> Призвание на самом деле одно. Учит ли кто, подвизается в монастыре, ухаживает за больными, состоит в ордене, женат или одинок, стар или молод, занят тем или другим — каждый призван к совершенству, углублению в духе, молитве, к тому, чтобы делиться плодами созерцания если не словом, то примером.

> Возгоревшееся в душ`е пламя любви распространяется в Церкви и в мире так широко, как ни мы сами, ни наше слово не способны. Св. Иоанн Крест`а писал: "Слабый проблеск настоящей любви дороже в очах Божиих и полезнее для Церкви, чем все дела, вместе взятые".

> Бог знал нас прежде, чем мы родились. Он знал, что одни восстанут против Его любви и милости, а другие — возлюбят, едва научившись любить, и не отступятся никогда. Он знал, что ангелы на небесах возрадуются, когда обратятся заблудшие, и что Он когда-нибудь соберет нас всех здесь, в Гефсимании, — для Себя, во славу Своей любви.

> Жизнь в монастыре — часть таинства. Мы все приобщены к тому, что гораздо выше нас, и не вполне разумеем, что это такое. Но знаем, говоря языком богословия, что мы, члены Мистического Тела Христова, едины в Том, ради Кого всё сотворено.

> В каком-то смысле мы постоянно странствуем, бредём неведомо куда.

> Но в каком-то смысле мы уже прибыли на место.

> В этой жизни нам не дано успокоиться, во всей полноте обладать Богом. Потому-то мы и странствуем во мраке. Но мы уже обладаем Богом по благодати, а значит, уже прибыли на место и обитаем во свете.

> О, сколько еще идти в поисках Того, в Ком я уже успокоился!

> Ныне, Боже мой, я могу говорить только с Тобой, потому что никто больше не поймет меня. Я не могу никого из смертных взять с собой в то облако, где свет Твой и мрак, где я одинок и растерян. Я не могу никому изъяснить, как мучительна радость о Тебе, какая это потеря — обладание Тобой, как я далек от всего, когда пребываю в Тебе, как я умираю, рождаясь в Тебе, ведь я сам ничего об этом не знаю; знаю лишь, что хочу, чтобы это кончилось, и хочу, чтобы это началось.