> Здесь, конечно, пошла ирония. Обратите внимание, в первой главе этого послания Павел уже говорит: у вас всего в изобилии, у вас всё хорошо, у вас всё замечательно. И здесь он к этому возвращается как бы иронично. Вообще, он — основатель этой церкви, он тот, кто пришёл туда с проповедью о Христе, у него есть, наверное, неограниченные полномочия в отношении этой общины. Это не просто кто-то там приехал, какой-то знаменитый проповедник, руководитель, духовник <...>. А это как отец в своём семействе. Он их породил, эту церковь создал. И он говорит: вы без нас уже воцарились, у вас всё есть, всё замечательно. Вот то, с чего он начал, вдруг обращается в довольно едкую иронию. Павел, хотя очень их хвалит... В каждом своём послании он обязательно сначала хвалит, но он не избегает конфликтов там, где эти конфликты конструктивны, там, где нужно что-то обличить, где нужно сказать что-то достаточно серьёзное.

> О, если бы вы и правда воцарились, чтобы и нам с вами царствовать заодно. <(4:8)

> То есть воцариться когда-то должен Христос, и христиане ожидают этого момента, чтобы с Ним разделить это царствование. А тут уже прямо сейчас у вас всё есть. "О, если бы это была правда, мы бы тогда к вам присоединились". Павел ставит себя здесь на последнее место.

> Полагаю, что нас, апостолов, Бог поставил последними и ждёт нас смерть как зрелище для всего мира — и для ангелов и для людей. (1Кор.4:8-9)>

> И не только риторически на последнее место, он говорит: Бог нас поставил последними. И здесь есть какой-то образ. Когда римские полководцы проходили в триумфе, то, понятно, сначала полководец, потом войска, отличившиеся воины, а в конце ведут пленников. Этих пленников часто ведут прямо на казнь — каких-то вражеских вождей, каких-то особых воинов врага. И вот мы проходим в этой триумфальной процессии последними. Мы — апостолы, то есть те, кто, может быть, на первом месте должен был бы быть, но вот Бог нас поставил на это место. И ждёт нас смерть как зрелище для всего мира. Я напомню, что в этих римских триумфах и вообще <в Риме> было такое: часто убивали приговорённых к смерти публично во всяких цирках, чтобы народ посмотрел, <поразвлёкся>. И Павел говорит: и нас такая смерть ждёт, причем зрелище и для ангелов, и для людей.

> Мы безумны ради Христа, а вы мудры во Христе. Мы немощны, а вы сильны. Вы в почёте, а мы в бесчестии. И по сю пору мы терпим голод и жажду, <наготу и> побои, мы скитаемся и собственноручно занимаемся тяжким трудом. (1Кор.4:1-12)

> Павел это всё время подчёркивает, что он сам работал, что он зарабатывал себе на жизнь, он палатки шил.

> Нас бранят — а мы благословляем, преследуют — а мы терпим, бесчестят — а мы отвечаем приветливо. Мы сделались словно отбросами этого мира, всеми отвергнуты и до сей поры. (1Кор.4:12-13)

> <То есть> у вас всё хорошо, вы позволяете себе делиться на партии, значит, вы всем изобильны, у вас всё прекрасно. А мы, апостолы, те, кто привели вас к вере, мы в очень дурном положении, у нас всё плохо. И это не просто упрёк: знаете, вы там подели́тесь, хотя бы прояви́те уважение к нашим тяжёлым обстоятельствам. Но он говорит: мы в принципе на этом последнем месте, так Господь судил.

> Вообще, что такое весть о Кресте? Он начинает своё послание <с того>, что проповедует Христа распятого. Не Христа Царя, не Христа, который придёт во славе, не Христа, который творит чудеса, — а распятого. Человек, который висит на кресте, занял последнее место. <.> Нет на земле такого нищего, убогого, больного, который позавидовал бы Ему. Потому что Он умирает, и умирает страшно, позорно, мучительно. И вот Христос <занимает> последнее место в этой процессии, а апостолы — самые близкие ко Христу — предпоследнее. Чем ближе ко Христу, тем ниже ты в этой иерархии. А чем ты выше оказываешься, чем "духоноснее", чем "обильнее", чем "мудрее", "славнее", тем ты от Него дальше, дальше от этого Христа распятого. Павел даёт эту удивительную перевёрнутую иерархию . <Но эта перевёрнутая иерархия> есть иерархия христианского мира.

> Так он уж их вот совсем обвинил. Но тут же он смягчает, он не хочет ругаться, он не хочет какой-то депрессии на них нагонять. Он просто очень серьёзно их предупреждает о некоторых базовых вещах.

> Пишу я это не к тому, чтобы вас пристыдить, а для вашего вразумления, любимые мои дети. <(4:14)

> Детей тоже ругают, любимых детей ругают, не только говорят им ласковые слова.

> Может быть, у вас и тысяча наставников во Христе, но не много у вас отцов. А я, проповедуя Евангелие, родил вас во Христе Иисусе. (4:15)

> То есть>: я основал вашу Церковь, сделал вас христианами. Как христиан я вас родил. И, может быть, это звучит нескромно, но его это абсолютно не смущает, потому что это правда.

> И потому призываю вас мне подражать. <(4:16)

> Вообще, детям свойственно подражать родителям, они от родителей учатся всему.

> Для того я отправил к вам Тимофея...

> (По-видимому, того самого, которому потом два послания он напишет. Достаточно молодой, но близкий к нему христианский проповедник и духовный лидер.)

> ...моего возлюбленного сына, верного Господу, чтобы он поведал, как я следую за Христом Иисусом, о чём я наставляю повсюду каждую из церквей. (4:17)>

> Ещё раз он говорит об отцовстве и сыновстве, когда говорит о Тимофее. Кстати, вот откуда эта традиция — называть духовников отцами.