христианской  веры  видеть в человеческом лице - лик Божий, любимый,
> драгоценный, спасительный. Божественная Жизнь вочеловечилась, любила
> людей воочию, была распята и воскресла здесь. К вере зрячей, трезвой
> и  верной  Богу  и людям до смерти и воскресения призваны христиане.
> Господь явил нам Себя и являет нам ближних - и наша любовь к ближним
> становится  лестницей,  возводящей  нас в средоточие жизни Пресвятой
> Троицы.
                [ Яков Кротов. К ЕВАНГЕЛИЮ (Ин.1:43)
                  На www.krotov.info ]