> Лао-цзы, как и Кун-цзы, благоговел перед прошлым, но глубже погрузился в архаический мир и считал «искусственной» любую систематизацию, любой общественный порядок. На его взгляд, правительство, политика, даже этика, как бы хороши они ни были, искажают природную простоту человека. Они развивают в человеке дух соперничества, делают его эгоцентричным, агрессивным, так что в конце концов тот оказывается во власти иллюзий о самом себе. Но такие иллюзии порождают ненависть, разделение, раздоры, войны, общественный разлад, поэтому идеальное общество для Лао-цзы – это небольшая колония из нескольких поселений, где простые, самоотверженные люди живут в полной гармонии с тайным, невыразимым Дао.

> Те, кто не понимает парадоксальной простоты этого архаичного и мистического взгляда на мир, думают, будто Лао-цзы презирает гуманность и справедливость (краеугольные камни конфуцианской этики). Напротив, он несёт учение, смысл которого слишком тонок для западных людей: реальность человечности, справедливости всегда здесь, прямо перед нами, если только мы следуем ей без самокопания, самовосхваления, не пытаясь объяснить и оправдать свои действия этикой. Иначе говоря, согласно Лао-цзы, рефлексия, самосознание портят нравственные поступки. Как только человек начинает сознавать, что творит добро и уклоняется от зла, он уже не вполне хорош. Этическая рационализация отделяет слова от дел, мысли от поступков, а это, как прекрасно знал Гамлет, вынуждает честного человека опустить руки, расчищает путь для политических и религиозных мошенников, готовых творить любое зло во имя «справедливости».

> Для Лао-цзы худший путь к мудрому и справедливому обществу – отделить некоторых людей, чтобы воспитать и обучить их, сделать из них мудрецов, правителей, «элиту» (именно этого хотел Кун-цзы). Если хочешь быть праведным, считал Лао-цзы, не помышляй о праведности, выброси из головы образ самого себя как «праведника».

> Эти слова звучат как бунт против порядка и разума. Только человек, ставший почти святым и мудрым, может безопасно следовать за Лао-цзы. Поистине, даосизм – это философия рая, и если бы Адам и его жена следовали Дао, то и для всех нас это не составило бы труда. Но с той поры, как человека поработили его собственные страсти и заблудившееся, бесчестное общество, он потерял всякую надежду, что сможет всё исправить, просто закрыв глаза и последовав Дао. Возможно, Дао внутри него, но он оторван от него, как и от своего внутреннего «я». Найти Дао теперь можно, только полностью преобразившись, изменив своё сердце, пережив то, что в христианстве именуется метани́я (metanoia) {Покаяние (греч.). (Прим. перев.) <Здесь нельзя не отметить, что это не вполне "покаяние" с современным спектром значений... Буквальное значение: "изменение своего ума".>}. Дзен, конечно, предвидел эту трудность и стремился достичь сатори, или внезапного раскрытия таящейся внутри нас и утраченной нами реальности.

> Присущий даосизму практический анархизм не давал опоры тем, кто хотел исправить жизнь общества, то есть большинству людей. Лао-цзы призывал к уходу от общества. Те, кто действительно его понимал, уходили и поднимались вверх к трансцендентному. Большинству же людей не хватало мудрости, и они спускались вниз, до Ид Фрейда {Согласно теории З.Фрейда, Ид ("Оно") – это примитивная, инстинктивная, бессознательная часть психики, содержащая сексуальные и агрессивные влечения и скрытые воспоминания  – Пр.р.р.}, что было вполне в порядке вещей. Тем самым анархистский уклон даосизма укреплял крайнее правое крыло китайской мысли, легизм, который создал тоталитарный Китай и отдал его в руки благовоспитанных конфуцианцев.