> Святая трапеза: вместе или по отдельности? Слово Господне

> Многие отрывки, в которых Павел говорит об общей трапезе, нельзя свести к дихотомии «иудеи/язычники», восходящей к проблемам с кашрутом. На мой взгляд, чрезвычайно важно, что в одном из нескольких случаев, когда апостол Павел открыто ссылается на слово Господне (1Кор 11:18–26) и тем самым стремится оставаться верным преданию, контекст спора по поводу общей трапезы никак не связан с «проблемой» иудеев и язычников. Кошерная и некошерная пища здесь не упоминается вовсе.

> Павел говорит о проблемах, возникающих при общей трапезе, но связаны они с темами, затронутыми в этом же послании ранее (1Кор 1:10–17). Нестроения и деление на «фракции» в коринфской общине, по-видимому, влияло и на общие трапезы.{} По мнению Павла, коринфяне, собираясь за одним столом, не вкушают Вечерю Господню (οὐκ ἔστιν κυριακὸν δεῖπνον φαγεῖν, 11:20), поскольку на самом деле не «трапезничают вместе». Павел сокрушается о том, что они не разделяют трапезу: каждый ест и пьет то, что  принес с собой. Это доказывает, что Вечеря Господня задумывалась именно как общая трапеза: предполагалось, что участники ее не только сидят за одним столом, но и едят всё, что на нём выставлено!{} Коринфская манера организации застолья, по-видимому, воспроизводила образцы и ценности общественной иерархии, характерные для застолий греко-римской элиты. Распределение пищи, правила поведения за столом и прочее явно служили для отражения и утверждения существующей иерархической социальной системы.{} В результате в коринфской общине образовалась пропасть между имущими (например, теми, кто мог вволю пить вино) и неимущими (скажем, теми, кто оставался голодным). Некоторые коринфские последователи Христа поняли «личную свободу» как дозволение для богатых и сильных самоутверждаться – в том числе за общим столом – за счет бедных и слабых!

> Некоторые понимают преходящий аспект проблемы, выраженный глаголом προλαµβάνειν {"брать/хватать прежде других"@ @, ст. 21 – Пр.р.р.р.}, как указание на то, что в сути проблемы – встреча представителей различных социальных классов на христианском собрании. То, что одни ели, пока не пришли другие, можно понимать так, что вторым приходилось работать допоздна, в то время как первые находились в более привилегированном положении: либо вообще не работали своими руками, либо по крайней мере раньше заканчивали работу. Вопрос Павла в стихе 22: «Разве у вас нет домов…» (µὴ γὰρ οἰκίας οὐκ ἔχετε) и именование тех, кто чувствует себя униженным, придя позже и обнаружив, что остальные уже сыты и пьяны, «неимущими» (τοὺς µὴ ἔχοντας), вполне могут указывать на социальный статус. Хотя невозможно сказать, в чём именно состояла разница между двумя группами, очевидно, что имело место неравновесие сил и унижение более слабых членов общины.

> Итак, «застольная проблема» – не в пище. Она связана с тем, что «другие» христиане, с низким положением в обществе, не могут присоединиться к «совместной трапезе» с остальными, видимо, более влиятельными членами общины, которым не приходится «работать руками».{} По всей видимости, в первую очередь Павла заботят последствия такого злоупотребления влиянием. «Опоздавших» унижают: это полностью противоречит духу христианского движения – по сути, это презрение не только к более слабым братьям и сестрам, но и ко всему собранию в целом, это отвержение его ключевых ценностей! {Аналогичным образом Павел аргументирует в 1Кор 12:12–26. <...>} Сто́ит отметить, что унижение других осуждается безоговорочно: Павел не призывает униженных смиренно терпеть, храня чувство собственного достоинства, не говорит, будто это уподобляет их Христу.{} Злоупотребление властью – не адиафора {В философии стоиков адиа́фора – безразличные вещи, ничего не значащие для достижения счастья (например, бедность и богатство); в христианстве – то, что несущественно для веры и спасения. – Пр.р.р.}, с которой должны мириться христиане. Апостол Павел решительно и резко протестует против негостеприимства, – то есть против отказа брату или сестре в уважении, выраженному в отказе разделить с ними пищу за столом. Такой отказ он считает унижением брата или сестры́.

> Асимметрия власти за столом

> Хотя в этом пассаже Павел не говорит о «сильных и бессильных», сам текст, безусловно, имеет параллели со спором о «сильных и бессильных», связанном с общей трапезой в Послании к Римлянам (Рим 14:1–15:13). Если, садясь за общий стол, христиане по каким бы то ни было причинам создают соблазн для братьев и сестер (Рим 14:15) или унижают их (1Кор 11:22) – они поступают так, как не подобает христианину. За общим столом необходимо подражать гостеприимству самого Христа (Рим 15:7).

> Ссылка на слово Господне в контексте, связанном не с едой, а с социальными последствиями общей трапезы, на мой взгляд, ясно указывает на то, что важнейшей заботой Павла в данном случае (в полном соответствии с преданиями, запечатленными в Евангелиях) были проблемы властных и иерархических структур общества.{} И в этом пассаже, и в других Павел настаивает на том, что в собраниях (ἐκκλησίαι) Божьих нет места социальному неравенству, характерному как для греко-римской элиты, так и для общества в целом.{}

> Как и в других аспектах жизни во Христе, о которых идет речь в Первом послании к Коринфянам, здесь христианам, как кажется, непросто «претворять в жизнь» учение благой вести и вносить его в свою повседневность. Скотт Барчи и другие привлекают внимание к трудностям процесса этой «трансляции» или адаптации к культурным нормам.{} Реальная общая трапеза, разделение хлеба и вина́ в воспоминание о Господе, – это ключевой момент жизни во Христе не только на символическом уровне, но и прежде всего на уровне социальном. И в послании мы не видим разделения на символический и социальный аспекты общей трапезы: для Павла они нераздельны.{}

> Важность вопросов, связанных с общей трапезой, в апостольских посланиях Павла явно указывает на то, что и сам он, и его общины устраивали такие трапезы в воспоминание о совместных трапезах Иисуса и его первых учеников <во время> его земной жизни. Акцент на этой теме вполне согласуется с ее подчеркиванием в Евангелиях и говорит о том, что перед нами – отголоски предания об историческом Иисусе. По-видимому, как христианские общины Павла, так и те, что связывали себя с евангельскими преданиями, хранили традицию, которая сложилась еще при жизни Иисуса. За столом вспоминали Иисуса – точнее, воспоминания о нём воплощала в себе сама трапеза, как ясно видно из 1Кор 11:23–25. Предания о важности этого аспекта жизни и служения Иисуса последовательны и непротиворечивы.

> <Как> у синоптиков, так и в Евангелии от Иоанна повествования и речения неизменно, в самых разных контекстах, придают особое значение совместным трапезам, и это подтверждает, что совместные трапезы были отличительной характеристикой движения, по крайней мере, во время появления письменных Евангелий. Так, мы читаем, как фарисеи приглашают Иисуса поужинать с ними у них дома (Лк 14:1), и в одном случае слышим имя хозяина: Симон фарисей приглашает Иисуса на ужин, тем самым получая возможность поговорить с ним о том, что волнует обоих (Лк 7:36–50). Обычай совместных трапез, принятых у Иисуса и его последователей, безусловно, привлекал внимание тех, кто не присоединялся к движению, и вызывал вопросы о смысле и значении этой характерной особенности (Лк 7:34; Мф 11:19). Более того, отмечали, что порой Иисус разделял трапезу с такими людьми, с которыми, по мнению как минимум части иудейского общества, садиться за один стол не стоило (Мф 9:10–11; Мк 2:15–16; Лк 5:27–30). Иоанн упоминает о совместных трапезах в нескольких случаях, например, когда Иисуса принимают в доме Марфы, Марии и Лазаря (Ин 12:2). Центральная роль гостеприимства очевидна в рассказах о насыщении множества народа (Мф 14:13–21; Лк 9:11–17; Мк 6:33–44; Ин 6:2–14), а также в притчах, не в последнюю очередь – в притче о брачном пире (Лк 14:16–23) и в притче о блудном сыне, которая, заметим, заканчивается пиром (Лк 15:11–32). Еще одна важная тема – порядок, в котором должны сидеть/возлежать за столом гости и хозяева (см. Лк 14:7–11 и пар.)

> Эти предания явно были важны для христианских общин конца I в. И более того, апостольские послания Павла не раз упоминают о совместных трапезах и связанных с ними проблемах, и мы узнаём, какие традиции, обычаи и заботы были характерны для раннехристианского движения.{} Внимание к теме общих трапез и связанным с ними обычаям, засвидетельствованное в посланиях Павла, а также то, что апостол требует от участников трапезы, особенно от тех, кто социально выше, «подобающего» поведения, и ссылается на слово Господне, – это если и не решающий, то, по меньшей мере, очень сильный аргумент в пользу того, что перед нами – традиция, восходящая к древнейшим преданиям об Иисусе, а может быть, и к самому́ земному Иисусу.