<.....> Как замечал один исследователь, в Новом Завете есть две биографии: биография Христа, а во-вторых, биография Павла, так что он стои́т как бы рядом с Ним. Причем, если человек чуткий, но неосведомленный, берет Евангелие, он легко проникает в его дух, смысл, – чувствует ту силу, которая исходит от него. С апостолом Павлом совершенно не так. Во-первых, его Послания – не книга, написанная для чтения, как Евангелие. Это стенограмма речи, которую произносил живой человек, шагая перед секретарем, который записывал всё это. Это действительно письмо, написанное по какому-то конкретному поводу. Письмо, составленное человеком, который далеко не пользовался в Церкви всеобщим признанием. Для некоторых он был просто соблазнитель, еретик, мятежник, человек, которому не доверяли очень многие. И вот чудо и тайна Церкви заключается в том, что послания именно этого человека стали рядом с Евангелием.

<....> Он кажется просто одним из апостолов, а другие считают, что был только Павел и он создал всё христианство, всё богословие. Одни утверждают, что он извратил учение Евангелия, другие говорят, что он вывел Евангельскую весть из узкого ручейка на открытые просторы мо́ря всего мира. Чтобы не блуждать в этих закоулках, противоречиях, в этих спорных мнениях, нужно просто обратиться к посланиям и постараться увидеть там человека, через которого говорил Бог. Человек, безусловно, своеобразный, странный, страстный, горячий, очень противоречивый. Казалось бы немощный, больной, но абсолютно неутомимый. Его путешествия совершались пешком, он проходил путь, который мы едем с унынием, скажем, от Москвы до Черного моря, для него это пешочком всё было. Причем вокруг, хотя римская власть установила некоторый порядок, были бандиты, бродяги, отсутствие гостиниц в глухих местах, вражда иудеев, язычников. Самое страшное было то, что придя в город, о чём он мог говорить? Это всё равно, что сейчас придти в город, где никогда не слышали о вере, начать [говорить] с нуля. Но он нашел способ. Он находил иудейские общины, потом около них находил людей, которые исповедовали единобожие – греков, сирийцев, римлян, которые уже имели представление о Священном Писании, о некоторых истинах Библии. И вот с этих мест он начинал. Его картой была карта древнеримских дорог. Кто из вас бывал на Кавказе, в Абхазии, – там до сих пор сохранились огромные плиты, восходящие на гору, остатки мощеных дорог. По этим дорогам он и шел. Так что римляне подготовили для него путь.

<...> Он был человеком, который обратился внезапно. Есть такая категория людей, которые могут знать день и час переворота своего. Но в то же время это было не совсем обращение. Это более правильно назвать призванием. Обращение осуществляет разрыв человека со всем тем, что для него было раньше близко, и переход в какое-то новое состояние. Павел стал новым человеком. Но в то же время он остался верен тому же Богу, которого он исповедовал до этого. И Ему он служил до конца, до того дня, когда его потащили на лобное место, чтобы казнить.

Почти четверть века он плыл на кораблях, на утлых суденышках, попадал в бури, оказывался за бортом. Сутки, как он сам пишет, провел в море, уцепившись за какую-то деревяшку. Много раз сидел в тюрьмах, много раз претерпел наказания со стороны иудейских и римских властей, но ничто его не остановило. Потому что им двигал Дух Божий. По-видимому, он был человек не очень здоровый и, может быть, даже и слабый, но он говорит так: «Всё могу в Укрепляющем меня». «В Укрепляющем» – Господь его укреплял, и он явился вот таким поразительным феноменом, человеком, который действовал сверх обычных человеческих сил. Он говорил, что у него были такие состояния, когда он поднимался ввысь, до каких-то верховных небес, слышал там слова́, которые он не мог передать. Таким образом, мы можем назвать его мистиком.

Но это был человек, который одновременно был очень практичен. Во время кораблекрушения около острова Мальты все растерялись и пали духом, только он один спас положение тем, что сохранил хладнокровие. Он мог быть ироничным, саркастичным, даже очень резким в полемике. Полемику он вел на несколько сторон. Старозаветные иудеи клеймили его как отступника от Закона, язычники – как проповедника новых богов, греки – как проповедника иудаизма, римляне – как нарушителя римских законов. В общем, кого ни возьмешь, всем он был неугоден. Но Богу было угодно возложить на плечи этого человека великую миссию проповеди народам. Он был апостолом народов.

Для того, чтобы в него вдуматься, вглядеться, надо сначала понять, о чём он сегодня может нам говорить. Не просто как человек, живший много веков назад, а как наш современник. Он, конечно, и есть наш современник. Прежде всего, потому что он проповедник истинного христианского соединения с Богом. Уже после него, уже после смерти Павла апостол Иоанн писал: «Бога не видел никто никогда. Единородный Сын, который пребывает в лоне Отчем, Тот открыл». Так вот эту тайну Павел возвестил значительно раньше. И он первый нашел для нее самые острые формы...

[Эта тайна – в том,] что человек не может соединиться с Богом. Та мечта, которая двигала всем мистицизмом всех времен, на самом деле была неосуществима, потому что человек в созерцании, в экстазе, в состоянии отрешенности, транса как бы соприкасается с теми искрами, с теми огненными протуберанцами, которые поднимаются от солнца божественного, но всё-таки он есть только человек, смертное существо. И при приближении к Богу происходит нечто подобное, тому, что в физике называют принципом неопределенности, когда прибор, которым изучают микрообъект, сам вступает во взаимодействие с этим объектом, и ничего нельзя точно установить. Так вот здесь происходило нечто подобное, и Павел провозгласил тайну единения человека со Христом: к Богу человек по-настоящему, глубинно может придти только через Христа. ...что всякое религиозное познание – оправдано, законно, но оно находится на человеческом уровне. Но когда люди приближаются к Богу через Богочеловека, открывается нечто самое важное и самое существенное – встреча личности и Личности с большой буквы.

Второе, что Павел нам открывает, – это тайну свободы, христианство как религию свободы. Не произвола, не анархии, не беззакония, а именно свободы. Он глубоко это пережил. Человек, любивший Закон и уважавший древние обычаи, любивший Священное Писание, он в то же время поднимался над всем, что было ограничено. "К свободе, призваны вы, братья!"

И наконец, апостол Павел был человеком, который раскрыл тайну Церкви как будущего, как некой эсхатологии. Он говорил о том, что это не просто сообщество, союз, а что это есть некое единое поле. Приобщившись ко Христу, мы оказываемся в неком поле, мы становимся творением Божиим внутри вот этого поля Божественной любви. Мы переходим из одного состояния в другое, и это исключительно важный момент. Человек сам не переходит, он только осуществляет готовность этого перехода. Бог его переводит, и каждый может о себе сказать, что это пережил. Это поле он называл Телом Христовым, Телом Церкви. На этом строилось всё. Он говорил, что как в организме есть разные части, разные органы, каждый из которых выполняет свою функцию, так в Теле Христовом всё органически и гармонично связано. Таким образом, он заложил для нас основание, понимание церковной жизни, понимание нашей нравственной жизни в условиях свободы. И, наконец, самое главное – он установил для Церкви христоцентризм, центральное значение Христа для внутренней жизни каждого из нас. Конечно, в истории Церкви это много раз терялось. В истории каждого из нас есть периоды, когда мы это теряем. Но апостол Павел есть постоянный напоминатель того, что спасаемся мы, т.е. приобщаемся к божественной жизни только верой, только приобщением ко Христу. Спасение – это то, что нам дано даром и что нельзя заработать. Это всё сформулировал Павел.

И последнее. Вы можете спросить: а, может быть, это было создание его творческого, богословского ума? Есть ли это в Евангелии? Безусловно, есть. Только Христос говорил об этом в иных терминах и по-иному. И, конечно, это было слово Богочеловека. А слова́ Павла – это слова́ Павла, человека. Но он осмыслил Евангелие, которое понял лучше – теперь я подхожу к самому главному! – чем люди, которые Христа знали во плоти. Для нас это огромное утешение, что глубиннее всего Христа познал человек, который не знал Его во время Его земной жизни. Это означает, что остается такая возможность углублять и развивать это – для всех людей, которые Его не видели. Апостол Павел – образец счастливого человека, несмотря на то, что у него был, может, трудный характер, трудная судьба, горькая жизнь. Дома нет, семьи нет, постоянного места обиталища, даже страны нет, постоянный кочевник, зарабатывает себе на хлеб ручным трудом. Непризнанный, отвергнутый, травимый, а в то же время, более счастливый, чем иные люди, которые всё это имеют.

Таков Павел. Он не один из апостолов, а он, конечно, как правильно выражается Церковь, он – первоверховный апостол, наряду с Петром, который был первым среди двенадцати.