=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

С праздником Вознесения Господня!

Тема выпуска: Можно ли пренебречь Вознесением?

Этот выпуск двойной, и для того, чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 2 приблизительно равные части.

В связи с возникающими порой недоразумениями, помещаю следующее предуведомление:

Редактор-составитель рассылки (чьи контактные данные указаны в конце этого письма – выпуска рассылки), не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на то, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его (или решите, что читать не будете). Хотя бы чтобы знать, что вы читаете рассылку, и я не трачу время впустую.

Редактор

Автор: Том Райт (перевод: М. Завалов).
Из книги: "Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве" (Название оригинала: "Surprised by Норе"; гл. 7.1)

 
Серия "основы христианской веры";
серия "Библия";
серия "Христианство в современном мире"
 (примерно 2660 слов)

 

> Вознесение

> В Новом Завете вера в то, что Иисус из Назарета был воздвигнут из мертвых, тесно связана с верой в то, что Он был взят на небеса, где, по словам псалма, воссел одесную Бога.1 Только Лука прямо описывает нам последнее событие (хотя он, как бы восполняя молчание своих коллег, рассказывает о нём дважды: в конце своего евангелия и в начале Деяний святых Апостолов). Но мы можем с уверенностью сказать, что все первые христиане в той или иной мере верили в Вознесение.

> Более того, нельзя смешивать между собой Воскресение и Вознесение (хотя многие люди нам это предлагают). «Иисус был воздвигнут из мертвых» и «Иисус был вознесен на небеса» —  это никоим образом не два разных описания одного и того же события. Самый первый автор Нового Завета*, Павел, их  четко разделяет.2 Подобным образом Иоанн (хотя принято думать обратное) видит тут два разных события; загадочные  во многих других отношениях слова из Евангелия от Иоанна «Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу» (20:17) ясно это утверждают. Воскресение и Вознесение, как их понимали первые поколения христиан, выполняют различные (хотя, разумеется, тесно связанные) роли.

> Как показали некоторые исследования последних лет, вера в Вознесение не была каким-то причудливым дополнительным элементом христианства, как некогда думали, но центральным и существенным моментом веры, так что отказ от признания события Вознесения тотчас же влечет за собой явные искажения во многих других областях. В своей работе «Вознесение и Церковь» (Ascension and Ecclesia) мудрый Дуглас Фарроу, профессор Мак-Гиллского университета, рассматривает все возможные мнения христиан по этому поводу и убедительно показывает одну закономерность: там, где о Вознесении забывали или его неправильно понимали, сразу же появлялась путаница в умах и в поведении, порой приводящая к дурным последствиям.3 В наши дни вопрос Вознесения напоминает другую проблему <...>: второе пришествие. Здесь плоский буквализм наталкивается на современный скептицизм, причем оба эти явления взаимно порождают друг друга. Одни говорят, что Иисус в буквальном смысле улетел вверх (хотя те же самые люди утверждают, что Он уже не живет где-то в космосе; к тому же движение вверх для обитателя другой стороны земного шара будет движением вниз). Как думают многие другие — и осмелюсь сказать, что именно такому богословию учили большинство моих читателей, — «исчезновение» Иисуса просто означает, что после своей смерти Он как бы духовно присутствует везде, особенно среди Его последователей. Нередко это сочетается с метафорическим пониманием Воскресения, то есть с отрицанием телесной природы этого события: Иисус просто «отправился на небо после смерти», и именно потому стал особенно близок любому человеку, где бы тот ни находился. Если следовать этому направлению мысли, надлежит думать, что Иисус исчез, не оставив после себя ничего, за исключением своего «духовного присутствия». А в таком случае все слова о Его «втором пришествии» также становятся просто метафорой его присутствия, которое в конце концов наполнит весь мир.

> Что же происходит, когда люди мыслят подобным образом? Попытка найти ответ влечет за собой еще один вопрос: почему вознесение стало сегодня такой трудной и непопулярной доктриной в Церквах Запада? Это невозможно объяснить исключительно насмешками скептиков и рационалистов (хотя сама Церковь дает для этого повод, когда люди созерцают в ней витражи с ногами Иисуса, торчащими из облака). Скорее, всё дело в том, что Вознесение обязывает пересмотреть наши представления о том, что же именно скрепляет всю вселенную, а также представления о Церкви и спасении. Как буквалисты, так и скептики рассматривают пространство как некое «хранилище»; однако богословы, признающие вознесение, настаивают на том, что пространство следует понимать, как они говорят, «отношенчески» (relational).4 Обычно в библейской космологии небеса и земля не являются двумя разными местами в одной и той же системе времени и пространства. Скорее, это два различных измерения благого Божьего творения. И небо там понималось двояко. Во-первых, оно связано с землей как бы «по касательной», так что тот, кто находится на небе, может в тот же самый момент находиться и в любой точке земли. А потому после вознесения Иисус стал доступен повсюду, и людям уже не надо путешествовать в какое-то определенное место, чтобы с ним встретиться. Во-вторых, небеса представляют собой как бы пункт управления землей, это кабинет директора, откуда тот посылает свои инструкции. В конце Евангелия от Матфея Иисус говорит: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле».5

> Идея, что воскресший Иисус как в полном смысле этого  слова телесный человек теперь пребывает на «небесах», шокирует людей, в том числе и христиан. Отчасти это объясняется тем, что, по мысли многих, Божественный Иисус временно отказался от этого качества и стал человеком, а затем, побыв какое-то время в теле, перестал быть человеком и снова стал Божественным (по меньшей мере, многие люди думают, что именно в это верят христиане). Но более весомая причина этого шока в том, что наша культура понимает «небеса» в платоническом смысле как «духовную» или «нематериальную» реальность по определению, а потому мысль о реальном теле, которое не просто присутствует, но обрело свое пристанище на небесах, кажется ошибкой в категориях. Вознесение призывает нас пересмотреть наши представления: в конце концов, почему мы так уверены, что правильно понимаем «небеса»? Лишь потому, что такое понимание внушает нам современная культура. Но христианская вера, среди прочего, заставляет нас понять, что же на самом деле произошло с Иисусом, и позволить этой истине поставить под вопрос саму культуру.

> Это относится, в частности, и к той мысли, что Иисус «управляет» всем происходящим не только на небесах, но и на земле, притом не только в будущем, при конце истории, но уже сейчас. Эта мысль вызывает у многих людей естественное возражение: нигде не видно, чтобы Он всем распоряжался, и если всё-таки это делает, то не слишком удачно. Но это неверно. Первые христиане понимали, что в мире всё еще царит хаос. Но они возвещали, подобно менеджерам, посланным из главного офиса в филиалы международной компании, что теперь их руководителем стал новый директор. Через свои особые призвания они начинали понимать, как осуществить эти новые методы управления. Это не значило (как многие страстно желали бы думать сегодня), что христиане просто берут власть в свои руки и отдают всем указания, это не было формой «теократии», когда Церковь просто говорит всем, что им надлежит делать. Иногда подобные проекты пытались воплотить в жизнь, и всегда это оборачивалось катастрофой. Но одновременно это не означает, что Церковь отказывается от мира и позволяет ему идти своими путями, а сама поклоняется Иисусу в каком-то приватном пространстве.

> Здесь существует третий путь <...>. Он намечен в Деяниях святых Апостолов: методики Царства там соответствуют вести о Царстве. Царство приходит тогда, когда Церковь, силою Духа, идет в этот мир; это Церковь ранимая, страдающая, воздающая хвалу, молящаяся, окруженная непониманием и осуждением, оправданная, радующаяся, всегда — как говорит о том в одном из своих посланий Павел — носящая в себе смерть Иисуса, чтобы в ней также была явлена и Его жизнь.

> Что же происходит, когда не признают Вознесения? Ответ тут простой: тогда Церковь стремится заполнить собой образовавшуюся пустоту. Если можно отождествить Иисуса с Церковью, — то есть можно говорить о присутствии Иисуса с верными, забыв, что Он стоит перед ними и обращается к ним как их Господь, — это прямая дорога к триумфализму в худшем смысле данного слова. Именно к этому постоянно скатывался английский либерализм в XX столетии. Компромисс с рационализмом заставлял людей думать, что Вознесение «на самом деле» означает присутствие Иисуса в любом месте, а потому Церковь ставила себя (свои структуры и иерархию, свои обычаи и свои причуды) на место Иисуса как Господа, ради которого сама Церковь должна служить миру (как о том говорит Павел).6 А оборотной стороной триумфализма, разумеется, становится отчаяние. Если сделать ставку на тождественность церкви Иисусу, что случится, когда мы увидим, что (как говорит Павел в том же отрывке) сами представляем собой всего-навсего глиняные сосуды?

> Если Церковь отождествляет свои структуры, руководство, литургию, храмы или что-то еще с Господом, — а именно это происходит, когда она забывает о Вознесении или понимает его как слова о Духе, — что мы тогда имеем? С одной стороны, «заносчивость властей» (если воспользоваться словами Шекспира), а с другой — отчаяние на пороге старости, когда человек понимает, что такая схема недееспособна. (И это я часто наблюдаю у тех, кто в 1950-е или 60-е годы сделал ставку на ненадежный рационализм.) И только тогда, когда мы ясно понимаем, что Церковь — не Иисус, а Иисус — не Церковь, — другими словами, когда мы ясно понимаем смысл Вознесения: что Тот, Кто присутствует среди нас Духом, одновременно является Господом, который странным образом отсутствует, и Он совершенно иной, радикально отличается от нас, стоит перед нами и говорит Марии Магдалине: «Не прикасайся ко Мне», — только тогда мы можем избавиться как от надменности триумфализма, так и от мрака отчаяния.


> Иными словами, только если мы понимаем, что Иисус раньше нас вошел в пространство Бога, в новый Божий мир, и уже управляет нашим бунтующим миром как его законный Господь, а также ходатайствует за нас перед своим Отцом — другими словами, когда мы радуемся тому, что Вознесение говорит нам о продолжении человеческих деяний Иисуса сегодня, — только тогда мы свободны от ложных представлений об истории и готовы бороться за справедливость сегодня ().7 Одновременно это освобождает нас от попытки создать себе альтернативных посредников, а особенно — посредницу, вместо Христа.8 Если Вознесение стоит в должном месте, представления о Церкви, таинствах или матери Иисуса также становятся яснее.9

> Подводя итоги, можно сказать, что доктрина Троицы, к которой возвращаются нынешние богословы, чрезвычайно важна для нас, если мы хотим утверждать истину не только о Боге или об Иисусе, но и о самих себе. Учение о Троице позволяет нам понять, что человек из Назарета по имени Иисус отличен как от Бога Отца (Он не «вернулся назад, чтобы снова стать Богом» после своей земной жизни), так и от Духа (Иисус, который рядом с нами и в нас Духом Святым, всё равно остается Иисусом, который отличен от нас), хотя одновременно и равен им.10 Это освобождает нас от превозношения любого рода, в том числе от христианского превозношения. И теперь нам становится понятно, почему мир Просвещения настойчиво делал Вознесение мишенью для насмешек, пользуясь орудиями рационализма и скептицизма: если Вознесение реально, значит, вся программа самосовершенствования человечества, которая господствовала в Европе и США с XVIII века, превращается в бессмыслицу и тщету. Приняв реальность Вознесения, можно облегченно вздохнуть и отказаться от бесполезной попытки стать Богом (которая неизбежно приводит к разочарованиям, поскольку никогда не увенчивается успехом), а вместо этого радоваться тому, что мы — творение: да, мы носим в себе Божий образ, но всё равно остаемся тварными существами.

> Таким образом, Вознесение говорит нам об Иисусе, который остается человеком в настоящем смысле этого слова, а потому отсутствует, хотя в каком-то ином смысле также и присутствует среди нас. И здесь как Святой Дух, так и таинства обретают великую значимость, потому что именно через них Иисус претворяет свое присутствие. Нередко в Церкви чрезмерно подчеркивается присутствие Иисуса, что мешает понять, что Он одновременно отсутствует, а потому люди задаются вопросом: «И это всё, что у нас есть?» На что можно ответить: нет, не всё. Кроме Его присутствия есть кое-что еще: господство Иисуса; тот факт, что во главе мира уже стоит человек; Его ходатайство за нас. Это превосходит наше ощущение Его присутствия, ибо, разумеется, слишком сильна зависимость такого ощущения от наших настроений и внешних обстоятельств.

> Но всё это легко описать словами и продемонстрировать, как Вознесение связывает многие вещи воедино и освобождает нас от излишних нелепостей. Однако гораздо труднее это себе представить как цельную картину и понять, о чём мы говорим, утверждая, что Иисус остается человеком, и даже воплощенным человеком, — на самом деле, воплощенным куда надежнее, нежели мы сами, — но в то же время отсутствует в нашем мире. Нам понадобится фактически новая и более совершенная космология, новые и более точные представления о нашем мире, чем те, что дает нам культура, всё еще тесно связанная с эпохой Просвещения. Первые христиане, как и их современники из иудеев, не были привязаны (вопреки мнениям иных нынешних мыслителей) к представлению о трехъярусной вселенной, наверху которой находятся небеса, а внизу, под ногами, ад. Говоря о «верхе» и «низе», они пользовались метафорами (то же самое по-своему делали их современники, носители греко-римской культуры), и эти метафоры были для всех столь очевидны, что не нуждались в особых пояснениях. Как недавно писал один автор, когда школьник переходит в более «высокий» класс, скажем, из пятого в шестой, это не означает, что отныне он будет учиться этажом выше. И хотя иногда вице-президент компании, ставший президентом, получает кабинет в пентхаузе, было бы неверно думать, что любое «продвижение вверх» в этой компании означает, что ты отдаляешься от земли.

> Тайна Вознесения, конечно, остается тайной. Она заставляет нас думать о таких вещах, которые многие люди просто неспособны себе представить. Нам придется признать, что в Библии под словами «небеса» и «земля» не подразумеваются два места, расположенные в едином континууме пространства и времени, и «нематериальный» мир не противопоставляется «материальному». Скорее речь идет о двух разных формах того, что мы называем «пространством», о двух разных формах так называемой материи и, весьма вероятно (хотя это не следует с неизбежностью из двух предыдущих положений), о двух разных формах «времени». Мы, несчастные западные люди, впитавшие идеи эпохи Просвещения, слишком сильно прикованы к земному пространству. Хотя и идеологи New Age, и даже многие писатели с легкостью представляют нам параллельные миры с их особым пространством и временем, мы, как только начинаем размышлять об Иисусе, обычно возвращаемся к привычной рационалистической закрытой системе вселенной. К.С. Льюис в своих сказках о Нарнии и других работах постарался показать нам, как два разных мира могут взаимодействовать или пересекаться между собой. Но поколение, которое с детства привыкло ориентироваться в Нарнии, не всегда понимает, как перенести эти сказки в реальный мир взрослого христианина, в свое благочестие и мышление.

> В церковной архитектуре иногда заметна попытка отобразить взаимоотношения неба и земли. В Православной Церкви «небеса» представляет закрытый алтарь, а всё остальное помещение храма является как бы «землей». Их разделяет иконостас с изображениями святых, которые живут на «небесах», но не столь уж далеки от молящихся, стоящих на «земле». Подобное можно увидеть в некоторых западных соборах и аббатствах, где используются приемы и средства готического искусства, так что молящийся может почувствовать свою причастность к великому пространству, наполненному светом и красотой, в которое проникает только наша музыка и где он пока еще, за исключением малой части храма, не может обитать.

> Всё это обогащает христианское воображение, а потому ценно, если, конечно, люди не принимают образы за саму реальность. Вознесение помогает нам понять, что Божье пространство и пространство человека, то есть небеса и земля, хотя и принципиально различны, тем не менее не столь уж далеки одно от другого. И нам не следует думать, что слово «небо» — это просто метафора для нашей духовной жизни. Божье пространство пересекается с нашим самыми разными способами, несмотря на то, что они (по меньшей мере, в нынешний момент) разделены и выполняют различные функции. Настанет день <...>, когда они соединятся новым образом, откроются и будут обоюдно видны, вступят в вечный брак.

> Иными словами, придет день, когда Иисус, который занимает важнейшее место в Божьем пространстве — человек, всё еще носящий (как говорил Уэсли) «драгоценные подарки в память о Страстях» на своем «сияющем теле», — предстанет перед нами, как и мы перед Ним, каким-то совершенно иным образом, о котором сегодня мы ничего не знаем. Вторая половина истины Вознесения сводится к тому, что Иисус вернется назад, как сказал об этом ангел в Деяниях святых Апостолов 1:11.

> Однако некоторые расхожие молитвы моей Церкви толкают нас в яму — хотя это неудачная метафора, поскольку на самом деле в них говорится: «Иисус был поднят на небеса, мы же будем молиться о том, чтобы подняться туда вслед за Ним». В каком-то смысле это верно, как о том говорят Послание к ефесянам 2:6 и Послание к колоссянам 3:1-4. Но люди, слышащие такие молитвы сегодня (где  говорится о вознесении Иисуса на небеса и что в наших сердцах и наших помышлениях мы всегда будем с Ним; или что Святой Дух унесет нас туда, куда ранее ушел Иисус), непременно утверждаются в мысли, что вся цель христианства состоит в том, чтобы, покинув землю, последовать за Иисусом на небо и остаться там с Ним навсегда. Этому способствует сумятица в наших представлениях. Однако Новый Завет настойчиво утверждает иное: Тот, Кто восшел на небеса, однажды вернется назад. Нигде в Евангелиях или Деяниях не говорится чего-либо вроде: «Иисус ушел на небо, а потому мы надеемся последовать за Ним». Скорее там говорится другое: «Иисус находится на небесах и правит всем миром, а однажды вернется сюда, чтобы Его власть достигла полноты».


1 Пс 109:1, любимый текст первых христиан: см. Мф 22:44 и пар.; Мк 16:19 (разумеется, в так называемом пространном окончании); Деян 2:34 слл; Еф 1:20, Кол 3:1, Евр 1:13; 10:12, 1Петр 3:22, Откр 3:21; ср. также Лк 19:27, 1Кор 15:25.

2 Например, Рим 8:34, Еф 1:20; 2:6.

* В свете современных научных данных самая ранняя книга Нового Завета — Первое послание к фессалоникийцам, написанное апостолом Павлом в 50 или 51 году. — Прим. ред. <русского перевода?>.

3 Douglas Farrow, Ascension and Ecclesia: On the Significance of the Doctrine of the Ascension for Ecclesiology and Christian Cosmology (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1999). См. также G. S. Dawson, Jesus Ascended: The Meaning of Christ's Continuing Incarnation (London: T.&T. Clark International, 2004).

4 См., в частности, T.F. Torrance, Space, Time and Resurrection (Edinburgh: Handsel Press, 1976), 110, 123-126; T.F. Torrance, Space, Time and Incarnation (London: Oxford University Press, 1969).

5 Мф 28:18.

6 2Кор 4:5.

7 О продолжении человеческой работы Иисуса см. особенно Послание к евреям (например, 7:25; 9:24); а также, например, Torrance, Space, Time and Resurrection, 130, 133f.

8 Farrow, Ascension and Ecclesia, 130-132, 153f. Подробнее см. J. Pelikan, The Christian Tradition: A History of the Development of Doctrine, 5 vols (Chicago and London: University of Chicago Press, 1971-1989), 3.160 ff. (Русское издание: Ярослав Пеликан. Христианская традиция. История развития вероучения. В 5 тт. Т. 1, 2007.)

9 Подобным образом, лишь когда мы понимаем, что Иисус уже стал Господом мира, а также что при его последнем явлении пред ним преклонится всякое колено, мы видим, что праздник Христа Царя нужно праздновать либо в сам день Вознесения, либо в воскресение Адвента, а если этому празднику посвящен какой-то иной день, это не просто смешение разных категорий, но опасная богословская путаница. Иисус не становился царем мира постепенно, и его царство невозможно точно отождествить со свидетельством и властью Церкви, что косвенно предполагают недавние нововведения в Римско-католической и Англиканской церквах, где данный праздник перенесли на последнее воскресенье перед Адвентом. См. мою книгу For All the Saints? Remembering the Christian Departed (London: SPCK; Harrisburg, PA: Morehouse Publishing, 2003), 63-70.

10 См. снова Torrance, Space, Time and Resurrection, 133f.

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки.
Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.
NB! На мобильных устройствах этот метод отправки письма может не работать. Поэтому, если Вы хотите задать вопрос редактору рассылки или сообщить что-то важное, надежней будет написать обычное письмо на адрес mjtap@ya.ru.

? (затрудняюсь ответить)0 (неинтересно - не(до)читал)1 (не понравилось / не интересно) /

2 (малоинтересно)3 (интересно)4 (очень интересно)(замечательно!) 

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

www.messia.ru/r2/6/a24_314.htm

Архив рассылки, формы подписки —> www.messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —> www.messia.ru

 »Страничка сайта вКонтакте«
»Страничка сайта в facebook«          »Форум сайта«


Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –
в письме, в icq или на форуме. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения!  
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник*
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск об основах веры
<= предыдущий выпуск по Библии  
<= предыдущий выпуск по НЗ
<= предыдущий выпуск о христианстве в совр. мире
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»