> Развитие византийской литургии

> Часть I. От начала до Трисвятого

> Христиане восточного обряда, как православные, так и католики, всё больше задумываются о реформе своего литургического чина. Я почувствовал это брожение в то время, когда жил в Бейруте, а также из моих контактов с православными в Греции. В Европе и здесь, в Америке, осознание того, что существует необходимость в более «пастырской» литургии, является еще более острым.^* Клирики и образованные миряне чувствуют и любят красоту византийской литургии. Но иногда они задаются вопросом: достаточно ли подготовлены верующие к тому, чтобы проникнуть в ее глубину? И не остается ли это богатство, на самом деле, сокрытым от людей?

> Я не собираюсь выдавать себя за инициатора литургической реформы. Я лишь хочу ясно показать, что нельзя достичь никаких полезных и жизненных реформ, не будучи хорошо знакомым с историческим развитием литургии, иначе реформатор по принципу «хорошо-было-бы», будет руководствоваться лишь своим собственным вкусом, сохраняя те аспекты литургии, которые ему нравятся, и отказываясь от тех, которые ему не нравятся, действуя без каких-либо объективных критериев.

> Но настоящий литургист так поступать не может. Ведь, изучая литургию, мы можем открыть определенные принципы, а это сделает наши выводы более объективными и плодотворными.

> Некоторые элементы литургии прошли особый путь эволюции и развития. Те фрагменты, которые были добавлены в литургию для определенных нужд и целей своего времени, сохранялись в чине много дольше после того, как эти нужды и цели переставали существовать. И наоборот, некоторые более древние детали чина, обряды и церемонии, которые давным-давно перестали использоваться, сегодня могли бы быть более предпочтительными по сравнению с заменившими их более поздними фрагментами.

> Для того, чтобы раскрыть дополнения и изменения и оценить их в соответствующем контексте, нам сначала нужно попытаться получить общее ви́дение исторического развития византийской литургии – а это не так просто. Но, по крайней мере, некоторые аспекты этого развития мы затронем в последующих лекциях. Сегодня мы рассмотрим развитие так называемого «малого входа».

> Вход в IV веке и в наши дни

> Когда мы изучаем древние свидетельства об антиохийской и византийской литургиях, например, творения свт. Иоанна Златоуста, оказывается, что литургия начиналась с приветствия епископа народу: «Мир всем». Сразу же после ответа на это приветствие народ садился и читалось Священное Писание. Однако в сегодняшнем чине византийской литургии чтение Апостола предваряют довольно продолжительные обряды и молитвы. В особо торжественных случаях эти церемонии могут длиться в продолжении часа, как, например, это было на патриарших литургиях, которые служились на горе́ Афон во время празднования 1000-летнего юбилея основания Великой Лавры. Таким образом, мы видим, что со времен свт. Иоанна Златоуста, когда литургия начиналась с чтений, до сегодняшнего дня, византийская литургия приобрела множество элементов, которых не было в первоначальном чине.

> Сегодня мы видим в начальной части византийской литургии следующие элементы: мирная ектения², три антифона, две малых ектении с сопровождающими их тремя молитвами, молитва Входа и сам Вход, тропари и кондаки, Трисвятое. Откуда появились все эти элементы?

> Если мы вернемся во времена свт. Иоанна Златоуста и представим себе литургию так, как она происходила тогда, то мы увидим епископа и священников, которые входили в церковь и приветствовали народ словами «Мир вам», а люди отвечали «И <духу твоему>»^**. Иначе говоря, здесь мы видим <первоначальный простой> Вход, не имевший соответствующих песнопений. Народ, священство и епископ просто входили с улицы в храм безо всякого пения. После приветствия клир и народ садились и слушали чтение Писаний. Во время чтения клирики садились на возвышение в центре церкви, древнюю бему. Верующие также садились в нефе, как бы в корабле, по сторонам этой бемы и, таким образом, священники оказывались посреди них.

> Трисвятое, гимн во время процессий

> После IV века постепенно добавлялись другие элементы. Один из этих элементов — пение Трисвятого.

> Трисвятое было древним тропарем, певшимся во время покаянных процессий³. В V веке совершение покаянных процессий по Константинополю с мольбами к Богу о защите города от землетрясений и других бедствий не было чем-то необычным. Легенда о происхождении Трисвятого связывает откровение этого гимна с землетрясением, которое обрушилось на столицу ок. 450 г.

> Согласно этой легенде, землетрясение было катастрофическим, и люди собрались на молитву за городом, прося Бога о милости: Kyrie, eleison («Господи, помилуй»). Внезапно некий отрок был вознесен на Небеса, где он услышал пение ангелов: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» Вернувшись на землю, отрок рассказал собравшимся о пении ангелов. После этого сами люди воспели эту песнь, Трисвятое, и землетрясение прекратилось.

> С того времени Трисвятое пелось во время покаянных процессий, направлявшихся из одного храма в другой, – где служилась литургия. Прежде, чем прийти во вторую церковь, крестный ход делал одну или несколько остановок на определенных стациях⁴, чтобы принести Богу особые прошения. Одной из традиционных стаций был Константинопольский Форум, большая площадь города. Здесь произносилась специальная молитва, Ectenes или усердное моление, которое позже было включено в чин самой литургии. Иногда патриарх сам провозглашал другие молитвы, прося Бога защитить город. В особо торжественных случаях, таких, как начало года (1-е сентября) или годовщина основания города (11-е мая) пелись три антифона, после которых следовало чтение Апостола и Евангелия. Усердное моление (сугубая ектения) заканчивалось молитвой на стации, и крестный ход шел дальше в сторону церкви, воспевая Псалом сприпеваемым после каждого стиха тропарем.

> В древности тропарем, который пелся на пути в храм, было само Трисвятое, повторяемое народом после каждого стиха избранного Псалма. Этим псалмом обычно был, как можно предполагать, Псалом 79 (80): Пасый Израиля вонми, наставляяй яко овча Иосифа, поскольку в наше время именно стихами 14-15 из этого Псалма епископ благословляет народ во время пения Трисвятого: Боже сил, обратися убо, и призри с небесе и виждь, и посети виноград сей: и соверши и, егоже насади десница Твоя⁵.

> Перед выходом крестного хода из первого храма патриарх провозглашал «Молитву Трисвятого». В ее тексте мы можем увидеть связь с покаянной процессией: Иже... не презираяй согрешающего, но полагаяй на спасение покаяние... Сам, Владыко, приими  от уст нас, грешных, Трисвятую песнь и посети ны благостию Твоею, прости нам всякое согрешение, вольное же и невольное, освяти наша душы и телеса и даждь нам в преподобии служити Тебе вся дни живота нашего...⁶

> В конце процессии, когда она входила во второй храм, певцы, заключая пение Псалма, запевали «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу...» и Трисвятое повторялось ещё дважды. Затем, когда процессия была уже внутри храма, литургия начиналась как обычно, с приветствия служащего «Мир всем» и чтения Писаний.

> Включение Трисвятого в состав литургии

> Таким образом, мы видим, что раньше Трисвятое пелось во время особых процессий. Но, как свидетельствуют константинопольские документы VI века, Трисвятое пелось даже в те дни, когда процессий не было. Когда клирики совершали вход в храм для служения литургии, Трисвятое использовалось как входной гимн. Так в состав литургии был введен новый элемент, который раньше был частью процессий.

> Вместе с Трисвятым, но, возможно, в более позднюю эпоху, в состав литургии были включены и два других фрагмента крестных ходов: молитва перед Трисвятым и сугубая ектения, которая заняла место после чтения Евангелия, именно так, как это было во время особо торжественных событий – на остановках на Форуме.

> Изменяемые тропари

> Трисвятое, таким образом, использовалось в VI веке как обычный Интроит⁷ (входной гимн) для воскресных и праздничных дней. Постепенно, возможно, для того, чтобы избежать однообразия, были составлены различные входные гимны, соответствующие определенным праздникам или воскресным празднованиям Искупления.

> Каждое новое входное состояло из тропаря и соответсвующего Псалма. Для воскресных дней был выбран Псалом 94 (95): Приидите возрадуемся Господеви, а тропарем была известная молитва «Единородный Сыне» (О Monogenes), в которой в сконцентрированной форме изложено всё таинство Искупления – от Воплощения до победы над смертью:

> Этот тропарь был составлен во времена Юстиниана и введен этим императором в состав литургии до 540 г. Постепенно он стал петься также по субботам и, наконец, ежедневно, когда у дня не было своего входного тропаря.

> В связи с тем, что тропарь «Единородный Сыне» достаточно длинный, после каждого стиха 94 Псалма он пелся не целиком, а только заключительная фраза «Един Сый Святыя Троицы...». Целиком же тропарь пели в начале и в конце Псалма.

> Были также специальные тропари и Псалмы для праздников. Например, на Рождество, был принят Псалом 109 (110): Рече Господь Господеви моему «Седи одесную мене»; и он сопровождался особым тропарем: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума...».

> После X века под влиянием Палестины как входные для восьми последовательных воскресных дней были введены восемь особых воскресных тропарей, Псалом же 94 не изменился. Вот тропарь второго гласа:

> Как и обычно, целиком тропарь пелся только в начале и в конце Псалма, а после каждого стиха повторялся только последний припев «Жизнодавче Христе Боже наш...».

> Введение новых воскресных тропарей привело к тому, что прежний тропарь «Единородный Сыне» был перенесен ко второму антифону, где он сейчас и находится. Поэтому далее мы должны исследовать происхождение этих трех антифонов.

---

> Три антифона

> Три антифонных Псалма пелись в Константинополе не только на торжественных процессиях, но и на вечерне и других литургических службах.

> Во время процессий пение антифонов происходило во время остановок. Эти три антифона были независимы от тропаря и Псалма, которые пелись во время процессии крестного хода к храму.

> Мы видели уже, что Трисвятое со своим Псалмом, изначально бывшее песнопением крестного хода, стало первым Интроитом, или входным гимном литургии, и что в более близкие нам времена были составлены переменные входные гимны, не вытеснившие Трисвятого.

> На рубеже VII и VIII столетий произошло новое изменение в литургии: приготовление хлеба и вина, которое до этого совершалось после поучений и прошений (то есть, в начале евхаристической части литургии), было перенесено в самое начало, перед первым входом. Пока совершалось это приготовление, необходимо было заполнить время <чем-то благочестивым>, и в начало литургии были добавлены три антифона, подобные тем, что пелись в определенные дни на Форуме. Уже существующий входной гимн стал третьим антифоном, утратив свою функцию входного, и перед ним были введены два новых антифона.

> Таким образом, в качестве третьего антифона или входного гимна был сохранен прежний Псалом <94 (95) Приидите, возрадуемся Господеви... Предварим лице Его во исповедании, певшийся во время процессий>. В качестве первого и второго антифонов были выбраны два предшествующих Псалма: 91-й (92-й), Благо есть исповедатися Господеви; и 92-й (93-й), Господь воцарися, в лепоту облечеся. К счастью, удалось избежать 93-го (94-го) Псалма – Бог отмщений Господь, который вряд ли мог подойти для радостной службы.

> Молитвы

> Сегодня пение антифонов чередуется с четырьмя молитвами. Первые три называются молитвами первого, второго и третьего антифонов, а четвертая <> – молитвой входа.

> Можно утверждать с уверенностью, что молитва входа является древней – она читалась перед дверью храма, когда клир и народ приходили туда крестным ходом для служения литургии. Как показывает призыв диакона («Господу помолимся»), молитва произносилась вслух и предполагала немедленное прекращение пения гимна крестного хода.

> Происхождение трех <молитв> антифонов является более сложной проблемой. Следует отметить, в чём состоит эта проблема и предложить ее разрешение.

> Начнем со второй молитвы:

> В этом тексте нет ни намека на пение Псалма. Молитва составлена из фраз, не вполне друг с другом связанных, среди которых, в частности, первая фраза является благословением народа.

> Если сравнить текст этой молитвы с заамвонной (opisthambonos, молитвой за амвоном), читаемой в заключении литургии, мы увидим, что начало заамвонной очень похоже на молитву второго антифона. Более того, если мы обратимся к древним рукописям, мы обнаружим, что текст нашей молитвы не только похож, но точно такой же, как начало заамвонной. Таким образом, мы имеем в наличии две редакции одной и той же молитвы, одна из которых читается как молитва второго антифона, более простая, а вторая, являющаяся расширенной версией того же самого текста, находится в сегодняшней заамвонной молитве.

> Поскольку заамвонная молитва раньше была заключительным благословением литургии, мы можем сделать вывод, что и современная молитва второго антифона была также заключительным благословением, а не была составлена для сопровождения пения Псалма.

> Молитва третьего антифона – совсем другого рода:

> «Молитвы», упоминаемые в тексте, совершенно точно не являются пением Псалма. Тогда о каких молитвах идет речь? О молитвах, совершаемых совместно, когда в них сливается множество голосов, молитвах, которые содержат общие прошения. Это всё дает нам основание задуматься, не имеет ли эта молитва отношения к ектеньи, во время которой диакон предлагает прошения, и все люди вместе в один голос отвечают на них.

> В молитве первого антифона говорится:

> Здесь, опять же, ни одна из фраз текста не предусматривает, что молитва предшествует пению Псалма. Наоборот, в ней мы видим различение между клиром («на ны») и народом («молящимися с нами»), хотя вместе они объединены совместной молитвой. Общая молитва клира и народа, произносимая вслух, – это, возможно, также ектения. Если мы сравним эту третью молитву с т.н. «второй молитвой верных» в литургии свт. Иоанна Златоуста, мы увидим в обеих различение между клиром и народом, выраженное почти теми же словами: «мы» – клир; «молящиеся с нами» – народ. Поскольку вторая молитва верных, вне всякого сомнения, является заключительной молитвой ектений, данное сходство подтверждает нашу гипотезу.

> Подводя итог рассматриваемому выше, мы можем сделать вывод, что три молитвы, которые сейчас в литургии носят название «молитв антифонов», не были составлены специально для этой цели; на самом деле, похоже, что две из них – первая и третья – связаны с ектенией, а вторая – с заключительным благословением. С другой стороны, эти три молитвы составляют определенный род, так что они должны были когда-то находиться вместе, но в иной части литургии. Поскольку две из них предполагают ектению, давайте рассмотрим место ектений в литургии, а также соотношение между ектениями и молитвами.

> В документах IV и V веков просительные ектении всегда находятся в заключительной части богослужения; вплоть до того, что в Иерусалиме епископ приходил только на заключительную часть вечерней службы, потому что именно тогда произносилась ектения и совершались прошения.

> Сейчас литургия, как мы знаем, состоит из двух частей. Первая – литургия Слова⁸, построеная по образцу обычной службы; вторая часть – Евхаристическая Жертва⁹. Таким образом, ектении в литургии находились в первой части, после чтения и отпуста оглашенных.

> Ектения всегда сопровождалась одной или несколькими молитвами; исходя из этого, мы определяем две различные традиции: антиохийскую, где после одной молитвы следовала ектения, и малоазийскую (древнейший документ этой традиции восходит к Лаодикийскому Синоду), где было две молитвы – одна перед или во время ектений, а одна – после, а также заключительная молитва благословения.

> В византийском обряде нужно различать собственно литургию, которая принадлежит малоазийской традиции (Константинополь) и неевхаристическими службами, которые следуют палестинской традиции, относящейся к Антиохии. В литургии содержатся две молитвы под названием «молитва верных». Первая такая молитва должна была читаться тайно во время чтения Великой ектений (synapte), вторая же произносилась вслух, в конце просительной ектений. Древние константинопольские утренние и вечерние службы, теперь не существующие, следовали традиции, подобной малоазийской: две молитвы верных и молитва пожелания или благословения.

> Итак, если мы хотим определить современные «молитвы антифонов», которые, как мы уже сказали, не имеют никакого отношения к псалмопению, мы должны рассматривать их как древнюю триаду «молитв верных» (молитва во время ектений, молитва после ектений, молитва благословения), которые принадлежат древнему константинопольскому чину. По нашему мнению, которое сейчас невозможно изложить полностью, это были древние молитвы верных литургии свт. Василия Великого. Современные молитвы верных в этой литургии, должно быть, имеют другое происхождение, и были составлены не для сопровождения ектений, а как подготовка к Евхаристическому освящению.

> Мирная ектения

> Таким образом, во время предшествующего обсуждения мы предполагали, что мирная ектения, также называемая «молитвой верных» или великой ектенией, которая сейчас находится в самом начале литургии, перед первым антифоном, раньше располагалась в другом месте.

> Действительно, согласно документам IV и V веков, мирная ектения произносилась после чтения Евангелия, когда был совершен отпуст для тех категорий людей, которые не находились в полном общении с Церковью (одержимые – те, которые были одержимы дьяволом или страдали от разного рода психических заболеваний; просвещаемые – те, которые собирались принимать Крещение в этот год; кающиеся – временно исключенные из церковной общины за совершение серьезного греха). Позднее, возможно, в VIII веке, мирная ектения была перенесена на новое место, перед Трисвятым, сразу после Входа; здесь она и сохранялась до XI века. Только после этого периода, по крайней мере, в Константинополе, великая ектения была помещена в то место, где она находится и теперь, – в начале литургии.

> Что могло послужить причиной того, что мирная ектения была перенесена с момента, следующего после отпуста, – в момент, предшествующий Трисвятому? Возможно, введение в литургию, сразу после Евангелия, сугубой ектении, которая раньше была частью процессий.

> Пастырское размышление

> В этой главе мы проследили многие изменения, которые произошли с первоначальной структурой входной церемонии. В заключение мы можем задаться вопросом: усилили ли эти изменения пастырское значение первой части византийской литургии.

> В самом начале, когда литургия начиналась непосредственно с чтений, богословское значение было ясным: в христианской жизни инициатива принадлежит Богу. Мы должны в первую очередь слушать Его, быть призваны Им, учиться у Него, а только после этого просить о помощи в наших нуждах.

> Значительные изменения, которые появились перед чтениями под влиянием <процессионального> гимна: сначала Трисвятое, потом Псалом и тропарь (теперь называемый третьим антифоном) – были в согласии с древним пониманием: Бог оставался в центре служения – литургия начиналась с Его хвалы и прославления. Эти входные гимны являются, как мы можем сказать, явным признанием Божественного присутствия, и они содержат акты хвалы и поклонения, подобающие этому присутствию. Такое понимание было внутренне присуще литургии, когда она начиналась с чтений, потому что мы не можем слушать Слово Божие, не переживая Его присутствие. А с введением входных гимнов это присутствие стало чувствоваться более ясно и глубоко. Мы можем утверждать, что это изменение совершило настоящий прогресс в построении литургии.

> Добавление в VIII веке первого и второго антифонов придерживалось той же линии, хотя уже создавало некоторые неудобства. Начальное прославление Бога стало неоправданно длинным и затемняло тот факт, что центром литургии Слова было Само Слово Божие. В то же самое время были исключены чтения из Ветхого Завета и, возможно, сокращен древний респонсорный¹⁰ Псалом – Прокимен. Таким образом, древние, изменяемые и пастырски ценные элементы были удалены, уступив место новым, фиксированным и менее оправданным с пастырской точки зрения.

> Перенесение мирной ектении в самое начало литургии, которое произошло в XII веке, сместило акцент с прославления Бога на человеческие нужды. Мы считаем, что это антропоцентрическое начало литургии обладает меньшей духовной ценностью, чем прежнее теоцентрическое. Само служение литургии – это школа христианской духовности; верующие должны научиться почитать Бога более, чем самих себя и свои нужды.