/см. предыдущие части текста в выпусках
  #3610, #3611, #3910, #3911/

> 6. Чему учит этот отрывок, особенно по отношению к вечному наказанию? Несмотря на всю яркость и драматизм описания суда, это не самое важное учение данного отрывка. В первую очередь, здесь подчеркивается обязанность христиан относиться к людям с состраданием и предостережение о том, что всем нам придется отвечать за то, как мы относились к страждущим и угнетенным. Главная мысль притчи состоит в том, что наше отношение к Богу неизменно проявляется в том, как мы относимся к окружающим людям. И совсем не обязательно усматривать в удивлении праведников указание на «анонимных христиан». {Этот термин предложил Кал Ранер (см.: Karl Rahner, “Anonymous Christians” и “Anonymous Christianity and the Missionary Task of the Church”, Theological Investigations (London: Darton, Longman, and Todd), 6:390-398,12:161-178.} Их удивление является литературным приемом, показывающим, что милосердие было оказано не в поисках награды.{} У нас также нет никакой необходимости обращаться к судебному мистицизму, чтобы объяснить, каким образом Христос присутствует в угнетенных и нуждающихся.{} Рассуждения об анонимных христианах или судебном мистицизме вырывают притчу из контекста служения Иисуса Израилю и заставляют ее отвечать на вопросы, которые не имеют к ней никакого отношения. {См.: Richard C. Oudersluys, “The Parable of the Sheep and Goats (Matthew 25:31-46): Eschatology and Mission, Then and Now”, Reformed Review 26 (1973): 151-161, здесь p. 156. Нет ничего дурного в том, чтобы применять притчу к самым разным сферам жизни и богословия, но не нужно выжимать из текста смысл, которого в нём нет. Существует разница между толкованием текста и размышлением над ним. Мысль У.Луза () о том, что можно толковать текст, даже идя вразрез с его изначальным смыслом, совершенно неприемлема. Если бы он не истолковал эту притчу как утешение страдающим ученикам, ему не пришлось бы рассуждать о том, насколько правомерно толковать притчи вопреки их оригинальному замыслу.} В то же самое время нам напоминают, что, имея дело с теми, кто сотворен по образу и подобию Божьему, мы имеем дело с Богом; эта же мысль отражена и в еврейских писаниях.

> Кроме того, здесь подчеркивается, что Иисус отождествляет себя с нищими и угнетенными; отчасти это было очевидно уже из Его крещения и постоянного общения с мытарями и грешниками. Ветхий Завет и еврейские писания напрямую говорят, что Бог защищает бедных, {См. особенно Прит. 19:17; помимо перечисленных выше первоисточников, см.Шемот Рабба 31.13; Рут Рабба 5.9.} но когда за отрывком 25:31-46, где Сын Человеческий восседает в славе и принимает сторону страждущих, следует стих 26:2, где возвещается скорое распятие Сына Человеческого, это просто поражает воображение. Царь, защищающий бедных и страждущих, поступает так на основании собственного опыта. Другим новозаветным авторам тоже известно, кто на самом деле принимает на Себя наше отношение к другим людям (см.: Деян.9:4; Рим.14:15,18; 1Кор.8:12; Еф.6:5,7).

> Что касается суда, то, делая о нём выводы на основании этого отрывка, необходимо проявлять особую осторожность. Цель притчи состоит в том, чтобы призвать людей к состраданию и напомнить о тех обязанностях, за которые им однажды придется дать ответ. И здесь, и в других эпизодах Евангелия Матфей прибегает к заостренным и ярким образам Страшного суда над всеми людьми,{} преследуя лишь одну цель: призвать людей к христианскому ученичеству. Он не дает единого, буквального, описания этого суда и пользуется условными формулами,{} несомненно, заимствованными из таких текстов, как Иоил.3:1-21 и Дан.7:13-14 или из общееврейских традиционных представлений о суде, о которых мы знаем, например, из параллельных мест в 1Енох. {Я не думаю, что Матфей заимствует свой материал из Подобий Еноха, как утверждают некоторые. Кетчпол (Catchpole, “The Poor on Earth and the Son of Man in Heaven”, 379-380) считает, что Подобия Еноха и Евангелие от Матфея оба опираются на более ранний источник. Иез.34:17-22 также, скорее всего, не является контекстным фоном данной притчи. В этом ветхозаветном отрывке Бог провозглашает, что будет судить между сильными и слабыми, а не между овцами и козлами или между козлом и бараном. Древнееврейские слова şō`n и śeh, употребленные в этом тексте, могут означать как овец, так и козлов. См. выше, с. 832-833.} Тем не менее, как видно из других притч и изречений, предостережения о суде отличаются сильными и даже жестокими выражениями и вызывают довольно неприятные чувства. Вообще, суд и наказание провозглашались пророками, которые сознательно стремились вызывать у слушателей беспокойство и страх. Иисус тоже был пророком и подчеркивал грядущий суд настолько часто, что по меньшей мере четверть изречений, приписываемых Ему традицией, поднимает тему суда.{} Сам суд предполагает лишь правдивую оценку того, как всё есть на самом деле, но его последствия куда более серьезны. По сравнению с ветхозаветными пророками Иисус ставит на карту куда больше, так как говорит о вечном наказании, которое можно истолковать как наказание, длящееся всю вечность, или как наказание, имеющее вечные последствия. {Многие христиане не осознаю́т, насколько страшным является длящееся вечно наказание. Мне лично подобные описания кажутся гиперболическими. См.: Clark Н.Pinnock, “What Is Hell?”, ExAuditu 20 (2004): 47-59.} Конечно же, всё это делается для того, чтобы люди обратились и последовали за Иисусом, живя милосердной, сострадательной жизнью. Мы уже не раз видели, что Божье Царство несет греховному миру бесконечную благодать, но эта благодать предполагает столь же безграничную ответственность. Данный отрывок подчеркивает вторую часть этой мысли. Еще К. Лесли Миттон писал, что учение Иисуса и Павла ставит нас перед дилеммой: с одной стороны, Бог принимает нас благодаря Иисусу Христу, и спасение является Божьим даром, но, с другой стороны, Богу угодны лишь те, кто любит ближнего и проявляет милосердие к страждущим.{} Церковь (и особенно те ее деноминации, которые придерживаются учения Реформации) нередко подчеркивает первое, забывая о втором, — причем настолько, что Ульрих Луз даже объявляет суд на основании добрых дел теологической невозможностью, хотя и признаёт его антропологической необходимостью. Иными словами, людям необходима идея суда, даже если она не соответствует тому образу Бога, который явлен нам в Иисусе. {... Иными словами, суд по делам не соответствует характеру Бога, пребывающего в Иисусе. Автор считает, что антропологическая необходимость может быть решением дилеммы суда и благодати.} Однако разве всё это не является искажением библейского учения? Ведь ни в Ветхом Завете, ни в учении Иисуса, ни в одной из книг Нового Завета мысль о справедливом суде по делам не предстает как нечто странное или неудобоваримое. Более того, она полностью соответствует учению как Ветхого, так и Нового Завета. {См.: Иов. 34:11; Пс. 9:7-20 (особенно ст. 18); 57:11; 61:9,12; 95:10,13; Прит.10:16; 24:12; Еккл.12:14; Ис.3:10-11; 59:18; Иер.17:10; 25:14; 32:19; Иез.33:20; Пл.3:64; Ос.4:9; Мф.7:21; 12:36; 16:27; Ин.5:29; Иак.1:25; 2:24; 1Пет.1:17; Рим.2:6-15; 14:10-12; 2Кор.5:10; 11:15; Еф.6:8; Кол.3:25; 2Тим.4:14; Отк.2:23; 14:13; 20:12-13; 22:12.} Неужели мы должны вернуться назад и исправить всё, что говорили о суде и наказании ветхозаветные пророки? Или Божий характер всё-таки требует от людей ответственности и предполагает, что их действия имеют серьезные последствия? Суд был не просто одним из элементов эсхатологического учения иудаизма, но самой важной частью этого учения, и Иисус не мог проповедовать Божье Царство, не говоря о суде.{} Более того, суд является не второстепенным богословским концептом, а неотъемлемой частью учения о Божьей праведности и значимости человеческой жизни. То, что мы делаем и чего не делаем, исключительно важно, и нашу нынешнюю жизнь никак не назовешь банальной и бессмысленной, ведь именно на ее арене разыгрывается наша вечная судьба.{} Поэтому нам нельзя пренебрегать ни одной, ни другой частью дилеммы, описанной Миттоном. Авторы новозаветных писаний явно не могли представить себе, как человек, подлинно следующий за Иисусом, может не проявлять в своей жизни любви и милосердия. Этот отрывок не содержит прямого христологического учения, но подразумеваемая в нём христология достойна внимания. Будучи Сыном Человеческим, Иисус имеет власть собрать и судить все народы. Его сопровождают ангелы, и Он творит волю Своего Отца.