> Мы часто хотели бы, хотим исключить болезнь из  нашего  опыта  жизни
> не только потому, что болезнь утруждает  жизнь,  не  только  потому,
> что  болезнь  идет  бок  о  бок  с  болью, но также или даже главным
> образом потому, что она напоминает нам о нашей хрупкости; она как бы
> говорит нам: „Не забывайся! Ты смертен, ты смертна; твое тело сейчас
> как будто обращается  к  тебе и говорит: у тебя +нет+ власти вернуть
> меня к здоровью;  ты  ничего  не  можешь  сделать;  я  могу +как бы+
> вымереть, угаснуть; я могу обветшать и зачахнуть – и это будет конец
> земной  жизни...”  Не это ли главная причина, почему мы изо всех сил
> боремся за выздоровление, хотим вымолить себе здравие?

> Если мы из таких предпосылок просим Бога исцелить нас,  вернуть  нас
> в состояние  цельности,  это значит, что мы просим только о забытье,
> о  том,  чтобы забыть о нашей смертности, вместо того чтобы она была
> нам   напоминанием,  пробуждением,  и  мы  +осознали  бы+,  что  дни
> проходят,  что время коротко. Если мы хотим достичь  полного  роста,
> к  которому мы призваны на земле, мы должны спешить стряхнуть с себя
> всё, что в нас самих есть смертоносного. Потому что болезнь и смерть
> обусловлены   не   только   внешними   причинами;   в   нас  <живет>
> и  злопамятство, и горечь, и ненависть, и жадность, и столько других
> вещей,  которые  убивают  в  нас  живость  духа  и  не дают нам жить
> +теперь+,  в  настоящем  времени,  вечной жизнью; той вечной жизнью,
> которая  и  есть  попросту  жизнь   в  полном  смысле  слова,  жизнь
> в ее полноте.

> Что  же  мы можем сделать? Мы должны ставить самим себе внимательные
> вопросы;  и  когда мы приходим к Богу, прося нас исцелить, мы должны
> раньше  приготовить  себя к исцелению. Потому  что  быть  исцеленным
> не  означает  только  стать  целым,  чтобы вернуться обратно к такой
> жизни,  какой мы жили прежде; это значит стать целым для того, чтобы
> начать +новую+ жизнь,  как  если  бы  мы  осознали,  что  мы  умерли
> в  исцеляющем действии Божием. Всё, что было в нас ветхим человеком,
> тем +телом+ тления,  о  котором  говорит  Павел  апостол, тот ветхий
> человек должен +уйти+, чтобы новый человек жил, и что мы должны быть
> готовы  стать  этим  новым человеком через смерть прошлого для того,
> чтобы начать жить заново: как Лазарь, который был  вызван  из  гроба
> не просто обратно в прежнюю его жизнь,  но  чтобы,  пережив  что-то,
> что  не  поддается  описанию никакими человеческими  словами,  войти
> в жизнь вновь, на новых основаниях.

> Способны  ли  мы  принять  исцеление? +Готовы ли+ мы, согласны ли мы
> принять  на  себя  ответственность  новой  цельности для того, чтобы
> войти  снова,  и  еще  +снова+ в мир, в котором мы живем,  с  вестью
> о  новизне,  чтобы  быть   светом,   быть   солью,   быть  радостью,
> быть надеждой, быть любовью, быть +отданностью+ и Богу, и людям?

> Задумаемся  над  этим, потому что мы +все+ больны,  так  или  иначе,
> мы  все  хрупки,  мы все слабы, мы все неспособны жить полнотой даже
> той  жизни,  которая нам дарована на земле! +Задумаемся+  над  этим,
> и  начнем  становиться способными открыться Богу так, чтобы Он +мог+
> сотворить  Свое  чудо исцеления, сделать нас +новыми+, но так, чтобы
> мы  несли свою новизну, поистине +Божию+ новизну в  мир,  в  котором
> мы живем. Аминь.

Best regards,
redaktor rassylki	mailto:mjtap@ya.ru
Alexandr Polyakov	My ICQ # 112678438

"В области бытия таится бесконечно много такого,
что не снилось мудрецам,
особенно в глубинах человеческого духа
и в его силе воздействия на внешнюю природу.
Каким образом, говорит Августин, может быть против природы то,
что бывает по воле Бога,
когда воля Создателя есть природа каждой созданной вещи?
Поэтому чудо противоречит не природе, но *известной* нам природе...
самое великое чудо есть сам человек". (М.Муретов)

* * *
"Глупцу ничего не говори -- / над разумной речью он только посмеется". (Пр.23:9)