> О евхаристии. Все религии основываются на жертвоприношении. Давайте считать, что наше кофе со сгущенкой (берет чашку) – это и есть жертвоприношение. Сразу возникает возмущение: а как же наше служение? …Для Христа тайная вечеря – это, прежде всего, пребывание с людьми. Почему он говорит: «Где двое или трое…»? Почему не три-четыре или пять-шесть? Мы его не понимаем, мы думаем: два-три – это хорошо, а семь-восемь – это лучше. Два-три – это число, которое позволяет человеку угостить другого. Ты можешь сказать: «прими́те и яди́те!» только, когда вас несколько, лучше два-три. А когда много – то так угостить не получается. Потому что надо прежде с кого-то собрать деньги. Когда христиане собираются в количестве двухсот, кто-то страдает: или сами христиане или спонсор. Помните, на чём спалилась иерусалимская община? Богатые стали думать: Ничего себе, такую шоблу кормить каждый раз! Это уже неравное равенство, когда один дает много, другой приносит пятак. Это не равенство, а подавление одного другим. Истинное равенство может быть только, когда двое или трое. Когда каждый достал свою рыбку и говорит: "Вот тебе кусочек!" Он не пострадал от этого, ему это невнапряг, он не  служит. А накормить десять или двадцать – он уже служит, он уже страдает. Вот у нас Лариса долгое время страдала, тем, что она должна была всем налить чай. Это было целое служение, на которое должен был быть выделен целый человек. Это уже не евхаристия, это служение языческим богам. Потому что идёшь и пашешь. А Христос говорит: давайте, когда вам невнапряг, просто давайте! Когда это будет легко и непринуждённо. И вот это будет жертва во имя любви. Потому что, если кто-то делится, напрягаясь, он потом отомстит, он возьмет реванш.

> Кстати, с чего начал Петр свою проповедь <после схождения Святого Духа на апостолов>, если структурно смотреть? "Вы распяли Господа <славы>!" – "Что же нам делать?" – "Покайтесь!"

> Вот я вам говорю какую-то речь, где вы оказываетесь виноватыми. Вы вопрошаете: что же делать? <..> – Унижайтесь! И всё становится на свои места: вы будете внизу, Петр – где-то посредине, а Господь славы, которого вы распяли, возьмет свой реванш. Всё станет на свои языческие места. Миссия сегодня как понимается? Надо пойти и рассказать людям, чтобы они уверовали и были спасены… От кого спасены? От того же самого Бога, который их спасает…

> Дискурс любви Христос засвидетельствовал на кресте. Он показал: люди, вы поклоняетесь Богу так, что вы должны и хотите кого-то уничтожить. В саму идею поклонения Богу заложено уничтожение другого. И с тех пор, как христиане стали интерпретировать эту жертву как необходимую, они стали уничтожать других. А они сразу стали интерпретировать эту жертву как необходимую!

> Время от времени наши православные святые отцы всё-таки выныривают из этого потока и говорят: Господь всех любит, никому не мстит, ни на кого не гневается, он не хочет никого уничтожать, ему не нужны жертвы…

> Нас хватило на то, чтобы отвергнуть жертвоприношение баранов, козлов и других животных. Нас хватило, чтобы отвергнуть жертвоприношение от урожая. Но всё равно идея осталась. Не выскребли до конца. Знаете, когда аборты делают, и не выскребут до конца, оно гниет… Если мы сейчас не выскребем это, ничего не получится с христианством. Это будет обычная деспотичная религия, как калька, повторяющая религию Кецалькоатля. Требующая жертвы и обещающая за это какие-то бонусы.

> Резюме: Господь Иисус Христос дал нам откровение выше нашего понимания. Заратустра что делал? Боролся с дэвами. Муххамед боролся со своими оппонентами. Шри Чайтанья призывал на себе замкнуться, асоциально себя вести. А Христос призывал к горизонтальной социальности и понимания религии как горизонтального явления. Поэтому отменялись жертвы, которые преследуют укрепление вертикали. Мы не приносим в жертву людей, но мы приносим в жертву людей вербально. Спасутся ли Свидетели Иеговы? В XXI веке над этим уже хихикают, а вот я в 90-е читал статью Игнатия Брянчанинова и там было, что по логике – не спасутся. И мусульмане не спасутся, какими бы они ни были добренькими. Во Христа не верят, а Христос в 14 главе от Иоанна что сказал? <Что Святой Дух> придет и обличит грешников, и первое, что упоминает: в неверии. Ну а как обличает Святой дух, вы знаете: его один раз на деньги хотели развести, так он так обличил, что мало не показалось…

> Если человек не выйдет из дискурса оправдания жертвоприношений, он не может быть христианином. Он всё равно возьмется за своих идолов. Он скажет: идол требует, я ему служу, он доволен мной. Хозяин мной доволен. Не всё ли равно, как его зовут? Аполлон или ещё как.

> Хочу в конце православных похвалить. Именно наши подняли голос в полемике с католиками о догмате искупления. Мы подняли целую кучу цитат из святых отцов, которые отрицают жертвенность как таковую.

> Вопрос <слушателя>: А как же <слова́> из Псалма Давида «Жертва Богу – дух сокрушен»?
> Ответ: Тут та же модель: ты принеси ему дух сокрушен, то есть свою скукоженность перед Богом. Вы же знаете, какой я добрый: если передо мной хорошо скукожиться – всё будет окей. Давид – лучший, но Давид – ветхозаветный… Ветхий завет, это, как говорил апостол Павел, созерцание Бога через тусклое стекло. Через такие дискурсивные очки, где всё видится через насилие.