> 16 августа 2005 г. во время богослужения был убит брат Роже, руководитель общины в Тэзе. 36-летняя румынка Люминита купила нож заранее, в Клюни. Сразу после задержания женщина заявила, что не хотела убить Шютца, а лишь хотела привлечь к себе его внимание. Чуть позднее она уточнила, что хотела ему сообщить о "масонском заговоре" среди монахов, а нож лишь приставила к горлу, чтобы заставить себя выслушать.

> Брат Роже Шютц-Марсош (Roger Louis Schutz-Marsauche) родился в 1915 году в швейцарском городе Провансе (кантон Юра) в семье лютеранского пастора. Шютц вспоминал об отце как о "мистике в сердце", который молился по утрам в храме (что, видимо, не было в обычае в тех местах) и однажды мальчик даже видел, как отец молился в католической церкви. Швейцария была местом ожесточенного сражения католичества и протестантизма; знаменитый св. Франциск Сальский сумел отстоять часть страны для Рима, но конфессиональные разделения остались.

> Родители приучали мальчика быть выше разделений. Мать его была француженкой и приняла католичество сознательно, не в укор мужу-пастору, а чтобы свидетельствовать об отсутствии разделений между католиками и протестантами. Когда Роже пошёл в среднюю школу в соседнем городке, родители предпочли снять ему комнату в католической семье – потому что эта семья нуждалась деньгах больше, чем протестантская. Бабушка Роже по матери (француженка) тоже была женой лютеранского пастора, но часто ходила к мессе и "даже причащалась" у католиков. Во время Первой мировой войны она жила на севере Франции, прятала у себя беженцев, и потом говаривала: "Разделенные между собой христиане убивали друг друга по всей Европе; пусть хотя бы теперь они помирятся – ради того, чтобы не было новой войны".

> Впрочем, эта открытость и свобода взрослых не помешали кризису веры в подростковом возрасте, равно как и туберкулёзу. Выздоровев от того и от другого, Шютц-Марсош поступил в Лозаннский университет на теологический факультет, собираясь идти по стопам отца. Он был президентом федерации студентов-христиан, активно организовывал бесконечные семинары и встречи, посвященные молитвы и изучению Библии. Магистерская работа называлась: "Идеал монашеской жизни до эпохи св. Бенедикта и его соответствие Евангелию".

> Во время войны Роже очень сочувствовал разгромленным французам и писал: "Если бы там можно было приобрести дом, о котором мы мечтаем, это могло бы оказаться путём для помощи самым отчаявшимся, лишённым места в жизни; это могло бы быть и место для молчания и молитвы". В августе 1940 г. он сумел недорого купить дом в Бургундии – между Клюни и Ситэ, древними (и заброшенными) монастырями. Как раз тогда виноградники были уничтожены филоксерой и цена на недвижимость резко упала. Шютц укрывал в своём доме людей, бежавших от нацистов (прежде всего, евреев). Внимание гестапо вынудило его, впрочем, вернуться в Швейцарию до конца войны. На Пасху 1949-м году к нему присоединился первый единомышленник.

> В 1952 году Шютц написал устав Тэзе, который он назвал "Притча общины". Он предпочитал притчу – прямой речи, образ и пример – приказу. "Единственная цель нашей совместной жизни – объединить людей, преданных следованию за Христом, сделав их живым знаком едиства Церкви".

> Тэзе выработала особый стиль, не похожий на обычный лютеранский, зато явно напоминающий о средневековой католической духовности и о православной традиции. Количество братьев (обеты целибата, общежития, простоты жизни; уходы бывают, хотя это каждый раз трагедия) около 80-100 человек. Трижды за день в храме Примирения проводятся службы, построенные по принципу древних монастырских последований: пение гимна, псалмы, чтение Библии, молчаливая молитва (до десяти минут).

> Шютц был сторонником простоты, чтобы количество символов и знаков не затеняло главного. Впрочем, в храме было помещено много православных икон, а по пятницам молитвы проходят с поклонением Распятию, которое привезли в Тэзе православные. Правда, изображение кладут плашмя, а не ставят вертикально – но кладут на возвышение около полуметра.

> Самая торжественная служба – в субботу вечером, "служба Света", когда все молящиеся держат свечи. Храм украшен призывом: "Пусть всякий входящий сюда примирится: брат с братом, сестра с сестрою, народ с народом". Пожертвования братья демонстративно не берут, отказываются и от наследства, зарабатывают своим трудом. Сам Роже и многие братья жили в странах Третьего мира среди бедняков (в 1987 г. Шютц побывал в Москве – поездка строго контролировалась властями, из "неформальных" встреч состоялось тайное мимолетное знакомство с о. А.Менем). Он дружил с матерью Терезой и вместе с ней написал книгу. Призывы к помощи беднякам, к социальным реформам соединяются с призывом прежде всего к внутренней реформе – в том числе, в сердце реформатора. Когда Шютца спросили, почему он не интересуется богословием, он ответил: "Сил на всё не хватает, нужно что-то выбирать".

> Идея внутренней тишины, музыка, которая этому способствовала (стиль был выработан Жаком Бертье – короткие музыкальные фразы, ритмические, повторяющиеся), оказались очень популярны. С конца 1950-х годов в общину хлынул поток посетителей. К 2005 году в Тэзе еженедельно приезжало до шести тысяч человек. Посетителей принимают на неделю. С 1982 г. Шютц стал проводить в разных городах Европы рождественские встречи для молодёжи.

> В общине не только около ста человек из самых разных стран, но в ней, кроме протестантов, находятся с 1969 года и католики, нескольких из них рукоположили в священники католические епископы. С 1966 г. в соседней деревне создали свою общины Сестры св. Андрея, они помогали общине принимать паломников. Позднее появились урсулинки из Польши. Шютц был гостем Второго Ватиканского собора. Составной частью воскресной молитвы является месса, торжественно отмечаются праздники в честь Богородицы, в особой часовне хранятся Святые Дары. Папа Иоанн-Павел II благосклонно относился к Шютцу. Ратцингер во время заупокойной мессы по Войтыле – своей первой мессы после избрания Папой – причастил Шютца, что было многими отмечено как сенсация, потому что Ратцингер всегда выступал против "евхаристического гостеприимства".

> Православные так оценивают Тэзе (симпатизируя):

> "Быть может, понемногу наступает осознание того, что вне Православия христианская вера неизбежно теряет нечто существенное или даже главное? /.../ Может быть, приходит осознание ошибочности отказа протестантизма от святых икон, от монашеского чина, почитания святых и т.д. Здесь в Тезе они подсознательно (или сознательно!) восполняют ущербность своей веры. ... К Православию интерес большой. Но в общении молодёжи духовность заменяется душевностью. Для православного человека всегда чувствителен этот внутренний ущерб. ... Православным людям с трудом удаётся жизнь в экуменической среде. Они испытывают тоску по чистоте и духовной недосягаемости православных служб, простоте и органичной лёгкости православного общения. Поэтому экуменические идеи не могут "обработать" православного человека. С пользой вкусив все познавательные, дружеские, миссионерские особенности этого общения, он укрепляется в своей вере, любви к своей Церкви" (hramvsr.by/taize.php).

> Фундаменталисты-протестанты называют стиль Тэзе "эклектичным", "синкретическим", близким к буддистской или индуистской духовности, резко критикуют "идолопоклонство" перед иконами (wayoflife.org). В Тэзе мало говорят о грехе – православного французского богослова Оливье Клемана это радует, но в целом в современном мире мало говорить о грехе – признак "либерализма".