> Иисус пришёл дать не веру, а жизнь. Это не всегда помнят. Человек существо разумное, склонен беспокоиться о том, что в его компетенции. Веровать зависит от нас, жить зависит не от нас. Самое большее, от человека зависит помереть или нет – перестанет работать, помрёт; а то еще устроится работать палачом... Такой работы, чтобы она давала веру нет, хотя иногда очень хочется. Скорее уж, есть работы, от которых теряется вера – например, работа в религиозных организациях...

> Вот Иисус и вздохнул: найдёт ли Он веру на земле, – и мы беспокоимся, как бы не потерять веру. Вот апостолы просят Иисуса "умножь в нас веру" (Лк.17,5) – и мы хотим в ту же таблицу умножения. А ведь Иисус что ответил? Не сказал "умножу, умножу", а сказал притчу про горчичное зерно – мол, не беспокойтесь, если веры так мало, что и не разглядеть, всё равно достаточно. Не упрекнул, что веры с горчичное зерно, а успокоил, – мол, у вас меньше, но ничего страшного, горы двигать не нужно. Иисус очень часто спрашивает, имеет ли человек веру в Него, и один раз ему отвечает бедолага знаменитое "помоги моему неверию" – в смысле, "пусть оно рассосётся". Иисус не даёт веру, а принимает с благодарностью, сколько есть. У Фомы мало – хорошо, а у тех, кто уверовал, хоть не видел, – тоже хорошо. Как и всё, что может дать человек, вера – дело временное и для Бога-то, в сущности, ненужное.

> Вот что нужно – это жизнь. Бог сотворил жизнь, а веру творит человек, борясь с неверием – этим омертвением души. Иисус предлагает жизнь. Он – источник ("начальник") жизни. Иногда Он добавляет – "жизнь вечная", но ведь это "масло масляное", жизнь временная – разве это жизнь? Как вечная любовь на сорок минут. Скелет веры – жизнь. Религия – пот веры. Иисус даёт в качестве единственного действия, выделяющего Его последователей, еду (хлеб и вино). Веровать в то, что хлеб и вино – Его Тело и Кровь – трудно. Иисус молча пожимает плечами: еда не для веры, еда для жизни, для жизни вечной – еда, в которую вошла Вечность.

> Иисус беспокоится, найдёт ли Он веру, когда земная история людей будет заканчиваться, потому что уж Он-то знает – в начале этой истории никакой веры не было. Сперва была религия, коллективное, социальное действие. Иногда за признак религиозного сознания принимают молитву, иногда – похороны. Но исторически верно другое: у истоков религии – коллективная молитва, коллективная забота об умершем. "Религию" производил Цицерон от слова "соединять", имея в виду соединение с Богом, но религия прежде всего соединяла и соединяет людей. Но религия не делает людей людьми. Религия может быть и у обезьян, религиозное – это животное в человеческом духе. Это не значит, что это нечто плохое. Это телесное, не духовное. Секс есть и у обезьян, любовь – у людей, но это не означает, что секс мешает любви. Наоборот.

> Трагедия в том, что часто религию считают основой, скелетом веры. Нет. Скелет веры – жизнь. Секс тоже ведь не основа жизни, он лишь свойство жизни. Может быть сексуальное извращение – некрофилия, когда секс есть, а жизни нет, по крайней мере, у одного из партёров. Может быть извращение, когда и религия есть, и даже вера, а жизни нет. Есть скука, лень посмотреть заново на себя и вокруг, властолюбие, – много есть поводов умереть заживо, было бы желание. Безжизненная вера так же страшна как безжизненное неверие (о котором пусть беспокоятся атеисты).

> Религия есть пот веры. Иногда религия есть, а веры нет. Такова государственная религия. Похоже на одеколон с запахом пота.

> Многих людей привлекает именно запах веры, именно религия как социальное, как труд и внешность. Конечно, лучше вера с религией, чем вера стерильно вычищенная от всякого сообщения с другими, ставшая "интимной" – только интимностью бесполой, импотентной, стерильной, интимной смертью, а не интимной жизнью. Вера без религии красива и безопасна как свежезамороженный труп.

> Иисус даёт жизнь – "и жизнь вечную". Не потустороннюю, как это обычно понимают, а посюстороннюю, только – вечную. Вечность тут не означает "длиннее" – навсегда монотонность, навсегда несовершенство, навсегда спотыкание. Вечность – это полнота того, что сейчас худо.

> Давая жизнь, Иисус даёт и веру, конечно. Только это уже не совсем та вера, о которой Он беспокоился и которая зависит от людей. Эта вера – не доверие, а вдохновение. Эта вера не от человеческого усилия, а от усилия Духа.

> Иисус даёт, да только даёт – просящим. Люди делятся не на верующих и неверующих, а на просящих и не просящих.