> Хотя отождествление «братьев» с христианами или миссионерами снимает вопрос о спасении по делам, оно создает куда более серьезные герменевтические и богословские проблемы. Есть ли в Евангелии от Матфея другие указания на то, что судьба человека на Страшном суде будет определяться его действиями по отношению к христианам? {Не менее трудно представить, чтобы Иисус говорил ученикам, что всех остальных людей будут судить на основании отношения к ним.} Мне это кажется совершенно невероятным, и, не имея параллельных изречений для подтверждения этой мысли, я не могу принять данное толкование. Есть ли у нас основания считать, что для Матфея или Иисуса доступ того или иного человека в Божье Царство определялся исключительно его добрым отношением к миссионерам, вне зависимости от его богословских убеждений и поведения? Мф.10:40-42 лишь на первый взгляд кажется убедительным доводом в пользу этой трактовки, которая, надо сказать, предъявляет к читателю столь исключительные требования, что вряд ли может отражать замысел Матфея или изначальный смысл притчи. Изречение 10:40-42 появляется на пятнадцать глав раньше и стои́т в контексте миссионерского благовестия; здесь же контекст совсем иной. Неужели читатель действительно запомнит предыдущее место и проведет параллель с Мф.25, если ничто в тексте не подготавливает его к этому? Более того, можем ли мы с уверенностью сказать, что в 10:42 под «малыми сими» подразумеваются миссионеры? {Параллельное место в Мк.9:41 действительно относится к ученикам, но неясно, кто имеется в виду под «малыми сими» в Мф.10:42.} Приверженцы этого подхода также утверждают, что главным здесь является не отношение к миссионерам как таковым, а отношение к их проповеди. Но как читателю сделать такой смысловой скачок? И потом, если одна из этих двух альтернатив действительно отражает взгляды Матфея, нам придется признать его богословие весьма узким, а всю направленную на него критику — вполне оправданной.{}

> Нам также необходимо определить цель данной аналогии и ее пояснения. Зачем Матфей включил их в свое Евангелие и поместил именно в этот контекст: для того, чтобы утешить гонимых христиан, как утверждает Стэнтон, или чтобы призвать их оставаться преданными последователями Иисуса, выказывая людям милосердие и любовь?{} Мне думается, что здесь верным является второй вариант как из-за контекста притчи, так и из-за тех вопросов и тем, которые волновали Иисуса и Матфея прежде всего. И учение Иисуса, и Евангелие от Матфея постоянно подчеркивают важность милосердия и любви и, более того, напоминают нам, что суд также основан на любви и милости. {О любви см.: 5:43-48; 19:19; 22:34-40; ср.: 7:12; о милости см.: 5:7; 6:2-4; 9:13;12:7; 18:33; 23:23; о суде см. особенно: 12:33-37; 13:36-43,47-50; 16:27; 18:33-35. Забота о нищих и угнетенных очевидна в заповедях блаженства, в рассказах о чудесах Иисуса и в других евангельских эпизодах (особенно 8:17; 9:35-36; 11:5 с его аллюзиями на Ис.61:1; 11:28; 19:21).} Особенно важным в этом смысле является отрывок о суде в 7:21-23. Войти в Царство сможет лишь тот, кто исполняет волю Отца, и Господь-Судия, обращаясь к беззаконникам (а для Матфея, как и для Иисуса, Закон заключается в исполнении двух наибольших заповедей о любви), повелевает им «отойти от Него», что очень похоже на 25:41. Если стандарты суда остаются неизменными на протяжении всего Евангелия — а у нас нет никаких оснований считать, что они меняются, — то данный отрывок перефразирует 7:21-23. Цель учения в гл. 24–25 — не утешить учеников, а призвать их к верности и послушанию. Вместо того чтобы толковать 25:31-46 в свете 10:40-42, нам следует толковать 10:40-42 в свете предостережений о суде, которыми завершаются четыре крупных блока в учении Иисуса (гл. 7, 13, 18 и 25). Это позволит нам увидеть в 10:40-42 пример того, как общие принципы суда применяются к конкретной ситуации миссионерского служения. У нас также нет никаких оснований считать, что слово «меньшие» относится только к евреям. Выражение «сии братья Мои меньшие» следует понимать в самом общем смысле, как описание всех нуждающихся. {Халтгрен (Hultgren, The Parables of Jesus, pp. 320–323) перечисляет двенадцать причин, по которым нам следует отождествлять «меньших братьев» со всеми нуждающимися. По словам Дэйвиса и Эллисона (Davies, Allison, Matthew, 3:429), вряд ли Матфей мог думать, что у всех народов будет возможность помочь нуждающимся христианам. Виктор Пол Ферниш (Victor Paul Furnish, The Love Command in the New Testament [Nashville: Abingdon, 1972], p. 83) на основании 24:24 говорил об убежденности Матфея в том, что перед Страшным судом всем народам будет проповедано Евангелие (24:14), и потому незачем спорить, к кому относится слово «братья» — к христианам или ко всему миру, поскольку в то время в Царстве окажутся все — в том смысле, что официально Евангелие будет принято повсюду. Я не думаю, что ожидания Матфея были столь оптимистичными.}

> Интересно отметить, что сторонники партикуляристского подхода (считающие, что «меньшие братья» — это христиане или миссионеры) часто утверждают, что такое употребление отражает взгляды Матфея, а Иисус изначально имел в виду Божий суд над всем человечеством, {См. выше, с. 834–835 <...>.} — или по крайней мере, что нам следует толковать эту притчу в свете общего суда над всеми людьми, даже если Матфей говорил о чём-то другом.{} Если комментаторы считают верным более общее понимание притчи, то зачем они приписывают Матфею более узкие взгляды, особенно, когда они не очень логичны?

> Приверженцы партикуляристского подхода обычно считают, что «меньшие братья» не подлежат общему суду и остаются рядом с Сыном Человеческим, а не уходят направо или налево. Однако ни у Матфея, ни у Иисуса нет людей, которые были бы освобождены от общего суда. {См.: David A. De Silva, “Renewing the Ethic of the Eschatological Community: The Vision of Judgment in Matthew 25”, Koinonia 3 (1991): 168–194, здесь p. 181. Де Сильва также отмечает, что ни Иисус, ни Матфей не признаю́т разделения людей на братьев и небратьев; см. Мф.5:44-48 и Лк.10:25-37.} Кроме того, здесь мы имеем дело с иносказательным сравнением и его пояснением, а не с реалистичным описанием Страшного суда. У диалога между Судией и двумя группами людей одна-единственная цель: установить критерии суда. Категория «меньших братьев» нужна только для этого и не обозначает тех, кто не подлежит суду.

> Что касается мнения о том, что изначально в отрывке описывался Божий суд, комментаторы придерживаются его потому, что евреи традиционно пользовались образом «царя», говоря о Боге, а также потому, что считают, что Иисус никогда не стал бы называть Себя царем. Однако титул «царя» вполне соответствует метафорике Сына Человеческого, а этот титул не так легко убрать из текста (да и делать этого не следует).{} К тому же, нет ничего странного, в том что Иисус называл Себя «царем». Действуя от имени Бога, Иисус воплощал Его царствование и вел Себя таким образом, что в конце концов Его распяли как «царя иудейского». Если мы говорим, что Иисус взял на Себя задачу восстановления Израиля под Своим главенством, то кем мы называем Его, как не царем?{} Если Он действительно считал Себя Мессией, уже одно это предполагало царское достоинство. Сандерс считает «весьма вероятным», что ученики Иисуса считали Его «царем», а Иисус либо прямо, либо косвенно принимал эту роль.{} В данном отрывке Сын Человеческий / царь не заменяет Бога, а действует от Его имени. Попытки реконструировать этот эпизод, поставив в центр Бога, не только нарушают все методологические принципы, но и не отдают должного всей гибкости взглядов иудаизма и Нового Завета на то, как будет проходить суд. В рамках иудаизма одновременно бытуют мнения о том, что суд будут вершить ангелы, Авель, Мессия, Мельхиседек, Избранный, Илия, Сын Человеческий и Бог. {См., соответственно, 1Енох.91:15; Зав.Авр.13:2-3; 2Ва.72:2-6; Мидраш Мельхиседека (HQMelch) 2.9-13; 1Енох.49:2–50:5; Жизнеописания пророков 21:3; Дан.7:13-14 (и Ин.5:27) и 1Енох.1:3-9. Параллель с Ин.5:27-29 особенно важна: там тоже описывается, как Сын Человеческий посылает людей в воскресение жизни или в воскресение смерти на основании добрых или злых дел соответственно. В большинстве писаний упоминается сразу несколько концепций. ...} Если в Евангелии даже ученикам обещано, что они воссядут на престолах и будут судить Израиль (Мф.19:28 / Лк.22:30), то вполне можно себе представить, что Иисус, с понятной осторожностью и только во внутреннем кругу учеников, называл Себя царем. Итак, наша метафорическая аналогия и ее пояснение указывают на время окончательного оправдания, когда все предстанут перед судом.