( См. начало в предыдущем выпуске:

  www.messia.ru/rasylka/010/2580.htm#0 )

 

 

> После  длительного  путешествия  из  загородного  поместья  за такую

> вечерю,  как  пасхальная,   надлежало  сесть, по восточному  обычаю,

> с  ногами  омовенными.  Всё  нужное  для  омовения было приготовлено

> заранее  в горнице:   не было только  прислужника,   который бы омыл

> всем  ноги.  Для  взаимной любви это был прекрасный случай{} оказать

> взаимную   услугу. Но  ученики, сверх всякого  чаяния  и,  вероятно,

> не  без  искушения  от  адского  веятеля,  отнеслись  к этому случаю

> совершенно  иначе:  вместо  духа  смирения  и  братского  единодушия

> открылся дух превозношения;   послышались даже  вопросы,  кто больше

> и лучше и  кто меньше и хуже.    Ни один не хотел быть ниже другого,

> тем более — всех; и ноги у всех оставались неомовенными.

 

> Нестерпимым  хладом  веяло  от  такого спора на любвеобильное сердце

> Иисусово.  Он безмолствовал, ожидая,  что  взаимная  любовь учеников

> (не  ослабевшая  от  подобных  прекословии)     сама   возьмёт  верх

> над детским любочестием. Но когда увидел,  что ученики  уже  готовы,

> не кончив спора, садиться за стол, тотчас встал Сам с вечери,{} снял

> с  Себя  верхние  одежды и, опоясавшись лентием (спор, без сомнения,

> тотчас  умолк в ожидании, что будет), взял один из сосудов, стоявших

> для  омовений,  налил  воды в умывальницу и (к изумлению всех) начал

> омывать ноги ученикам и отирать лентием. Первый (Иуда?), в смущении,

> невольно  повинуется;  прочие безмолвно следуют его  примеру;  никто

> не  смеет  остановить Учителя, хотя все чувствуют, что были причиной

> такого  чрезвычайного  поступка,  скорбят  душой,  что подали к нему

> повод неуместным превозношением.

 

> Наконец  дошла  чреда  до Симона Ионина. Пламенная душа его не могла

> вынести  мысли,  что  Христос,  Сын  Бога  живого, будет служить ему

> вместо раба. +Господи, Ты ли мои умывши нозе?..+

 

> +Еже Аз творю+, — отвечал Господь, — +ты не веси ныне, уразумееши же

> по сих.+

 

> Тихая  и  таинственная  важность  этих слов  требовала  немедленного

> и  безусловного  повиновения.  Но  Пётр  привык  в  действиях  своих

> следовать  более  чувству,  нежели  рассудку.  «Что  тут разуметь, —

> мыслил он, — где идёт дело о таком унижении Учителя и Господа?»

 

> +Не  умыеши  ногу моею во веки.+ Все движения говорящего показывали,

> что он сдержит своё слово.

 

> В  другое  время  такое смирение могло бы заслужить похвалу от Того,

> Кто  Сам  был  кроток  и смирен сердцем. Но теперь было не до нового

> спора   о  том,  кто  смиреннее  —  Учитель  или  ученик.  Надлежало

> приподнять завесу.

 

> +Аще  не умыю тебе+, — отвечал Господь уже возвышеннейшим голосом, —

> +не имаши части со Мною.+

 

> При  этих  таинственных  словах  уже нельзя было не понять, что дело

> идёт  более,  нежели о чувственном омовении. Пётр тотчас  пробудился

> от самомнения, и весь пламень обратился к противную сторону.

 

> +Господи,  не  нозе  мои  токмо, но и руце и главу.+ — Твори со мной

> всё, что Тебе угодно; только не лишай части с Тобой.

 

> +Измовенный+   (в душе и совести, —  посредством Моего учения и духа

> и   крови,  которая  прольётся  на  кресте,  каков  ты),  —  отвечал

> Богочеловек,  омывая  ноги  Петру, — +не требует+ (более как) +токмо

> нозе  умыти+  (новым  наитием  Св. Духа, Которого настоящее омовение

> служит   предварением   и    символом,     для   полного    очищения

> от  предрассудков и слабостей, какие в Петре были: излишнее надеяние

> на своё мужество и на свою любовь к Учителю).

 

> +И  вы  чисти  есте+,  —  присовокупил Господь, обратившись к прочим

> ученикам, — +но не вси...+

 

> +Знал  Он+,  —  замечает св. Иоанн,  —  что  между  ними есть один —

> предатель, посему и сказал: +не вси чисты+ (Ин.13:11).

 

> Несмотря   на   важность   такого   обличения  нечистоты  и  на  его

> неопределённость,   по  которой оно  могло падать  на каждого, никто

> из  учеников не смел спросить Учителя  о том,   что это за нечистота

> и  кто  нечист?  Сам  многоречивый Пётр безмолвствовал. Всеумиряющим

> действием смирения Иисусова сердца возвращены были к их естественной

> простоте  и  утишены   до того,  что   не могли   взволноваться даже

> от любопытства. Оставалось только в глубине чувство сожаления о том,

> что своим неуместным спором о первенстве принудили Учителя и Господа

> к  такому  униженному служению, а в Симоне ещё и о том, что он, хоть

> на  минуту,   дерзнул  выдавать  себя  за человека,  не нуждающегося

> в  омовении  от Того,   Кто один только может очищать нечистоту всех

> и каждого.

 

> Омыв таким образом ноги всем ученикам, Иисус возложил на Себя одежду

> Свою и вновь возлёг на вечери.

 

> +Весте  ли+,  — сказал Он им, — +что сотворих вам? Вы называете Меня

> Учителем   и Господом;   и добре  глаголете: есмь бо+  (Я точно то).

> +Аще убо Аз умых ваши  нозе,  Господь  и Учитель,   и вы должны есте

> друг  другу  умывати  нозе.  Образ бо дах вам, да, якоже Аз сотворих

> вам, и вы творите. Аминь, аминь глаголю вам: несть раб болий Господа

> своего,    ни  посланник   болий   пославшаго   его+  (Ин.13:12-16).

> +Царие  язык господствуют над народом и обладающий ими благодетелями

> порицаются.   Вы  же   не  тако;   но болий в вас да будет яко мний,

> и  старей  яко  служай!   Кто  бо   болий,   возлежай ли или служай?

> Не  возлежай  ли?  Аз же посреде вас есмь яко служай+ (Лк.21:25-27).

> +Аще  сия   весте+  (некоторые из учеников  могли чем-либо  показать

> при  этом, что они никак не равняют себя с Учителем), +блажени есте,

> аще творите я+ (Ин.13:17).

 

> +Вы+, — продолжал Господь, — +пребыли со Мной во всех напастях Моих+

> (оставались  постоянно верными, несмотря на клеветы и гонения врагов

> Моих),  +и  Аз+  (в  награду)  +завещаваю  вам+ (всем равно), +якоже

> завеща Мне   Отец  Мой, царство+ (все получите  более, чем желаете),

> +да  ясте  и  пиете  на  трапезе   Моей во царствии Моем,  и  сядете

> на    престолех,    судяще   обеманадесяте   коленома   Израилевома+

> (Лк.21:28-30),   —   добавил  Господь,  желая  как  можно  очевиднее

> представить ученикам награду, их ожидающую.

 

> При   столь   великом  обещании  взор  Богочеловека  упал  на  Иуду.

> Щедродаровитые уста невольно сомкнулись.

 

> +Не о всех вас глаголю+, — произнёс Он с сожалением (хотя бы и хотел

> о  всех  говорить  таким  образом),   — +Аз бо    вем, ихже  избрах+

> (знаю  твёрдо,  кто из вас истинно  Мой   и  кто предатель; а посему

> и мог бы воспротивиться его замыслам, изгнать его из Моего общества,

> но  терпел  и  буду  терпеть его посреди вас до конца), +да сбудется

> писание:   ядый  со  Мною  хлеб,   воздвиже на Мя  пяту свою.   Ныне

> убо  глаголю  вам+ (об этом), +прежде даже не будет, да, егда будет+

> (когда  Я  буду предан и распят), +веру имете, яко Аз есмь+ (тот же,

> что  и  прежде,  Сын  Бога  живого).  +Аминь,  аминь глаголю вам+, —

> заключил  Господь с особенным чувством, — +приемляй, аще кого пошлю,

> Мене   приемлет;   а   приемляй   Мене,   приемлет   пославшаго  Мя+

> (Ин.13:18-21). (Честь быть Моим апостолом, хоть один из вас променял

> её на тридцать сребреников, всегда будет превыше всех почестей мира.

> В вашем лице, как и в Моём, будет принят или отвергнут Сам Бог).

 

> В  безмолвии  внимали  ученики  словам  Господа  и Учителя, которые,

> сильные  сами  по себе, были ещё действеннее после Его беспримерного

> смирения.

 

> Что  было при этом на душе сына погибельного, но ещё не погибшего?..

> И  ему  омыты   ноги,   и ему  преподан  урок   смирения;   а жалобы

> на   нечистоту к нему одному главным образом  и относились!..   Быть

> не может,   чтобы из семян  слова  жизни, падавших  в таком изобилии

> из  рук  небесного  Сеятеля,  ни  одно  не  упало  и  на его сердце:

> Спаситель  не  без  особенного   намерения указал с такой   полнотой

> на  великие  награды,  ожидающие  верных  учеников Его. Сама страсть

> предателя  —  всё  оценивать  —  могла  быть тронута мыслью о потере

> бесценного.    Но   сердце  несчастного  ученика  уже   ожесточилось

> для  благих  впечатлений,  всё  было покрыто тернием забот и печалей

> века    сего   (Мф.13:21).   И дьявол,    так  давно    уготовлявший

> душу  несчастного  в  орудие  и  жилище  себе,  без сомнения, теперь

> особенно стерёг все входы и исходы её и тотчас похищал из неё всякое

> семя благое (Мф.13:19) при самом его, так сказать, сеянии.

 

> Прерванная  в  самом  начале  вечеря продолжалась.   Обряд  следовал

> за  обрядом. При общем печальном настроении всё это делалось теперь,

> может  быть,  скорее  обыкновенного.  Сам  агнец пасхальный, видимо,

> терял   важность  в  присутствии  истинного Агнца  Божьего,  Который

> уже  готов  был  подъять  грехи  всего  мира.  Несмотря на священный

> обычай,   обратившийся   почти  в неизменный закон, —  всем  вкушать

> от  священных  чаш,  которые,  по  преданию,  подавались  на вечери,

> Учитель  не вкушал ни от единой, даже когда явилась и так называемая

> чаша  благословения  (самая священная).  Он  только  благословил её,

> по  обычаю,  и,  не  вкушая  от  неё  Сам,  подал  ученикам, сказав:

> +Возьмите  ее  и  разделите между собой; ибо Я не буду пить от плода

> лознаго, дондеже Царствие Божие приидет+ (Лк.22:17-18).

 

> Ничьи  взоры  не  светились  радостью; но на лице Богочеловека видно

> было  даже  некое  смущение,  тем более заметное, чем реже святейшая

> душа  Его выходила из обыкновенного своего премирного состояния даже

> в  самых   необыкновенных  случаях.    Теперь  она  тяжело  страдала

> от  присутствия  предателя.  Вид холодной измены и лицемерной дружбы

> был   тем несноснее,   что  препятствовал  сердцу вполне  раскрыться

> перед  Своими  возлюбленными учениками, изречь им последнюю заповедь

> любви и последнее слово надежды.

 

> +Иисус   возмутися   духом+   (Ин.13:21)!   Ученики,   заметив  это,

> естественно,  ожидали  чего-либо  особенного.  +Аминь, аминь глаголю

> вам+,  —  сказал  Господь,  как  бы  в  объяснение  Своего душевного

> состояния,  —  +яко  един  от вас предаст Мя!..+ При этих столько же

> ясных,  сколь  разительных  словах  глубокая  печаль  овладела всеми

> (вечеря,  если  ещё не кончилась совершенно, должна была  прерваться

> на  время). Каждый смотрел на другого, невольно воображая, что такой

> предатель  не  может  не  обнаружить в своём лице мрачной души своей

> (Ин.13:22).  Но предатель смотрел на каждого дерзновеннее всех и сам

> искал  взорами  предателя.  Кто же бы это был такой, который сделает

> это?  —   спрашивали друг друга,  и взоры всех сами собой обращались

> к  Учителю,  Который  один  мог  сказать,  кто этот ужасный человек.

> Некоторые  всё  ещё  хотели  думать, что он не может быть в их малом

> дружеском   обществе,  а разве из числа прочих (70) учеников.  +Един

> от  обоюнадесяте,  омочивый  со  Мною  в  солило  руку+ (из четырёх,

> следовательно,   или   шести   близ   сидевших),  +той  Мя  предаст+

> (Мф.26:23),  —  отвечал Господь. +Обаче Сын Человеческий идет, якоже

> есть  писано  о  Нем:  горе же человеку тому, им же Сын человеческий

> предается! Уне было бы, аще не бы родился человек той!..+ (Мф.26:24)

> Такие  слова  не  могли успокоить учеников. При мысли, что предатель

> так  близко  и что его ожидает такая страшная участь,   каждый начал

> не доверять сам себе. +Не я ли, Равви? Не я ли?+ — слышалось от всех

> и  каждого.  Господь  безмолвствовал: детская простота и искренность

> всех восполняли для Его сердца ожесточение одного. Чтобы не остаться

> среди  всех  спрашивавших  одному в молчании и  не обнаружить  себя,

> и  этот  несчастный осмелился раскрыть уста и не устыдился спросить,

> подобно  прочим:  +Равви,  не  я  ли?.. — Ты рекл еси+ (Мф.26:25), —

> отвечал  Иисус,  глубоко  оскорблённый  таким  бесстыдным лицемерием

> предателя.  Впрочем,  ответ этот произнесен был так  тихо и  кротко,

> что  его,  по-видимому,  никто не слыхал, по крайней мере, не понял,

> кроме  Иуды,  как то  видно  из последующего.  Предатель в молчании

> снёс  упрёк, избегая большего стыда — быть обнаруженным перед всеми.

> И  прочие  ученики  не  продолжали расспросы, видя нежелание Учителя

> указать предателя прямо.

 

> Один  Пётр  не  мог  успокоиться.  Мысль,  что  предатель, о котором

> говорит  Учитель,  может  быть,  сидит  возле него, ещё более тёмная

> мысль:  не  его  ли  самого имеет в виду Учитель, не может ли он сам

> подвергнуться  впоследствии  какому-либо  ужасному  искушению   (ах!

> он имел уже несчастье заслужить некогда название сатаны — Мф.16:23),

> не давала ему покоя. Чтобы открыть тайну, он обратился в этом случае

> к  особенному  средству  — тому самому, которое перед сильными земли

> так  действенно  бывает для получения у них милостей более или менее

> заслуженных,    а  в  святом   обществе    Иисусовом  могло  служить

> разве  только  для  такой  невинной  цели,  как  у  Петра, — открыть

> предателя.  Богочеловек  особенно  любил  и  отличал одного ученика,

> который  возлежал  теперь  у  самых  персей Его. К нему-то обратился

> Симон и сделал знак, чтобы он спросил (тайно) Иисуса, кто это такой,

> о  ком говорил Он? Ученик (так сам он описывает этот случай), припав

> к  персям  Иисусовым, немедленно спросил Его: кто предатель? Вопроса

> никто  не слыхал и не заметил, кроме Петра и, вероятно, самого Иуды,

> который,  как  виновный,  всех  подозревал и был настороже. +Тот+, —

> отвечал  Иисус  (тихо), —  +кому, обмакнув кусок, подам;+ и обмакнув

> в блюдо кусок, подал Иуде Симонову Искариотскому.   В действии  этом

> не  заключалось  ничего  оскорбительного для Иуды:   в  конце вечери

> было  обыкновение  брать  и  съедать  по  куску  из остатков  пасхи,

> и   получить   такой   кусок   из рук   начальника вечери    значило

> быть отличенным от других. Поэтому дружелюбное предложение пищи было

> для погибающего апостола последним зовом к покаянию.

 

> Но  в  душе Искариота произошло совершенно обратное.   Он взял кусок

> и  заставил  себя  его съесть. Вслед за хлебом, по замечанию Иоанна,

> наблюдавшего  в  это  время  за  Иудой,  тотчас вошёл в него сатана.

> Личина  кротости  и дружества совершенно растаяла от огня обличения,

> вспыхнувшего  в  сердце:  вид  предателя  сделался  мрачен и ужасен.

> Святое общество Иисусово было уже нестерпимо для человека с дьяволом

> в сердце: тайная сила влекла его вон...

 

> Сердцеведец  видел  всё, что происходило в душе сына погибельного, —

> как  иссякала   последняя   капля    добра,   как  дьявол    овладел

> самым основанием жизни духовной: и Иисус не захотел более принуждать

> Себя  к бесплодному перенесению присутствия предателя. +Еже твориши,

> твори  скоро+,  —  сказал  Он ему, готовому уже и без того идти вон.

> Этим  давался  ему  благовидный предлог  оставить  вечерю  (впрочем,

> уже  оконченную)  одному, не вызывая подозрения учеников. Но в то же

> время  в этих таинственных словах,  кажется,   заключалось  большее:

> ими   прерывались   окончательно  невидимые узы благодати,   которые

> всё  ещё  держали  погибавшего  апостола  в  святом  круге  общества

> Иисусова  и  не  давали  сатане  увлечь его в ад. Между тем, кроткий

> полуупрёк  для  оставленного благодатью, вероятно, показался сильной

> укоризной. «Я не замедлю в своём деле», — думал он и — вышел вон.

 

> +Бе  же  нощь+,  —   замечает  св. Иоанн,  — +егда изыде+,  то есть,

> по  времени палестинскому, не ранее 9 часов вечера, и следовательно,

> по окончании вечери пасхальной.

 

> Поскольку  предатель  видел,  что Учитель знает о его предательстве,

> мог  предполагать,  что и ученики  узнают об этом и примут все меры

> для спасения Учителя и себя, —  то сам собой  рождается  вопрос: как

> он надеялся теперь на успех в своём предательстве? Мог ли, например,

> предполагать,   что   Иисус   будет  спокойно  ожидать  его  в  саду

> Гефсиманском и не укроется немедленно в каком-либо более сокровенном

> месте?  Почему, во избежание этого неудобства, не поспешили окружить

> стражей  дом,  где  совершалась  вечеря и где Иисус ещё долгое время

> беседовал    с   учениками?     Для  разрешения    этих   недоумений

> нужно   вспомнить,   что   первосвященникам  хотелось  взять  Иисуса

> совершенно без народа; поэтому им нужна была година и область тёмная

> и  глухая;  а  теперь  ещё  никто  не  спал, и на малейший шум могли

> сбежаться  сотни  тысяч  людей.  С  другой  стороны, несмотря на все

> намеки  Учителя  на  предательство,  Иуда мог думать, что его умысел

> известен  Ему  только  вообще,  без  подробностей, особенно без того

> обстоятельства,   что  это  предательство  задумано  именно  в  ночь

> пасхальную;  и  поэтому  мог  быть уверен, что избранное для ночлега

> место  (Гефсимания)  не будет переменено на другое. К тому же, чтобы

> лучше  скрыть  час  предательства,  может  быть,  хитрый сребролюбец

> заранее придумал какое-нибудь дело, для которого он с ведома Учителя

> должен   был   выйти   тотчас   по  окончании  пасхи,  не  дожидаясь

> заключительного  пения  псалмов.  Этим  и объясняются слова Господа:

> +еже  твориши+  (что  тебе  нужно  делать),  +твори скоро+: — слова,

> которые  без  этого  предположения, если можно так выразиться, имеют

> только  одну  половину  мысли  —  нравственную,  а не имеют другой —

> исторической,   которой   они   бы   связывались  с  предшествующими

> событиями.

 

> Ученики  не могли не заметить преждевременности ухода Иуды, но после

> слов Учителя к нему никто (не исключая, может быть, и самого Иоанна)

> не  думал истолковать этого ухода в дурную  сторону.   Одни  думали,

> что  Иуда  послан  купить  что-нибудь на наступающий (восьмидневный)

> праздник,   другие  —  что  ему  приказано  раздать  ради  праздника

> милостыню  нищим  (Ин.13:23-26).    То  и другое предположение  было

> не вполне естественно. Делать в продолжение пасхального вечера и так

> поздно  покупки  было  трудно. Да и нищих нелегко было найти в такое

> священное  для  всех  время.  Но ученики готовы были скорее поверить

> всякой  догадке,  нежели  остановиться  на  ужасной  мысли, что Иуда

> Искариотский   —    из-за  пасхальной    вечери, после омовения  ног

> Учителем   —  пошёл  прямо  к  Каиафе  за  сребрениками  и  <отрядом

> воинов>!..

 

> Иначе  взирал на удаление предателя Учитель. С уходом его извергнута

> была вон вся область тьмы,   которая на столь долгое время вторглась

> в  самый   чистый   богосветлый  круг  учеников  Иисусовых.   Теперь

> вокруг  прощающегося   Учителя  и   Друга  оставались  лишь те, кого

> без  опасения можно было назвать чадцами; ибо они, родившись от Него

> по  духу,  были  соединены  с  Ним ещё теснее, чем младенец со своей

> матерью.  Стесненное  дотоле  присутствием  предателя  сердце Иисуса

> распространилось:  взор  просветлел. В свободной мысли представилось

> вдруг  и  всё  прошедшее  и всё  будущее, и окончание Ветхого Завета

> с   окончанием    собственного     земного   поприща,     и   начало

> новой  благодатной  Церкви  с  новым    образом  собственного бытия,

> по человечеству превознесенного через крест над всем и всеми. С этой

> стороны,  самый  крест,  как главное орудие к ниспровержению царства

> тьмы,  как основание Церкви и Завета Нового, вечного, как средоточие

> всех  прошедших  и  будущих  распоряжений Промысла,  как противоядие

> и  врачевство  против  плодов ужасного древа познания добра и зла, —

> представлялся  блистающим славой Божественной и всё священнодействие

> Голгофское,  которое  некоторым  образом  предначиналось  с  исходом

> предателя,  теряло мрачность и  принимало  вид всемирного  торжества

> для Того, Кто должен стать его Первосвященником.

        [ архиепископ Херсонский Иннокентий (Борисов)

          из кн. "Последние дни земной жизни

          Господа нашего Иисуса Христа",

          из гл. 12. Омовение ног и Тайная вечеря

          www.mystudies.narod.ru/library/b/borisov/last/12.html ]

 

 

 

 

 

 

 

 

# Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах -

  в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь ответить на вопросы... #

 

 

 -----------------------------------------------------------------

|        Буду благодарен за материальную поддержку проекта.       |

|           Как это можно сделать, описано на странице            |

|                   www.messia.ru/pomoch.htm .                    |

 -----------------------------------------------------------------

 

 

 

--

  Желаю всяческих успехов!

 Прошу ваших молитв обо мне и о моей семье,

а также об успехе интернет-служения "Христианское просвещение"

 

редактор-составитель рассылки        mailto:mjtap@ya.ru

   Александр Поляков, священник                 ICQ # 112678438

                            (запасной адрес: alrpol0@gmail.com)

 

 

             ---------------------------------------------

*И сказал тогда Иисус:

-  Отец, Владыка неба и земли!

Благодарю Тебя за то,

   что Ты открыл простым и малым

      сокрытое от мудрых и разумных!

 Да, Отец, такова была Твоя благая воля!

 Мой Отец всё вверил Мне.

 Никто не знает Сына, кроме Отца,

   и Отца никто не знает, кроме Сына

   и того, кому Сын пожелает открыть.

 Придите все ко Мне, измученные тяжкою ношей!

   Я дам вам отдых!

 Наденьте на себя ярмо Моих заповедей

   и у Меня учитесь:

 потому что Я мягок и кроток сердцем,

   и вы наконец отдохнете,

 ведь заповеди Мои просты

   и ноша Моя легка!* (Мф.11:25-30 - содержит чтение четверга)

                                * * *

*Если корень посвящен Богу, то и ветви.

 А если некоторые из ветвей были отломаны

 и ты, дикая маслина, был привит на их место

 и стал причастен корню и сокам садовой маслины,

 то не похваляйся перед ветвями.

 Чем ты можешь похвалиться?

 Ведь не ты опора корню, а корень - тебе.

 Может, ты скажешь: "Ветви были отломаны, чтобы привить меня"?

 Прекрасно!

 Они отломаны из-за неверия, а ты на их месте благодаря вере.

 Но не заносись, а бойся!

 Если Бог не пощадил природных ветвей, думаешь, Он пощадит тебя?

 Так помни, что Бог и добр, и суров.

 Суров к отпавшим, к тебе добр, пока уповаешь на Его доброту.

 А нет - и тебя срубят.

 И если евреи перестанут упорствовать в неверии, будут снова привиты.

 Бог властен привить их снова.

 И если ты, будучи срезан с дикой маслины,

 вопреки природе привит к садовой,

 то тем легче Богу

 вернуть эти отломанные природные ветви на их родную маслину.*

                                (Рим.11:16-24 - часть чтения четверга)

                                * * *

*Я даже себя самого не сужу.

 Хотя на моей совести ничего нет,

 это еще не значит, что я тем самым оправдан.* (1Кор.4:3-4)

             *********************************************

 

 

* В цитатах из Нового Завета в 'подвале' выпусков обычно используется

        перевод В.Н.Кузнецовой www.messia.ru/biblia/nz/kuzn/index.htm

 

 

 HTML-версия в архиве -> www.messia.ru/rasylka/010/2581.htm#0

     Архив рассылки + подписка  ->   www.messia.ru/rasylka/#0