к чтениям среды:
+++ Маркус Борг: Самая важная из всех историй. Предатель
+++ прот. Вячеслав Рубский об Иуде (аудио)
+++ архимандрит Ианнуарий (Ивлиев):
     Зачем Церковь проклинает Иуду?
+++ "Вот, Жених приходит в полночь..."
+++ св. Ефрем Сирин: о грешнице, помазавшей Господа миром
              messia.ru/rasylka/011/2675.htm#B (+ссылки!)
+++ священник Федор Людоговский, Ольга Седакова.
     Стихира Великой среды: почему вспоминают про Магдалину?

> *. <...> установил ли Иисус таинство евхаристии на Тайной Вечере?

> Существует нормативное христианское учение, что евхаристия была установлена Христом (...) на Тайной Вечере; для католиков это учение было утверждено на Тридентском соборе. Хотя, опять же, никто не обязан считать, что, сидя на Тайной Вечере, Иисус предвидел всё развившееся позже из Его слов о хлебе и вине, которые Он объявил Своими телом и кровью. Никто не обязан думать, что Он предвидел литургическое развитие, полноту практики христианской евхаристии или что Он мог говорить о пресуществлении.

> Интересно заметить, что только в двух из четырех упоминаний о евхаристических словах на Тайной Вечери мы слышим: «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк.22:19; 1Кор.11:24,25); эти слова отсутствуют у Марка и Матфея. Весьма уважаемый и осторожный исследователь, доминиканец П.Бенуа, задался вопросом, могли ли эти слова быть богослужебным указанием, включенным в известную Луке и Павлу литургию, для выражения мысли, что эта евхаристия совершалась в соответствии с замыслом Иисуса. В такой интерпретации слова́ «сие творите в Мое воспоминание» будут этапом развития евангельской вести, относящимся ко второй стадии развития предания <...>. Но и без обращения к этой теории я бы указал на сходство между установлением таинств и основанием Церкви. Утверждение, что и то, и другое являются деяниями Христа совершенно обоснованно, но оно не означает детального предвидения Иисусом всего произошедшего впоследствии. Святой Дух направлял развитие и являл то, что действительно соответствовало замыслу Иисуса.

<.....>

> *. <...> Каким образом христиане пришли к совершению евхаристических трапез и что эти трапезы значили для них?

> <..> в различных новозаветных Писаниях подчеркивались разные аспекты евхаристии. Выше (*), я упоминал традиционное христианское учение об установлении евхаристии на Тайной Вечере, учение, смысл которого в том, что евхаристия действительно соответствует смыслу слов Иисуса на той вечере: хлеб и вино — это Его тело и кровь. И, разумеется, это было очевидно уже для раннего христианства, потому что в 1Кор.11:23-26 Павел упоминает о евхаристии (его единственное упоминание о ней) исключительно в связи с ночью, когда Иисус был предан, и указывает на действие, которое ассоциируют Евангелия с Тайной Вечерей. Согласно пониманию Павла, каждый раз, совершая евхаристию, христиане вспоминают смерть Господню, «доколе Он придет». Заметьте: это не просто воспоминание или ре-презентация смерти Господа (какого-то минувшего события, в котором нам дано участвовать, хотя для Павла существует крещение «в смерть Господню»), но предвкушение чего-то будущего. Ударение на грядущем пришествии Господа могло появиться в евхаристии очень рано. Когда Иисус придет вновь, христиане будут участвовать в небесном пире. Действительно, они могли воспринимать Христа как окончательно пришедшего в евхаристии. В Кумранской общине на символическом пире было принято оставлять свободным место для Мессии на случай, если Бог явит его во время вкушения пищи. Я обращаю ваше внимание, что <эсхатологический> аспект евхаристии представлен в католической мессе как часть провозглашения таинства веры после освящения хлеба и вина, поскольку три из четырех ответов народа упоминают будущее пришествие Господа.

> *. Как быть с Евангелием от Иоанна? В нём отсутствует упоминание о евхаристии на Тайной Вечере.

> Вы правы! И это несколько странно, поскольку повествование Иоанна о Тайной Вечере является самым обстоятельным. В свете того факта, что евхаристические действия Иисуса вечером накануне Его смерти Павел называет известным преданием, молчание Иоанна может быть вызвано сознательным желанием связать евхаристию с другим, более ранним периодом служения Иисуса, без необходимого отрицания ее связи с Тайной Вечерей.

> Когда мы рассматриваем евхаристию исключительно в контексте Тайной Вечери, она становится чем-то таким, что Иисус совершил только перед тем, как умереть, в самом конце Своей жизни. Таким образом, это контрастирует с Его обычным служением через проповедь и чудесные знамения, сотворенные для помощи <людям и их исцеления>. Но Иоанн движется в противоположном направлении, связывая евхаристические слова не с особенным и исключительным действием в конце жизни Иисуса, а с умножением хлебов — знамением, данным во время Его служения. Иисус накормил хлебом множество людей, чтобы подкрепить их. Если бы толпа поняла Иисуса, то это подкрепление, хоть и физическое, имело бы главным образом не физический смысл. Хлеб был символом хлеба духовного, который поддерживает божественную жизнь, подаваемую в крещении. У Иоанна в 6-й главе, Иисус, <.> подчеркнув значение Своего откровения — небесного хлеба, — как пищи, делает акцент на питательной ценности Своих плоти и крови, как это выражено евхаристическим языком Иоанна. Таким образом, именно Иоанну мы главным образом обязаны восприятию евхаристии как пищи — пищи вечной жизни.

> Говоря о евхаристических мотивах, помимо Тайной Вечери, вероятно, следует сказать о том, что в некоторых текстах Нового Завета существует связь между евхаристическим преломлением хлеба и явлениями воскресшего Иисуса на трапезах, где Он преломляет хлеб. Несомненно, намек на это можно увидеть в Лк.24:35, где два ученика по дороге в Эммаус узнали Иисуса во время преломления хлеба. Таким образом делается акцент на реальном присутствии Иисуса. В конечном счете, в христианском богословии, именно воскресший Иисус присутствует в евхаристии, точно так же, как воскресший Иисус присутствовал, когда ученики преломляли хлеб. Я не утверждаю, что эти трапезы после воскресения были евхаристическими; я говорю, что, размышляя о присутствии Иисуса на них, христиане могут понять очень важный аспект евхаристического богословия. Таким образом, все три трапезы (Тайная Вечеря, умножение хлебов и вкушение пищи после воскресения) оставили свой след в христианском осмыслении евхаристии. Трудно сказать, какой из этих элементов был самым ранним.

> <...> Сразу же после воскресения Иисуса у христиан не было полной картины всех аспектов крещения и евхаристии, независимо от того, как скоро они начали совершать эти действия. Лишь спустя некоторое время, благодаря действию Святого Духа, они открыли для себя разнообразные богатства, в которых они узнали дары Христа.