--- --- --- 7 - День Святой Троицы. Пятидесятница http://www.mitras.ru/sermons/serm3b.htm#18 http://www.mitras.ru/archive/020624.htm http://www.mitras.ru/archive/030615.htm Мы сейчас будем просить о полноте Святого Духа, Который Церковь наполнил, Который в Церкви живет, Которого мы получили в день, когда нас крестили и миропомазали, но Которого мы теряем – грехом, рассеянностью, жизнью не по Христу. Будем молиться о том, чтобы сошел на нас Вседержитель Святой Дух, и будем силиться принести те плоды Духа, которые описаны святым апостолом Павлом из недр его опыта: мир, радость, любовь, терпение и другие плоды, которые он упоминает, и венец которых, вершина которых – самозабвенная, жертвенная, радостная, все свое отдающая любовь. Будем молиться, чтобы Господь нам дал Духа, а сами обязуемся ныне трудиться над тем, чтобы не напрасно снизошел на нас Святой Дух. Аминь. --- --- --- 17 - ДОМ БОЖИЙ (I) http://www.mitras.ru/dom_bozhiy/dob1.htm Мне хочется еще сказать о последнем определении Церкви: +столп и утверждение истины+ (1Тим.3:15), оплот истины. Истина по-гречески называется +алифиа+, а это слово одного корня с названием Леты, мифической реки, через которую усопшие должны были пройти в царство теней и у которой было страшное свойство размывать всякое воспоминание. И вот истина как алифиа ничем не может быть размыта, и Церковь является оплотом этой вечной пребывающей истины. Отец Павел Флоренский слово “истина” производит от слова “есть”: истина — это то, что есть, +естина+: то, что не может быть уничтожено. Вот чем должна быть Церковь: хранительницей полноты истины, то есть всего того, что есть Бог, всего того, что есть человек и тварь; и всего того, что нам провозглашает Бог, пришедший плотью. Если мы так думаем о Церкви, тогда понятно делается, почему можно определить Церковь как Бого-человеческое общество, в котором как бы на равных началах присутствует полнота Божества и полнота человечества. Полнота Божества — потому что вся полнота Божества обитала и обитает телесно во Христе (Кол.2:9), потому что Богом и Отцом дан Церкви в день Пятидесятницы Дух Святой, Который не только на ней почил, но Который является ее жизнью; потому что во Христе и силой Святого Духа, по изумительному слову Иринея Лионского, мы призваны в Единородном Сыне Божием стать +единородным Божиим сыном+. Пока мы еще на пути — и, однако, этот путь завершен. Церковь в этом смысле — эсхатологическое общество, в котором все решительно совершилось и которое, однако, еще в становлении. Совершилось явление человека в полной его славе в Лице Господа Иисуса Христа. Продвижение совершается: это тайна приобщения, которую мы видим во святых и видим зачаточно, в их борении и несовершенстве, и в грешниках. --- --- --- 6 - ДОМ БОЖИЙ (II) http://www.mitras.ru/dom_bozhiy/dob2.htm Церковь можно определить как место встречи между Богом и человеком, но встречи не мимолетной, встречи окончательной. Через воплощение Сына Божия вся полнота Божества, обитающая в Нем телесно (Кол.2:9), является центральным опытом Церкви. Кроме того, в день Пятидесятницы Спаситель от Отца послал на Церковь Духа Святого, Который в ней почил, Который в ней живет, Который в ней действует; и во Христе и во Святом Духе мы соединены с Богом и Отцом. Таким образом, присутствие Божие в Церкви явно и во Христе и в Духе, и приводит нас к Отцу нашему Небесному. --- --- --- -> www.messia.ru/rasylka/008/2222.htm#0 Пятидесятница http://www.mitras.ru/archive/070526.htm --- --- --- 13 О ТАИНСТВАХ http://www.mitras.ru/be/be_3.htm Божественная природа Церкви определяется тем, что первым ее членом является Господь наш Иисус Христос и в Нём обитает +вся полнота Божества телесно+ (Кол.2:9). Кроме этого, благодаря тому, что Христос присутствует в Церкви полнотой Своего человечества и полнотой Своего Божества, Церковь соединена неразлучно и с Богом Отцом, и со Святым Духом, Который послан в нее и ей в день Пятидесятницы, и присутствие Которого продолжает действовать в каждом члене Церкви. Но и человечество присутствует в Церкви в двух видах: с одной стороны, совершенное человечество, каким мы его видим во Христе, с другой стороны — несовершенное человечество, какое мы сами являем лично как особи и все вместе. Поэтому о Церкви можно сказать, что она — Богочеловеческое общество, но человеческий элемент в ней непрост: с одной стороны, явлена полнота того, чем должен и может быть человек, с другой — неполнота того, чем он является в данное время. И тут можно сказать словами отца Георгия Флоровского, одного из самых великих богословов нашего времени, что Церковь одновременно и дома, и на пути, in рatria et in via. Она дома в том отношении, что невозможно ничего прибавить к тому, что представляет собой Церковь; однако каждый из нас должен себя перерасти благодатью Святого Духа и в течение всей своей жизни входить всё глубже и глубже в полноту церковную. --- --- --- 36 см. в www.messia.ru/rasylka/008/2222.htm#0 О ВОЗНЕСЕНИИ ГОСПОДНЕМ И ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ http://www.mitras.ru/inname/in_107.htm (http://www.practica.ru/Ma/7h.htm) Мы забываем, что вознесшийся Христос вознесся с изъязвленной, раненной нашим грехом плотью Своей и что каким-то непостижимым образом не только воскресший, но и вознесшийся Христос, вступивший в славу Божию, сидящий одесную Бога и Отца, несет на Своей человеческой плоти раны, которые Ему нанесены человеческим грехом. Он все еще несет на Своих плечах человеческую немощь, и Воскресение Христово и страшная Страстная седмица сейчас как бы включены в тайну Триединого Бога, Троицы Святой, Непостижимой, Великой. Вся скорбь земли, вся боль, весь ужас легли на Христа, но Он не сбросил их +ни+ Воскресением, +ни+ Вознесением Своим во славе. Христос остается Агнцем Божиим, закланным до сотворения мира за спасение мира... И когда в день Святой Пятидесятницы – тот день, который мы празднуем как день Троицы Святой – Он посылает Своего Духа на учеников, на Апостолов, на Церковь, в мир весь, Он посылает Его нам как бы двояко. С одной стороны, мы – Тело Христово, живое, трепетное: измученное и изъязвленное за тысячелетия Тело Христово, по слову Павла, носящее на себе раны Спасителя, восполняющее в себе то, чего недоставало земной скорби и телесному страданию Христа; из столетия в столетие Церковь призвана быть Телом Христовым, ломимым во спасение человечества. И мы, как Тело это, как бы ни были недостойны этого, +потому+ только, что мы – Христовы, потому что мы – Церковь, мы приобщены этому дару Святого Духа. Но Дух Святой сходит на нас не только потому, что мы уже, непостижимым образом, соединены со Христом, а и потому, что мы немощны, мы бессильны, мы греховны, и только сила Божия, совершающаяся в немощи человеческой, может нас спасти. Получаем мы Духа Святого не только как Тело Христово, но порознь и вместе как грешное общество и как грешники, +отчаянно+ нуждающиеся в силе Божией для спасения нашего... И поэтому к празднику, который грядет на нас в будущее Воскресение, мы должны готовиться особенным образом: мы должны прийти в немощи нашей, но со всей открытостью, со всей тоской по Боге, со всем голодом и со всей жаждой нашей о том, чтобы пришел Господь, чтобы ожила душа наша, чтобы изменилась жизнь наша... Проведем же эту неделю вдумчиво: проведем эту неделю в ожидании и в молитве, чтобы, когда мы вместе будем петь Духу Святому призывную молитву: “Прииди и вселися в ны!” – это была бы не очередная молитва, а завершение всей нашей тоски по Богу, всей любви нашей к Богу, и чтобы немощь наша открылась Ему, как душа может открыться любви, радости. И тогда, как бы ни были мы греховны и немощны, мы сможем воспринять вновь и по-новому большую меру благодати, которая нас делает более близкими и более своими Богу, Тому Богу, Который вошел во славу в плоти, изъязвленной грехом нашим, неисцелевшей, потому что грех наш еще пребывает... Как дивен наш Бог! С какой благодарностью мы можем о Нём думать! Мы, полуверки, мы, живущие так плохо, Им любимы. Он в нас верит, на все надеется и все силой Своей нам может дать, если только мы дадим Ему право, власть над нами, простор действовать свободно. Будем же готовиться благоговейно к приходу Духа Святого на нас Аминь. -- -- -- 30 см. в www.messia.ru/rasylka/008/2222.htm#0 ВОСКРЕСЕНЬЕ ПОСЛЕ ВОЗНЕСЕНИЯ http://www.mitras.ru/archive/040523.htm http://www.mitras.ru/archive/050619.htm <...> Теперь между днем Вознесения и днем Пятидесятницы осталась всего одна неделя. Мы ждем того, что, став через Крещение хоть в какой-то мере живым телом Христовым, приобщаясь Ему из года в год, мы теперь получим дар Святого Духа. Это дар, который может зажечь огнем вечной жизни наше обновленное человечество. Будем эту неделю благоговейно, вдумчиво готовиться к тому, чтобы обновилось в нас животворное, преображающее присутствие Святого Духа. Придем в этот храм через неделю, очистившись покаянием, готовые начать новую истинную жизнь во Христе и Духе, и стать истинно, реально, не только мечтательно, но и самым делом тем, чем нас называет Игнатий Богоносец: живым Христовым телом, всецелым Христом, в котором обитает полнота духа Христова, духа сыновства. Станем, как еще дерзновенней об этом говорит святой Ириней Лионский, единородным Сыном Божиим в Единственном Сыне. Да будет благодать Господня с нами и милость Его! Аминь. Но Дух Святой представляется отцам Церкви как огонь, как тепло; как огонь, который все может зажечь Божественной жизнью, и как тепло, которое может проникнуть в нас до самых глубин. И вот если подумать об этих образах, вы поймете, почему можно сказать, что не всё, что озарено светом, нам делается понятным. И поэтому, если мы не понимаем и даже отвергаем что-то, мы не будем за это осуждены до времени, когда мы поймем. Но если мы пронизаны теплом, если мы внутренне познали истину и ее отрицаем, тогда ничто нас не может спасти, потому что мы отрекаемся от собственного знания и от собственного опыта о Боге, о твари, о жизни, о себе. И вот тут нам надо задуматься. Мы будем молиться о том, чтобы благодать Святого Духа была в нас обновлена. Дух Святой был нам дан в таинстве миропомазания; но мы сколько-то умеем сохранить благодать, и, увы, +столько+ ее теряем. И вот из года в год мы молимся: Господи, +обнови+ в нас эту благодать! Умножь ее! Пусть вновь возгорится в нас то, что Ты нам дал изначально. И поэтому, готовясь к принятию Святого Духа в день Святой Пятидесятницы, и в день Святого Духа в понедельник за этим, нам надо +вдуматься+ в то, как мы отнеслись к тем дарам Святого Духа, которые нам были даны изначально: что мы презрели, что мы восприняли, до какого понимания мы дошли, в какой мере мы верны Святому Духу, Который в нас живет и действует, или в какой мере мы Ему как бы говорим: молчи, я не хочу Тебя слышать... Подумаем о том, как мы отнеслись к тому познанию о Боге, о себе самих, о наших ближних, о сотворенном мире; как мы отнеслись к тому пониманию, которое нам дает Дуx Святой. И в той мере, в которой мы презрели - покаемся, а в той мере, в которой мы еще не открылись, +откроемся+ действию Святого Духа, и Он сойдет в нас, и нас озарит, освятит, обновит, даст новое начало для новой жизни. Аминь. -- -- -- 32 - С НАМИ БОГ http://www.mitras.ru/lubov/lub_vse_71.htm Священное Писание нам говорит, что мы должны стать Телом Христовым все вместе; живым, трепетным телом человеческим, исполненным, пронизанным Божественным присутствием. В том же Писании апостол Павел призывает нас быть +храмами Святого Духа+. Храм — это место вселения, но нам дано быть больше, чем каменным храмом. Дух Святой, сходящий на нас в день Пятидесятницы, подаваемый нам в таинстве святого миропомазания, не только в нас обитает, словно мы вещественный храм, — Он нас пронизывает, Он приобщает нас к Божественной природе. Он есть Дух истины; он нас учит всякой истине и правде о Боге. Но Он тоже — Дух сыновства, и Он нас учит в Небесном нашем Боге узнавать Отца. Он нас учит, обращаясь к Живому Богу, перед Которым мы можем только преклониться и поклониться, в простоте сердца, потому что по человечеству мы — братья Христовы, называть Его "Авва" — Отец: потому только можем мы говорить "Отче наш". Вот величие нашего человеческого призвания. Как много нам дано от Бога. Но, скажете, призвание — это призыв, это может быть заповедью, но как нам ее осуществить? где найти такие силы, чтобы стать по образу Христа сыном Божиим, дочерью Живого Бога?.. Человеку это невозможно, но Бог нам дает Свою благодать без меры, дает нам ее потоком. Мы сами принимаем ее только мерой и небольшой мерой потому, что не раскрываемся ее действию; сердце наше узко, и поэтому вмещается в нем мало любви, мало жизни Божией; но это зависит от нас. От нас зависит — учиться так любить, чтобы стать подобными Христу любовью. И тогда благодать Всесвятого Духа, всесозидающего, преображающего Духа нас преобразит и созиждет подлинно по образу Христа, Сына Божия, ставшего сыном человеческим. Нам столько дано в Церкви!.. Когда слушаешь церковные молитвы, иногда, когда сердце вдруг станет необычайно чутким, поражаешься тому, сколько у нас есть. Вот выходит священник и говорит: +Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа да будет со всеми вами.+ Это не пустой звук, потому что это слова, которые Дух Божий повелел нам говорить, благословение, которое Дух Божий повелел нам давать народу Божию. Значит,— с нами Его благодать, и сила, и любовь, и вера Его в нас, и надежда Его неиссякаемая, бесконечная на нас; значит, любовь Отца с нами — Отца, Который так возлюбил мир, что Он Своего Сына отдал на смерть, чтобы мы могли, во-первых, поверить в любовь, а во-вторых, этой любовью спастись. И вселение, причастие Святого Духа — с нами. Казалось бы — облеченные такой благодатью, поддерживаемые такой любовью, водимые таким Духом, мы могли бы не бояться ничего. Так жили апостолы, так жили тысячи христиан, которые не боялись ничего, ничего на земле, только суда Божия. И сколько других дивных слов — и о благодати, и о любви, и о силе, и о милости... Поэтому не станем унывать, когда жизнь нас теснит, не станем унывать, когда кажется, что по-человечески нет сил устоять. --- --- --- 32 - О ЦЕРКОВНЫХ ПРАЗДНИКАХ (III) http://www.mitras.ru/besedy/besedy5.htm И как человеческие события не кончаются внезапно, а служат началом чего-то нового, так после праздника Церковь нас возвращает из глубины эсхатологического события к нашей обыденной жизни, с которой это событие должно срастись через нас. В некоторых случаях один праздник ведет к другому празднику. Святой Иоанн Златоуст говорит о Рождестве Христовом, что, как ни велик этот праздник, а полный свет его нам открывается только в Богоявлении. Эти праздники связаны: Бог вступает в мир беспомощным, беззащитным Младенцем; Он вырастает в полный рост Сына Человеческого, и в этот момент Бог свидетельствует о Нем, что Он — Единородный Сын Божий. Тогда Он начинает Свое земное служение, которое Его приведет в Гефсиманию, ко кресту и Воскресению. Один праздник как бы увядает, но мы видим в евангельских чтениях, в молитвах и песнопениях, как он срастается с жизнью и уже подготавливает следующее событие. Все громче и яснее мы слышим приближение грядущего события, которое исполнит прошедшее. Так же и с Пасхой: Воскресение Христово ведет нас к Сошествию Святого Духа, Пасха ведет к Пятидесятнице, и как ни велик праздник Пасхи, его исполнение, свершение в полноте — на Троицу. Хочу обратить ваше внимание еще на две общие черты в праздниках. Праздники — не безличные события; Бог в каждом празднике действует личным образом, но то же делает и человек. Каждый праздник связан с одним или несколькими людьми, которые стоят у самого центра Божественного действия. Воплощение возможно потому, что в нем участвует Богородица. Богоявление, Крещение Господне связано со свидетельством Иоанна Крестителя. Преображение происходит в присутствии трех учеников; Пятидесятница включает всю группу учеников Христовых. Когда мы сосредоточены на самом празднике, то глаза и сердце могут воспринять только Божие действие в этот великий день. Мы не может оторваться вниманием от Сына Божия, ставшего вифлеемским Младенцем; на Богоявление мы помним только Агнца Божия, вступающего на окончательное Свое служение; мы вспоминаем только потрясающее откровение Пресвятой Троицы в день Пятидесятницы. Мы не в состоянии ни умом, ни сердцем, ни всем нашим человеческим чутьем воспринять больше, чем самую сущность события. Но когда событие уже совершилось, когда происшедшее лежит перед нами, мы можем вглядеться в тех, кто играл решающую эсхатологическую роль в самом событии. В день после праздника Рождества, когда мы не могли оторвать внимания от Сына Божия, явившегося Сыном Человеческим, на вечерне и на утрени мы обращаемся к Божией Матери. А после Богоявления, на вечерне и на утрени следующего дня средоточием нашего духовного зрения и наших мыслей является Иоанн Креститель. После Пятидесятницы, получивши дар Духа и в Нем — еще небывалое познание Бога, мы стоим в трепете и изумлении перед Той Божественной Ипостасью, Которая сотворила это чудо, и поэтому следующий день у нас — праздник Святого Духа. --- --- --- О МИССИОНЕРСТВЕ http://www.mitras.ru/archive/040911.htm /Троица. Миссия. свет Святого Духа/ - см. ../../rasylka/005/1178.htm#0 --- --- --- 116 ЦАРСТВЕННОЕ СВЯЩЕНСТВО МИРЯН http://www.mitras.ru/h_d/hd31.htm /Цеpковь. Святой Дух. Царственное священство/ Одно слово сначала о Цеpкви. Цеpковь мы понимаем как Богочеловеческое общество, котоpое одновpеменно полностью и Божественно и человечно. Человечество в Цеpкви пpедставлено двояко. С одной стоpоны – совеpшенный Человек, идеальный, но pеальный, истоpически pеальный, Господь Иисус Хpистос. А с дpугой стоpоны – =мы=, котоpые тоже люди, тоже, если можно выpазиться так не по-pусски, "человеки", но – во гpехе. Человечество мы должны воспpинимать в Цеpкви именно так: мы видим, какими мы пpизваны быть, глядя на Хpиста. И чем глубже мы это воспpинимаем, тем больше видим, как мы далеки от этого обpаза; но видим тоже, как к этому обpазу устpемляться, потому что Хpистос нам сказал: +Я есмь Путь и Истина и Жизнь+. Он не только говоpит нам: "Ищите, как умеете", Он говоpит: "Я – путь. Если вы будете идти Моим путем, то станете подлинными людьми, детьми Божиими...". Божественное пpисутствие в Цеpкви ощущается даpом Святого Духа, исполнившим ее в день Пятидесятницы, когда Святой Дух сошел на Апостолов и в их собоpе заполнил всю Цеpковь. И никакой человеческий гpех, никакая человеческая гpеховность не может удалить Святого Духа из Цеpкви. Каждый из нас пpизван быть сосудом, в котоpом находится эта святыня; мы пpизваны быть хpамами Святого Духа. И в этом отношении мы являемся хpамами, но часто осквеpненными. Апостол Павел говоpит, что мы святыню носим в глиняных сосудах, а они должны бы быть золотые, а не глиняные, и без тpещин; а мы все с тpещинами, гpеховны. Мы можем теpять сознание Святого Духа в себе; как бы Он в нас ни действовал, мы можем заглушить Его голос. Опять-таки, апостол Павел пишет, что иногда Дух Святой говоpит в нас ясно, называя Бога Отцом нашим. Это значит, что в такой момент мы должны бы быть детьми Божиими, так же как Иисус Хpистос является Сыном Божиим; то есть чеpез укоpененность во Хpисте, пpиобщенность Ему, соединение с Ним мы должны стать уже не пpиемными детьми Божиими, а, как очень смело говоpит святой Иpиней Лионский, во Хpисте и силой Святого Духа стать единоpодным сыном Божиим и коллективно, все вместе, и каждый из нас. И тpетье: во Хpисте и Духе мы все в Боге. И в этом отношении Цеpковь – нечто непостижимо великое, потому что это уже Цаpство Божие, пpишедшее в силе, то есть оно как бы тут, но оно должно еще осуществиться в нас; оно тут в своей полноте, но каждый из нас должен осуществить его в себе или войти в его полноту. Именно это отец Геоpгий Флоpовский имел в виду, когда говоpил, что Цеpковь и дома и на пути одновpеменно. Она дома, потому что мы уже дети Божии, она на пути в каждом из нас, потому что мы все в становлении. И вот это мы должны помнить: меньше этого Цеpковь не может быть. Но с дpугой стоpоны, как ясно из того, что я уже сказал, каждый из нас вносит в истоpическую, эмпиpическую Цеpковь свое несовеpшенство, свою гpеховность, свою неполноту еще. А кpоме того, коллективно Цеpковь как истоpическое явление пpиняла на себя фоpмы, котоpые ей не пpисущи. И это, мне кажется, сейчас пpоблема, котоpую Цеpковь должна глубоко pассмотpеть и на котоpую она должна твоpчески отозваться. Если мы посмотpим на цеpковные стpуктуpы, то увидим, что они являются как бы копией тех стpуктуp, котоpые были в Византийской импеpии, то есть стpого иеpаpхической системы с величием, с тоpжеством, с гpандиозностью; это одно. Втоpое: в дpевней Цеpкви, в самый pанний ее пеpиод, когда еще пpоповедовали Апостолы и их пpямые ученики, хpистианами становились люди, котоpые лично пеpежили встpечу со Хpистом – или непосpедственно, как апостол Павел, как дpугие ученики Хpистовы, или потому что они встpетили таких людей, котоpые были живыми иконами Хpиста, людей, котоpые могли свидетельствовать о Хpисте и о спасении, как то опpеделяет апостол Иоанн: мы говоpим о том, +что мы слышали, что видели своими очами, и что осязали pуки наши+. Такой человек говоpит, конечно, совеpшенно иначе, нежели тот, котоpый понаслышке повтоpяет сказанное кем-то дpугим двадцать поколений тому назад. Поэтому pанняя Цеpковь была немногочисленна, она была укоpенена в опыте о Хpисте, она за этот опыт платила мученичеством, смеpтью, пытками, изгнанничеством – и это в течение тpех-четыpех веков; не только пеpвое поколение так постpадало, а в дальнейшем тоже. Когда импеpатоp Константин пpизнал Цеpковь не как вpаждебное явление, а как явление сначала пpиемлемое, а потом и желанное, она пеpеменилась глубочайшим обpазом. Те люди, котоpые ни за что в Цеpковь не пpишли бы, когда это могло стоить им жизни, влились в нее, потому что этой Цеpкви покpовительствовал импеpатоp. И она pазжижилась, в нее вошли элементы, котоpые никоим обpазом не хотели бы мученичества, а хотели человеческой славы, человеческой обеспеченности, хотели быть как бы по пpавую pуку импеpатоpа. И вдобавок цеpковные стpуктуpы начали делаться похожими, по воле импеpатоpа и с согласия самой Цеpкви, на стpуктуpы импеpии. То есть патpиаpх был паpаллелью, стоял как бы паpаллельно с импеpатоpом, аpхиепископы и епископы тоже имели свое иеpаpхическое положение и т. д. И еще одно: в этом поколении, где хpистианская веpа не зависела исключительно от огненного опыта Святого Духа и Хpиста, где люди в значительной меpе делались веpующими понаслышке, появилось pасслоение между людьми обpазованными, знающими, что такое хpистианская веpа как веpоучение, а не только как опыт, и людьми, котоpые не имели доступа ни к какой письменности и поэтому могли только понаслышке узнавать о хpистианской веpе. И в pезультате епископат, духовенство пpиобpело положение учительное, но не потому, что из них как бы изливался свет святости, а потому что они знали, что пеpедать следующему поколению или своим совpеменникам. И получилось постепенное pасслоение между духовенством и миpянами. В pанней Цеpкви этого pазделения не было в том смысле, что было одно живое тело, в котоpом pазные члены (апостол Павел об этом подpобно говоpит) имели pазличные функции. Но функция – это одно, а сан и возвышенность – это совеpшенно дpугое. А если уж говоpить о сане и о его высоте, то надо помнить слова Хpиста о том, что никто большей любви не имеет, как тот, кто жизнь свою отдаст за ближнего своего. Своим ученикам Он говоpил: +Кто из вас хочет быть пеpвым+ (то есть быть самым истинным Моим учеником), +должен стать всем слугой+. И на Тайной вечеpи Он снова говоpит: +Смотpите, вы Меня называете Учителем, а Я сpеди вас, как служащий...+ Это у нас пpопало в значительной меpе, если не совеpшенно, потому что мы влились в светские стpуктуpы. В pезультате этого, как мне кажется, получилось pасслоение между миpянами, котоpые не чувствуют ответственности за Цеpковь и котоpым как будто даже говоpят: "Ты только делай то, что тебе сказано, и все будет хоpошо", и духовенством, котоpое в pезультате – я скажу пpямо – возомнило, что оно имеет пpаво "pуководить стадом Хpистовым". А миpяне – это не стадо, это живое тело Хpиста, и духовенство – это не вожди и не начальники, а слуги. И к этому нам надо как-то веpнуться, сначала веpнуться сознанием. Надо учить людей, и начать с себя самого. То есть священник или епископ поставлен вести наpод в эту тайну освящения миpа, но каждый на своем месте должен быть готовым отдать свою жизнь. И когда я говоpю "жизнь отдать", я не говоpю pомантически о том, чтобы умеpеть в пытках и т. д., но отдать каждый день, каждый час своей жизни на то, чтобы все вокpуг было освящено. Я не говоpю, что нет таких священников или епископов, но в целом такой подход к Цеpкви встpечается pедко. И миpяне, котоpых апостол Петp опpеделяет как +цаpственное священство, наpод святой, хpам Святого Духа+, оказываются пpосто подвластным "стадом", котоpому говоpится: "Поступай так-то, делай то-то, учись этому, веpь в то или дpугое". А что такое +цаpственное священство+? У нас в епаpхии был в этом году съезд на эту тему, о миpянах, о цаpственном священстве в частности. Если пpислушаться к преподобному Максиму Исповеднику, то он говоpит, что человек был создан для того, чтобы всю тваpь пpивести к Богу, что он создан как участник двух миpов: вещественного и духовного, он в себе совмещает эти два полюса. И в этом смысле всякий веpующий в Цеpкви является священником, то есть человеком, котоpый освящает тваpь, котоpый делает ее святой, что значит – Богу посвященной и пpонизанной Божественной благодатью. Это пpизвание каждого хpистианина, не только священника; у священника есть своя задача, о чем я еще скажу. И миpянин – это не только человек, котоpый живет "в миpу", это человек, котоpый Хpистом послан в миp для того, чтобы все, к чему он пpикоснется, сделать святыней: он +священник+ в этом отношении. То, как мы относимся к пpедметам, котоpые вокpуг нас, то, как мы относимся к людям, то, как мы относимся ко всей пpиpоде... Если мы думали бы о том, что все это создано Богом в любви с тем, чтобы все вошло в тайну пpиобщенности Ему, как благоговейно мы бы относились ко всему тому, к чему мы пpикасаемся – словом ли, взглядом ли, пpикосновением ли pуки... И я думаю, что миpянин вступает на этот путь в момент, когда его готовят к пpинятию кpещения, потому что чеpез кpещение человек соединяется со Хpистом и в этом таинстве погpужения в воды смеpти и жизни, выходя из них новым существом, делается уже как бы носителем Хpиста. Когда совеpшается миpопомазание, Святой Дух сходит на человека, и он уже – в малой меpе, конечно, не в той меpе, в какой Хpистос действовал – является пpисутствием Божественной благодати, ему поpучено это тайносовеpшение. Это своего pода pукоположение; человек делается частью тела Хpистова. Тепеpь: почему +цаpственное+ священство? Мне кажется, ответ можно найти у святителя Василия Великого, котоpый говоpит: всякий может упpавлять и властвовать, только цаpь может умеpеть за свой наpод... И вот это pоль всякого хpистианина – и миpянина, и священника, потому что если мы называем наpод Божий таким словом, как laТq, оно включает всех: и новоpожденного младенца, и Патpиаpха. Это наpод Божий, и в этом отношении мы все являемся цаpственным священством чеpез то, что мы должны быть готовы жизнь свою положить за каждого человека, котоpый находится в Цеpкви и особенно вне Цеpкви: +Я вас посылаю, как овец сpеди волков...+ Мы овцы не в том смысле, что должны быть блеющим стадом, котоpому нечего говоpить или нечего давать. Нет, мы – общество людей, котоpые должны идти в миp, идти туда, где не слышали о Хpисте, туда, где не веpят в Бога, идти туда, где pазвpат, где непpавда, где нет веpы, где нет надежды, где нет pадости, где нет любви, и все это пpиносить туда в себе и давать ценой своей жизни. А "ценой своей жизни" не значит умеpеть: умиpать можно каждый Божий день, отдавая свою жизнь дpугим людям. Умеpеть на плахе – это одно мгновение, умиpать изо дня в день – это дpугое дело. Я вам могу дать пpимеp. --- --- --- 110 О ЦЕРКВИ http://www.mitras.ru/besedy/besedy5.htm Но не только человечество Христом присутствует, живет и действует в Церкви. +Вся полнота Божества в Нём обитала телесно+ (Кол.2,9), и в Нем, через Него вся полнота Божества уже вошла в тайну Церкви как человеческого общества Но Бог присутствует не только Христом в Церкви, но и Духом Своим Святым. Мы читаем и в Евангелии от Иоанна, в конце 20 главы, и в начале книги Деяний о даровании Святого Духа Церкви и ее живым, возрожденным членам. Эти два рассказа не во всем идентичны. Можно сказать, что было два дара, два различных момента этого дарования Духа Святого Церкви. Вы помните рассказ о том, как впервые явился Спаситель Своим ученикам после Воскресения. В страхе, в горе, подавленные, недоумевающие, они скрылись после крестной смерти Христа в доме Иоанна Марка. Для них Великая пятница была как бы последним днем. Когда мы присутствуем, участвуем в службах Великой пятницы, как бы глубоко мы ни переживали их, мы +знаем+, знаем не только знанием, но опытом нашей жизни, что не пройдет двух дней, как в этом же храме мы будем петь +Христос воскресе+, обнимать друг друга в радости победы Божией над смертью, над рознью, над всем. Но для учеников до первого явления Христа после Его Воскресения была +только+ смерть Христова. Ничего не оставалось, кроме, в лучшем случае, недоумения, а в худшем — отчаяния о том, что Бог был побежден человеческой злобой и ненавистью, что можно было продолжать +существовать+, но что жить больше было нельзя, потому что самая жизнь со смертью Христа ушла для них с земли. И вот перед ними предстал Господь, и первое Его слово им, в их буре колебаний, отчаяния, сомнения, недоумения, было: +Мир вам!+ Как это им было нужно!.. Если то, что я сейчас сказал так коротко и так неумело, дошло до вас, вы же должны понять, что именно мира-то у них не было; а Христос им его дает: тот мир, который земля дать не может, тот мир, который земля отнять не может, мир Божий, который единственно Он, Христос, нам может дать... И затем дунул на учеников и сказал: +Примите Святого Духа...+ В этот момент это малое стадо, эти десять учеников, которые тогда были собраны (потому что Фомы с ними не было, а Иуда погиб), стали как бы сосудом, содержащим присутствие Святого Духа; так же как Дух Святой сошел на Иисуса Христа, когда Он восходил из вод Иорданских после Своего крещения, и пребыл на Нем, так теперь Дух Святой сошел +на тело Христово+ — на Его апостолов и пребыл в них, но ни на ком и ни в ком из них в отдельности от других. Дух им был дан как телу Христову в его целокупности, в его цельности; Он никому из них не принадлежал лично, но Он жил в этом новом теле Христовом. Неделю спустя Фома оказался вновь среди своих собратьев, когда пришел Христос, — и ему не нужно было отдельно получать дар Святого Духа, потому что этот дар был дан +Церкви+, а он был членом Церкви, будь он там или не будь он там в момент этого дарования. А затем, в день Пятидесятницы, потому что Церковь стала этим сосудом, этим местом селения Святого Духа, на каждого из учеников, которых Христос приготовил к этому принятию в течение сорока дней до Своего Вознесения, беседуя с ними о будущем Церкви и Царства Божия, на каждого ученика сошел Святой Дух и сделал его по-новому единственным, неповторимым, уже не чадом плоти, а чадом Царства Божия, как мы говорим в молитве при крещении. Дух Святой пребывает в Церкви этим даром общим и этим дарованием личным; и каждый из нас при крещении и миропомазании вступает в Церковь и вместе с другими — потому что он член тела Христова — приобщается этой тайне духоношения и получает дар Святого Духа лично. И вот Церковь является и местом селения Святого Духа; каждый из нас в отдельности и все мы в совокупности нашей являемся храмом Святого Духа. Но даже слово +храм+ мало для того, чтобы выразить эту тайну нашей приобщенности. Храм — это сосуд, храм — это обрамление; наше соотношение с Духом Святым глубже: мы не только содержим Его, оставаясь Ему как бы чуждыми, — Он пронизывает нас, Он становится нашей жизнью. Он присутствует в Церкви Христовой и в каждом из нас. Конечно, Его присутствие различно; конечно, мы не приносим одинаковые плоды, потому что соотношение наше с Богом не механично. Бог не делает +за+ нас то, что =мы= призваны сделать во имя Его и для Него; и поэтому у нас есть задача +стяжания+ Святого Духа; аскетическим подвигом, чистотой сердца, очищением ума, обновлением плоти, направленностью всей нашей воли согласно воле Божией мы должны стать способными дать свободу Духу Святому действовать в нас, гореть в нас полным пламенем. Можно сказать, что каждый из нас подобен еще не просохшему дереву, которое загорелось, отчасти дымит, отчасти горит, а отчасти высыхает и бывает охвачено этим огнем, пока мы, наконец, не будем так охвачены, что каждый из нас в отдельности и все мы вместе станем подобными купине неопалимой, которая горела огнем Божества и не сгорала в нем. И вот Церковь, даже в +нашем+ лице, через этот дар Святого Духа наполнена Божеством, и наше человечество в ней и в Нем постепенно изменяется, постепенно перерабатывается каким-то порой незримым, а порой и ощутимым образом. Я хочу вам дать пример того, как это бывает ощутимо. Несколько лет тому назад в наш лондонский храм зашел — не по своей воле, а просто для того, чтобы встретить верующую православную знакомую женщину — неверующий человек. Он надеялся прийти к концу службы, но милостью и провидением Божиим он пришел раньше и стал сзади. Он стоял молча, ничего не ожидая, не молясь, потому что он в Бога не верил, и вдруг (как он мне потом говорил) ощутил, что в этой церкви какое-то непонятное, никогда не испытанное им +присутствие+, что в этой церкви что-то есть, чего он никогда вне ее не встречал. Он приписал это влиянию пения, красоты церковной, икон, молитвы всех собранных, — одним словом, приписал это влиянию на его душу чисто земных и человеческих действий и состояний. Но это его настолько озадачило, что он решил прийти и проверить, так ли это, или есть в этом месте нечто, чего он никогда не встречал дотоле. Через некоторое время он пришел до службы, когда никого не было, ничего не происходило; долго стоял, наблюдал, следил за собой и пришел к заключению, что в храме нечто — или +Некто+ — присутствует, что это, вероятно, то, что люди называют Богом. Но и этого оказалось для него недостаточно; как он мне сказал, "какое мне дело до того, есть Бог или нет, если Он на меня никакого не может иметь влияния, если я Его буду ощущать только как внешнее присутствие или внешнюю силу?". И он решил ходить в церковь и наблюдать уже не за своим состоянием, а за людьми: что с ними случается. Наблюдать не в смысле: как они себя ведут, как держат, как молятся, что делают, а — происходит ли что-нибудь с ними... И он наконец ко мне пришел и сказал: "Я три года к вам хожу, наблюдал людей и пришел к заключению, что Бог, Который живет в этом храме, не только в нем живет, но +действует+. Я не знаю, становятся ли люди, которые у вас здесь бывают, лучше, но я вижу, что с ними что-то происходит, какое-то преобразование, преображение; они силой Бога, Который здесь присутствует, меняются; и мне необходимо быть измененным, и поэтому я к вам пришел: я хочу крещения, я хочу, чтобы и меня менял Бог"... Вот что человек — чужой, ничем с нами не связанный, не русский, человек, который не мог быть увлеченным русскостью или чувством, что он вернулся на какую-то свою родину, по-человечески ощутил. Вот как Дух Святой присутствует и даже в нас, при нашей немощи, действует, и сияет, и доходит. И надо еще прибавить, что во Христе и в Духе мы так соединены с Отцом, как никто, нигде, никак не может быть соединен. Вы помните слова Спасителя: никто не приходит ко Отцу как только Мною (Ин.14,6), +=никто= не знает Сына, кроме Отца, =никто= не знает Отца, кроме Сына и того, кому изволит Сын Его открыть+ (Мф.11,27) — потому что соотношение между Божественным Сыном и Отцом так непостижимо для нас, Их единство, Их непостижимая разность таковы, что только приобщаясь тому, что есть Христос, мы можем начать приближаться к пониманию того, Кто и что Небесный наш Отец. И когда мы говорим об Отцовстве в этом отношении, мы не говорим о том, что Бог добр, милостив, что Он источник нашего бытия и что поэтому в каком-то нравственном отношении, бытийном отношении мы являемся +как бы+ Его сынами, дочерьми, детьми; нет, наше соотношение с Отцом во Христе и силой Святого Духа — нечто совершенно непостижимое иначе как опытом, но невыразимое словом. Это для нас непостижимо, но это наше призвание, и это самое содержание Церкви, это самая ее жизнь. Разве после этого мы может не говорить о том, что Церковь есть тайна, что Церковь свята всей святостью Триединого Бога, Который в ней живет, всей зачаточной и постепенно нарастающей святостью святых и грешников, которые Богом постепенно преображаются в новую тварь... Вот та Церковь, о которой мы говорим +верую+, потому что, по слову Послания к евреям, (11,1) вера — это уверенность в вещах невидимых. Да, для внешнего глаза это невидимо; внешний человек видит только человеческое общество: в некотором отношении привлекательное, в некотором — отталкивающее. В каждом из нас и греховность, и устремленность к добру борются; разве Павел, великий Павел не говорил о том, что в нем два закона борются, закон жизни и закон смерти, закон духа и закон плоти (Рим.7,15-25)? — так же и в нас. Но все это мы знаем, знаем опытом, нашей соединенностью со Христом, действием Святого Духа, Который неизреченно нас учит молиться и четко, страшно нас учит называть Бога — +Отцом+ нашим (Гал.4,6), потому что мы так едины, хотя бы зачаточно, со Христом Духом Святым. Вот во что мы верим, вот что мы знаем, вот почему можно +жить+ в Церкви и почему можно не бояться смерти. Апостолы скрылись в Великую пятницу по страху перед смертью и страданием, потому что тогда они знали единственно временную жизнь на земле; но когда Христос воскрес, когда они стали живым телом Христовым (по слову одного из наших православных богословов: расширением, распространением воплощенности Христовой через века), тогда им стало не страшно умирать, потому что все, что можно было у них отнять, это — временную, преходящую жизнь, а они знали в себе жизнь вечную, которую никто, ничто отнять не может. --- --- --- см. /rasylka/006/1518.htm#0 О ТРЕЗВЕНИИ http://www.mitras.ru/prop/prop_10.htm (http://www.mitras.ru/inname/in_91.htm) // Я хочу сопоставить сегодня два слова из Священного Писания, которые друг друга раскрывают и объясняют. В сегодняшнем послании мы слышали слова: +Не упивайтесь вином, потому что в нем блуд, но поучайтесь в псалмах и пениях и песнях духовных...+ А в день Пятидесятницы, когда Святой Дух сошел на апостолов, и они вышли в трепете и в восторге этого вдохновения, истинного вдохновения, исполненные именно Духом жизни, Духом сыновства. Духом любви, Духом радости, то люди, которые их видели или слышали, в недоумении говорили: +Не упились ли вином эти люди, что в них сейчас такой восторг, такой подъем?+ И вот, в сопоставлении этих двух мест мы находим для себя путь духовной жизни. Когда апостол Павел говорит “не упивайтесь вином, потому что в нём есть блуд”, он не только говорит о том, что человек, упившись, может поступить грязно и нехорошо; он говорит о чем-то гораздо более основном и важном, о том, что одно вдохновение, один восторг, одно опьянение может подменить другое. Мы призваны в этой жизни быть носителями Святого Духа; в нас должна бы ликовать вечная жизнь, через край восторгом, любовью, творческим вдохновением должна сиять жизнь Божия в нас. Но как часто мы ищем вдохновения, опьянения в чем-то другом, — в вещественном вине, которое даёт человеку иллюзию, что ему хорошо, что он крепок, что он силен, что море по колено, что горе отошло, что он вошел в мир, где всё ему доступно, где он — царь, где он властен. И еще чаще мы опьяняемся всем тем, чем мы подменяем Бога, и тем, на что мы опираемся, чтобы жить: потому что чем-то надо жить. Нельзя жить без вдохновения, — и вот, люди упиваются: упиваются всем доступным, стараясь что-то поставить вместо истинного вдохновения, которое не приходит. В молитве это часто бывает, когда человек, становясь на молитву, не ищет с тоской и надеждой Господа своего, а ищет в молитве какое-то удовлетворение, успокоение своего сердца, какую-то искру жизни. И так часто бывает, что молясь, мы проходим мимо Бога, что имя Его, присутствие Его, приближение Живого Бога мы только стараемся использовать, чтобы на мгновение, хотя бы на мгновение в нас дрогнуло что-то и нам показалось, что мы живы. Мне помнится письмо, которое я получил много лет тому назад от одной из Елен, о которых мы молимся за литургией. Она заболела в ранней молодости неисцельной болезнью, и когда тело начало слабеть и плоть становиться прозрачной, ей показалось, что так близок Господь. Тяжесть тела, тяжесть ума уже не мешала вырваться к Господу, и казалось, что вот-вот прорвется душа в эти дали. Но тело продолжало слабеть, и пришел момент, когда тело и душа оказались бессильны сделать это усилие, которое человека бросает вперед, даёт ему раскрыть крылья духа; и тогда она мне написала слово, которое мне кажется так глубоко и сильно, и так непосредственно относится к тому, о чем сейчас идет речь... Молитесь, — писала она, — чтобы я никогда не постаралась себе в утешение поставить вместо Бога, Которого я не могу уже больше достичь, иллюзию о том, что Он вот тут... Это ведь сводится к тому, чтобы сказать: молите Бога, чтобы Он мне дал крепость остаться в предельной оставленности в последнем неизбытном нищенстве, но только не принять лжи себе в утешение, не взять землю, когда я ищу неба... И вот в этом я вижу мудрое и мужественное и строгое слово, которое делает понятным сегодняшнее апостольское слово. Не упивайтесь, не давайте себе опьянеть ничем, потому что это подмена; опьянение опьянению рознь. Человек, который пьян вечностью, как апостолы в Пятидесятницу, может показаться другим на мгновение будто упившийся вином. Но это не так. И вот к чему нас призывает апостол, и вот о чем он нас предупреждает: берегитесь, будьте трезвы до предела, будьте трезвы до конца, потому что опьянеть землей, когда ищешь неба, — это измена, это блуд. --- --- --- 49 Неделя 7-я по Пасхе <перед Пятидес.> http://www.mitras.ru/sermons/serm3b.htm#17 В деяниях апостольских мы сегодня слышали, что, когда приближался праздник Пятидесятницы, апостол Павел отправился в Иерусалим, чтобы быть вместе со всеми, кто в этот самый день принял Святого Духа. Он единственный из апостолов не был в горнице, когда произошло это событие. Но Бог даровал ему подлинное, совершенное обращение сердца, и ума, и жизни, и подарил ему дар Святого Духа в ответ на его всецелую, предельную отдачу самого себя Ему, Богу, Которого он не знал, но Которому поклонялся. Мы тоже находимся сейчас на пути к дню Пятидесятницы: на следующей неделе мы будем праздновать это событие. Павел на пути размышлял о том, что с ним приключилось во время его путешествия из Иерусалима в Дамаск, а потом в даре Святого Духа по молитве Анании. Нам тоже, каждому в отдельности и всем сообща, надо задуматься +обо всём+, что Бог нам дал. Он дал нам бытие и вдохнул в нас жизнь; не только жизнь тела, но жизнь, которая нас делает сродни Ему: Его собственную жизнь. Он дал нам познать Себя Самого, Живого Бога, и дал нам встретить в Евангелии и на путях жизни Своего Единородного Сына, Господа Иисуса Христа. И в крещении, в миропомазании, в причащении Телу и Крови Христовым, в тайне безмолвного молитвенного общения, в минуты, когда Сам Бог близко-близко подходил к нам, хотя в то мгновение мы о Нем и не думали, Он давал нам так много. Проведем эту неделю или хоть какие-то ее отрывки, размышляя о всем, что нам дано, ставя перед собой вопрос: действительно ли мы ученики Христа? Мы знаем от апостола Павла, +что+ значит быть учеником. Павел сказал, что жизнь для него – Христос, а смерть была бы приобретением, потому что пока он в теле, он отлучен от Христа, Которого любит, Который стал всем в его жизни, не только временной, но на всю вечность. И однако, говорит Павел, он готов жить, не умирать, потому что его присутствие на земле нужно другим... +Это+ была мера его приобщенности Христу. Это так волнующе ясно из параллели между короткой фразой в Деяниях и другой фразой в Евангелии: и Господь Иисус Христос и Его ученик говорят о том, что теперь они идут обратно к Отцу, что время их отшествия настало... Его, Павла, жизнь во Христе созрела в такое отождествление с тем, что Христос означал, и больше того: с тем, чем Христос был, Кем Он был, что все, что относилось ко Христу, стало приложимо и к нему. Поистине, для Павла жизнь была – Христос, и он тосковал по смерти; но он научился от Бога чему-то большему, чем эта тоска по свободе, по общению с Богом, Которому он поклонялся и служил с такой верностью. Он узнал, что +давать+ есть радость еще +большая+, чем получать: получив столь много такого великого, такого святого, он был готов продолжать жить, отдаваясь. Святые услышали слово Христа: +Никто не имеет любви большей, чем тот, кто отдает свою жизнь за своих друзей+. Павел, другие апостолы и бесчисленные святые вслед за ними отдавали свою жизнь, истощали ее изо дня в день, забывая о себе, отвергая всякую мысль, всякую тревогу о себе, имея в помышлении только тех, кому +нужен+ был Бог, кому нужно было слово правды, кому нужна была Божия любовь. Они жили для других; они давали так же щедро, как получили. И мы тоже призваны научиться радости, ликующей, вдохновляющей, дивной радости давать, отвернуться от себя, чтобы быть свободными давать, – давать на всех уровнях: самое малое и самое великое. И этому нас может научить только сила Духа Святого, которая соединяет нас Христу, сотворяет нас в единое с Ним тело, в тело людей, связанных друг с другом в их полной общности, единых с Богом, Который есть наше единство. И вот задумаемся над всем, что мы от Бога получили, и поставим перед собой вопрос: что мы можем дать? Ему – так, чтобы Он мог радоваться о нас, чтобы Он мог знать, что Он жил и умер не напрасно? И что мы можем дать тем, кто вокруг нас, начиная с самого малого, самого скромного подарка своим близким, и кончая тем, чтобы дать все, что только мы можем, тем, которым это больше нужно?.. И тогда действительно, Пятидесятница придет как дар жизни, дар, который нас связует воедино, в единое тело, способное быть на земле для других видением Царства, но также и источником жизни и радости, так, чтобы подлинно наша радость и радость всех, с кем мы встречаемся, исполнилась бы. Аминь. --- --- --- 11 СПАСЕНИЕ В МИРУ http://www.mitras.ru/pouty/spas.htm = ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ http://www.mitras.ru/molitva/otvety.htm <> В Пятидесятнице, согласно рассказу, который мы находим в 20-й главе Евангелия от Иоанна, дается дар Святого Духа каждому в отдельности и всем в совокупности. Этот дар может быть =только= даром; опять-таки, мы можем быть Богоприимными, но не можем сами создать изнутри себя никаких условий, кроме как раскрытых сердец, открытых рук. И все это говорит о том, что, чтобы быть =человеком=, просто человеком, но в настоящем смысле слова, мы должны стать чем-то превосходящим всякое наше представление; а такими мы можем стать только даром Божиим, а вовсе не собственными ухищрениями. И поэтому нам нужно излияние Святого Духа, дар Духа, =помазание=' Духом — просто чтобы осуществить наше человеческое призвание. Я говорю сейчас не о священстве, не о монашестве, ни о чем формальном, а просто чтобы быть +человеком+. А человек, словами того же Иринея Лионского — нечто очень великое. Я вам давал одну его цитату; в другом месте он говорит, что слава Божия, то есть сияние Божие — это человек до конца живой. Человек, пронизанный полнотой жизни, которая от Бога — и =есть= слава Божия, Его сияние и прославление.