> <....>

> <..> в словах Павла не содержится никаких указаний на конкретную форму государственности, этими словами нельзя обосновать никакую теорию государства. <...> речь идет лишь о государстве как установлении Бога. <.....>

> Далее Павел связывает свое нравственное наставление с призывом к христианской общине платить налоги в казну. У читателя Нового Завета здесь возникает ассоциация с евангельским изречением Иисуса, которое тоже важно для отношения христианства к государству. В евангелиях рассказывается, как фарисеи задали Иисусу вопрос о правомерности уплаты налогов кесарю как главе окупационной власти. Как известно, Иисус ответил: "Отдавайте кесарю кесарево, а Божье — Богу" (Мк.12:17; Мф.22:21; Лк.20:25). История интерпретации этой логии тоже очень богата. Чаще всего она истолковывается как убедительное доказательство того, что Иисус не связывал свою миссию с какими-либо политико-революционными целями, в отличие от зилотов, призывавших к освободительной войне против римского господства. Это, вне всякого сомнения, совершенно справедливо. Однако это высказывание Иисуса не вовсе аполитично. Перед лицом религиозных притязаний Римской империи, не только требовавшей от граждан лояльности как от налогоплательщиков, но и принуждавшей их отдавать божественные почести императору, четкое разграничение между "кесаревым" и "Божьим" означало, выражаясь современным языком, деидеологизацию и демифологизацию Империи. Притязание кесаря и притязание Бога не вступают в соперничество, ибо содержания возлагаемых ими на человека обязанностей принципиально различны.

> Таким образом, это высказывание Иисуса избигает обеих крайностей: как революционного призыва к свержению римского господства, с одной стороны, так и прославления империи — с другой. В протестантизме эти слова Иисуса вместе с Рим.13 стали исходным пунктом для того, чтобы доказывать чисто светский характер государства и его задач. Здесь же усматривалась основа для различения между компетенцией государства и притязаниями христианской Вести.