> Воскресение Иисуса Христа – одно из наиболее загадочных и вызывающих всевозможные вопросы мест Евангелия. Трудности может вызывать не только догматическая сторона вопроса (которой пусть занимаются богословы) – трудность для исследователя представляют сами тексты евангельских сообщений. Часто не замечают, насколько разные эти четыре рассказа о главном событии христианской веры!

> Гораздо большее согласие евангелисты проявляют при описании Преображения или даже Входа в Иерусалим. Попробуем задать разные вопросы, и предоставим возможность текстам ответить на них.

> 1. Когда пришли свидетели Воскресения к гробу? – «еще темно» – пишет Ин; «при восходе солнца» – пишет Мк; другие евангелисты указывают промежуточное время.

> 2. Сколько человек пришло ко гробу? – двое – по Мф; трое – по Мк; более 4 – по Лк.

> 3. Кто пришел? – Мария Магдалина и «другая Мария» по Мф. А как же Соломия по Мк? А «Иоанна и другие» по Лк?

> И, наконец, у Ин вообще нет понятия мироносиц («мироносицей», помазавшей Иисуса еще при погребении, был по Ин Никодим)! Мария Магдалина по Ин пришла не с целью помазания, а просто поплакать; потом появляются мужские фигуры Петра и «любимого ученика».

> 4. Что увидели? По Мф: «великое землетрясение» и одного ангела, отвалившего камень; у Лк и Ин – 2 ангелов, а камень уже был отвален.

> 5. Что дальше сделали свидетели пустого гроба и пелен: побежали с радостью рассказывать об увиденном ученикам, как пишет Мф, Лк и Ин? Или же нарушили приказ ангела: «их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись», как загадочно написал Мк?

> 6. Была ли встеча с Иисусом? Как сообщает Мф, мироносиц на обратном пути встретил Воскресший Господь; но Мк и Лк молчат об этом (почему?); а по Ин только Магдалина встречает Воскресшего, спутав Его вначале с садовником.

> 7. Можно ли прикасаться к Воскресшему? У Мф мироносицы «ухватились за ноги Его и поклонились Ему». По Ин же Иисус просит не прикасаться, потому что «еще не восшел к Отцу» (о чём это?)

> Итак, обнаруживается, что все детали повествований столь различны, что соединить их в одно можно с большим трудом, часто лишь пожертвовав остальными. Это демонстрирует церковная традиция прочтения: апокрифы, гимнографические тексты (например, Пасхальный кондак Романа Сладкопевца) соревновались в изобретательности, чтобы примирить четыре рассказа.

> Что же <нам делать> с этой противоречивой информацией о событиях главного праздника?

> Здесь хочется предложить один практический вывод. Представляется, что современному читателю и не обязательно соединять все рассказы в один. Можно выделить их «ядро»: пустая гробница и ее свидетели, кто бы они не были. И этого вполне достаточно для веры в Воскресение.

> А вот отсутствие согласия евангелистов само по себе может играть важную экзегетическую роль: дарить загадку. Чудо – это когда не все поддается объяснению, чудо сродни загадке. Поэтому важно увидеть разницу евангельских текстов, чтобы признать, что ничего не понятно, и проникнуться ощущением таинственности произошедшего.

> Христос воскрес! Но как воскрес, что там произошло? Мы плохо об этом знаем. Это прекрасная загадка, потому что это – чудо.