> Кощунство!

>    ³¹ Тогда иудеи опять схватили камни, чтобы побить Его, ³² но Иисус сказал им:

>    – Я показал вам много добрых дел от Отца. За какое из них вы хотите побить Меня камнями?

>    ³³ Иудеи ответили:

>    – Мы Тебя не за это хотим побить камнями, а за богохульство, потому что Ты, обыкновенный человек, выдаешь себя за Бога.

>    ³⁴ Иисус ответил:

>    – Разве в вашем законе не написано: «Я сказал: вы – боги»? ³⁵ Если богами названы те, кому было дано слово Божье, а Писание не может быть упразднено, ³⁶ то как же вы смеете говорить, что тот, кого Бог освятил и послал в мир, богохульствует, потому что Я сказал: «Я Божий Сын»? ³⁷ Если Я не делаю то же, что делает Мой Отец, – не верьте Мне. ³⁸ Если же Я совершаю дела Моего Отца, то, даже если вы не верите Моим словам, верьте делам, чтобы вы поняли и знали, что Отец во Мне и Я в Нём.

>    ³⁹ Они опять попытались схватить Его, но Иисус не дался им. ⁴⁰ Затем Иисус отправился на другую сторону Иордана, туда, где Иоанн раньше крестил, и там оставался. ⁴¹ Там к Нему приходило много людей. – Хотя Иоанн и не совершал знамений, но всё, что Иоанн говорил об этом человеке, верно, – говорили они. ⁴² И многие там поверили в Иисуса.

> Среди груды неразобранных бумаг, оставшихся после смерти композитора, нашлась рукопись с нотными значками. Музыка, соло для скрипки, но какое-то странное: трудное, дерзкое, едва ли вообще годное для исполнения. Дрожащим почерком было надписано на манускрипте: Для городской гильдии скрипачей.

> Члены городской гильдии были польщены, однако ни один из них не брался сыграть эту мелодию. С рукописи сняли копии, раздали их музыкантам, и самые честолюбивые репетировали у себя дома. Ничего не получалось, и члены гильдии находили себе оправдания: эти ноты невозможно сыграть одновременно! Что это взбрело в голову старому композитору? Должно быть, слегка помешался перед смертью. Странная, дисгармоничная музыка, хотя кое-какие интересные пассажи встречаются, не будем отрицать. В итоге все решили попробовать еще раз, помучиться еще денек, хотя и подозревали, что старик, возможно, и не предназначал эту музыку для исполнения. Да это же просто невозможно исполнить! И в конце концов про завещание композитора все забыли.

> Прошло много лет, и в город пришел старик с длинной растрепанной бородой, со старенькой скрипкой подмышкой. На музыканта он не очень-то был похож, скорее цыган или бродячий торговец, подрабатывающий уроками музыки. Он снял комнату неподалеку от городской площади, и вскоре просочился слух: по вечерам, в темноте, заезжий музыкант играет какую-то небывалую, прекрасную мелодию. Под окнами гостиницы собрались члены городской гильдии.

> Они-то сразу поняли, что к чему. Это была та самая мелодия, которую завещал им давно умерший композитор. Ее невозможно было сыграть – ну, то есть почти невозможно. Этот старик играл, и под его смычком мелодия пела и плясала, вздымалась и опадала. Дикая, странная, упрямая, нежная.

> Когда последние отголоски мелодии замерли, кто-то из членов гильдии зааплодировал, но другие стали возмущаться: «Это наша музыка!» – орали они. – «Какой-то чужак, не из членов гильдии, является в город и пытается играть нашу музыку? Дураками нас выставил?!»

> Окно распахнулось, и старик выглянул на площадь.

> – Я – сын композитора, – сказал он. – Отец сам научил меня играть эту музыку. И перед смертью он принял меня в гильдию. Он имел на это право, ведь он был вашим почетным председателем, разве вы забыли?

> – Чушь! – закричали разгневанные скрипачи. – Нечего тебе делать в нашем городе! Какая наглость!

> На следующий день скрипач ушел, и никогда больше не звучала его прекрасная мелодия.

> В этом эпизоде Иисус цитирует библейский стих, озадачивавший немало комментаторов. Это стих из псалма 81, где сам Господь, обращаясь к какой-то группе людей, предостерегает: хотя они претендуют на особый статус, их жизнь не соответствует столь высоким притязаниям. Им дали ноты, но сыграть эти «музыканты» не смогли.

> К нашему изумлению (ведь евреи верили в единого Бога), выясняется, что сами они – «боги».