=рассылка *Христианское просвещение*=

Милость и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа! (Рим.1:7)

Тема выпуска:
Христианство в III веке

Составлено на основе рабочих материалов Я.Кротова к лекции по истории христианства в III веке (1996 г.; неопубликовано) и Хронологии III в. на сайте "Библиотека Якова Кротова": www.krotov.info/spravki/chron/0200.html.

Предыдущие выпуски по теме:
I век
II век

 

Ложные критерии в оценке исторической обстановки III века

III в. обычно рассматривается как классический век "упадка". Но такая оценка подразумевает, что главным критерием выбирана прочность империи. По степени прочности Римская империя III в., хотя и уступает предшествующему столетию и последующему (отток населения из городов, потеря части земель, обнищание), тем не менее, была вполне солидной и дотянула до IV столетия. Причитания жителей этого века об упадке стандартны. Нестандартно, что был краткий миг в истории Римской империи, когда говорили о золотом веке  —  правда, говорили всё же лишь при дворе (Вергилий Августу). Цена восторгам перед золотым веком эпохи Августа  —  та же, что восторгам викторианцев перед своим временем (когда всё мрачное было умято глубоко в подсознание) или русских перед Сталиным (когда всё несоответствующее было умято в ГУЛаг). Настроение III в. более обычное. Разгадка в том, что об "упадке" говорили именно люди, считавшие свое время и его свойства расцветом  —  расцветом Британской империи (Гиббон). Это время "расцвета"  —  время обманчивой красивости, когда механизмы власти, всякие "дядьки-молоточки", бьющие мальчиков-колокольчиков, упрятаны в красивую табакерочку и слышен только мелодичный звон. На самом деле, конечно, это не расцвет, да и не может быть у царства кесаря расцвета, может быть лишь период, когда больше сил тратится на декорации. III в. был первым в Римской империи, когда все императоры были из "варваров" и, что хуже, не считали нужным особо это скрывать, некоторые даже не говорили по-латыни, не любили соблюдать тонкости римского этикета. Это воспринималось с такой же оторопью, как в конце XX в. в России смена вышколенной, почти неживой коммунистической элиты "бандой Ельцина"  —  людьми бесстыдными, не умеющими и не желающими скрывать свою алчность, эгоизм, дурость. Всё то, что раньше было скрыто под красивыми словесами, вылезло наружу и заставило плохо говорить о III в.

Христиане становятся нормальным меньшинством

Для христиан, однако, III век  —  первый, когда они из ничтожного и презираемого меньшинства превратились в одно из обычных, традиционных меньшинств, вписанных в структуру общества. Еще в конце II в. апологеты подчеркивают, что христиане есть и в высших слоях общества,  —  такое подчеркивание сразу выдает маргиналов, презираемых обществом (так христиане в России XX в. подчеркивали, что дочь Сталина крестилась, что еп. Лука получил Сталинскую премию, шепотом рассказывали, что патриарха приглашают на новогодний банкет в Кремле  —  гордились тем, что после падения коммунизма предпочитают забыть или перетолковать как нечто незначащее). В III веке уже есть (на Востоке) деревни, сплошь христианские, христианские литераторы достаточно многочисленны, они уже не только защищают христианство, но и спорят друг с другом, просто мыслят о своей вере (Ориген  —  первый на Востоке, Тертуллиан  —  первый на Западе). У них есть собственность, их епископы авторитетны и входят в круг местного истеблишмента.

В последнюю треть века Евсевий Кесарийский писал свою "Церковную историю" с позиции, очень отличной от взгляда на христианство историков XVII-XIX вв. (для которых христианство до Константина  —  это прежде всего гонения): для Евсевия христианство всегда было триумфально, и его гнали лишь плохие императоры (поэтому он всячески обелял Марка Аврелия). Сам Евсевий большую часть жизни прожил без гонений, они начались лишь в самом конце III в. после многих лет спокойствия. И гонения III в. были явно кампаниями, наподобие борьбы с алкоголизмом в XX в., часты, но без гармонии верхов и низов: то низы начинают, а верхи не поощряют, то верхи начинают, а низы саботируют.

III в. был похож на XX в. спокойным отношением к христианству как к меньшинству, крайне изредка перемежающимся ненормальными (с точки зрения и нехристианского большинства) гонениями на христиан со стороны государственных структур. Это век преимущественного спокойствия, что объясняет, кстати, резко вставший вопрос об отпавших во время гонений: люди обращались в основном в христианство как безопасную религию, и во время гонений происходил отток большинства. К гонениям не были готовы. Отличие от XX века в том, что христиан III в. могли упрекать во многих грехах (антиинтеллектуализме, предательстве отеческой веры), но не в том, что христиане насиловали чужую волю, кого-то сжигали или убивали.

Христианство и нехристианство

Место, которое в I-II вв. занимало в Римской империи христианство  —  религии ничтожного меньшинства, быстро набирающей обороты  —  заняло манихейство (как в XX в. социологически подобно раннему христианству движение "Церкви объединения", мунизма). Манихейство было лишено элитарности гностицизма, оперировало христианскими терминами более аккуратно, рассматривало Христа как часть Бога света. Именно в противостоянии манихейству восточные мыслители стали подчеркивать особость Христа, что, в конце концов, привело к арианству, пониманию Христа как "второго Бога". Во-вторых, попыткам принижения Христа способствовало то, что все христианские мыслители Востока той эпохи выросли в философии неоплатонизма, согласно которой было два божества  —  старшее и младшее, и они невольно мыслили о Христе в тех же терминах (как Ориген, так и его противники были неоплатониками). В-третьих и главных, каждое поколение стояло заново перед задачей осмысления своей веры во Христа, и каждое поколение стояло перед искушением упростить эту веру, под влиянием не столько внешних воздействий (манихейство, неоплатонизм), сколько внутренних поисков и колебаний. Богословские споры, однако, не имели того резонанса, что в IV-XVI вв., потому что не было резонатора  —  государственной власти.

Возникновение монашества: мифы и реальность

Когда в XVI в. историю Церкви последователи Лютера и их противники начали изучать в качестве доказательства собственной церковной позиции, критическим моментом сочли начало IV в. Для одних это было начало "Константинова пленения Церкви", для других "триумф христианства". В восточно-православной историософии (Шмеман) было воспринято отношение к IV в. как переломному, но было подчеркнуто его значение в других областях: "золотой век" патристики и век появления монашества, причем появление монашества было крепко увязано именно с огосударствлением Церкви, понято, как противовес ему. В XX в., однако, изучение ранней истории монашества показало, что не IV, а III в. был переломным. Уже с 260-х годов появляются отшельники, о которых известно крайне мало, которые еще не сооружали стен для своих обителей. Антоний Великий уходит первым физически из родной деревни  —  именно в III в., задолго до Константина. Ранее отшельники жили в привычном окружении, не подчеркивая расстоянием материальным духовную свою инаковость.

Таким образом, монашество было ответом не на союз Церкви с государством, не на наплыв неофитов. Возможно, вообще неверно говорить о монашестве как об "ответе".

Общеметодологическое замечание: В принципе неверно рассматривать всякий исторический феномен лишь как пассивный "ответ" на "вызов эпохи"; как писал митр. Филарет Московский, "много чести" думать, будто нападки безбожников побуждали людей молиться, как неверно и редуцировать историю до процесса "влияния", как это любили делать в XIX в. и как это сильно отразилось российской церковной историографии. Кроме влияний со стороны соседей или предков, всегда есть нечто свое, оригинальное и одновременно общее для всех людей в силу общности человеческой природы.

Неверно рассматривать монашество и как ответ на недоумение по поводу замедления Второго Пришествия, как на подмену общецерковной эсхатологичности лично-общинной. Монашество есть плод развитие благовестия, который неизбежен и в условиях гонений, и в условиях цезаропапизма, монашество есть ответ на призыв Христа спасать мир через отречение от мира, свидетельствовать о Евангелии. Христиане той эпохи воспринимали монашество как авангард армии в борьбе с сатанинскими духами (экзорцизм оставался самым распространенным церковным обычаем, обязательно предшествовавшим крещению). Монахи были экзорцистами цивилизации, как официальные экзорцисты занимались отдельными людьми. Они изгоняли зло стадности, создавая общину, состоящую из личностей, причем главным методом в становлении личности и общины было непосредственное и явное поставление Христа в центр жизни. Отказ от цивилизационной деятельности, от просветительства,  —  это всё было, но не всегда и не везде, это вторичное и не всегда обязательное в монашестве, а существенное в монашестве сотворение личности в пограничной ситуации между миром сим и небом, в отказе определять личность чем-либо и кем-либо помимо Христа. Причем этот отказ тогда обретал смысл и полноценность, когда он был сугубо личным, без агрессии по отношению к тем христианам, которые продолжали обычный путь.

Монашество, на первый взгляд, противостоит искушениям власти, богатства, пола, ведь монах приносит обеты смирения, нищеты, воздержания. Разумеется, тогда возникает вопрос: были ли христиане, жившие до возникновение монашества, плохими христианами? И, разумеется, возникает ответ: нет, просто они не называли себя монахами. Домонашеский период истории Церкви воспринимается как введение к монашескому. На самом деле, функцию монашества выполняло мученичество или, точнее, готовность к мученичеству, наличие возможности мученичества, риска. Гонения были редки, но возможны, и эта возможность помещала христианина в пограничную ситуацию между миром сим и Царством Небесным. Когда после Декия гонения окончательно (как казалось) отошли в прошлое, появляется монашество  —  не вообще соблюдение заповедей в их полноте ("праведность"), не вообще уход в себя ("монашество в миру"), а монашество как открытое (и в этом смысле миссионерское, дерзкое, явное) постоянное противопоставление христианства  —  миру. Постоянство  —  важная черта монашества, оно обеспечивается не столько постоянством исполнения заповедей или молитвы (да и как это проверишь?), а постоянством пребывания в монашеской одежде, в монастыре. Это раздражает мир.

Монашество противостоит спокойствию, но это означает, что в принципе оно совместимо и с богатством, и с властью (любопытно, что оно не совместимо с браком, потому что и власть, и богатство вторичные формы, а брак есть первичная форма устройства человека). Тем не менее, когда монашество пользуется этой совместимостью, рождаются другие формы противостояния миру, как юродство.

Различия Востока и Запада: церковное измерение

III в. отмечен двумя крупными церковными спорами. На Западе  —  спор дисциплинарный (Новатианский раскол), спор между Карфагеном и Римом о том, как принимать еретиков, вероотступников. На Востоке  —  спор богословский, между Александрией и Антиохией (условно, потому что Ориген был из Александрии, но ею осужден, а Павел Самосатский был осужден в Антиохии). На Востоке и в начале IV в., и в XX в. проблема личного поведения не имела такого значения, как на Западе. Отступники на Востоке спокойно были приняты в прежних своих чинах. В XX в. в России люди западнического умонастроения активно обсуждали вопрос о сотрудничестве иерархов с большевиками, а большинство православных считали эту тему второстепенной. Западные люди не понимали и не понимают спокойствия восточных людей в сфере столь важной как личная нравственность, дисциплина, опрятность поведения. Восточные люди удивляются равнодушию западных к проблемам богословствования: разве не стократ важнее правильно думать о Боге, нежели правильно себя вести? Что пользы правильно себя вести, если одновременно мы будем еретичествовать?

Поставление социальной активности на второстепенное место  —  вторично по отношению к этому различию. Речь не идет о том, что Восток культурно пассивен. Разделение между теми, кто не хочет творчества, и творческими христианами, присутствует и на Востоке и на Западе в равной мере. Речь идет о том, куда направляется творческая энергия: на Западе прежде всего в социальную сферу, на Востоке прежде всего в интеллектуальную. В этом смысле противопоставление Запада как стремящегося побольше сказать, и Востока как страны молчания (положительное и отрицательное богословия)  —  второстепенно и ошибочно. Насколько Запад богословствовал, он был скорее катафатичен (положителен). Проблема в том, что Восток более богословствовал и менее занимался политическим устроением. Относить это лишь на традицию сильной власти вряд ли можно, ибо сильная власть здесь  —  следствие, а не причина.

Восточный стиль не нужно объяснять: он изначально естественен в мире греха и рабства; удивляться надо западному поведению, тому, как там постоянно преодолевался гнет социальных обстоятельств, как в самых разных областях личность отстаивала себя. Спор о перекрещивании, традиция целибата,  —  это всё проявления того же внимания к реализации свободы в сфере личного поведения. Восток был равнодушнее и к тому, женат или нет священник, и к тому, насколько бытие Церкви и членов её подчинено светской власти. Он интересовался лишь дисциплиной в смысле соблюдения этикета отношений внутри системы подчиненный  —  начальник (мирянин  —  священник, священник  —  архиерей). Дисциплина как поведение человека по отношению к социальной среде в целом, к ее давлению, не ценилась. Зато более уделялось внимания осуществлению личности в предстоянии Богу (познание в богословии, молитве, аскетике).


Хронология

Персоналии, источники

  • 203. Император Септимий Север во время поездки по восточным провинциям издает декрет, запрещающий прозелитизм в иудаизм и христианство.
  • 204. Ориген становится руководителем Александрийского огласительного училища.
  • 220. I Карфагенский собор, спор о крещении еретиков (принимает решение о перекрещивании, подтвержденное Синадским и Иконийским соборами).
  • 231. Димитрий, папа Александрийский созывает собор (без участия пресвитеров), который дополняет наказания против Оригена лишением сана.
  • 230-е: Ориген составляет Гекзаплы (еврейский на евр. и греческими буквами, переводы на греческие Септуагинты и  -  христианские  -  Акилы, Симмамаха, Феодотиона). (вариант для путешествий, облегченный  -  Тетраплы  -  без евр. текста).
  • 240. свт. Григорий Неокесарийский, составляет Символ веры, позднее одобренный Никейским собором. Ученик и крестник Оригена, автор Похвального слова ему.
  • 248. Новат, пресвитер Карфагенской церкви, против поставления Киприана в епископы. Новат считал, что все отступники, получившие письменное прощение кого-либо из мучеников или исповедников, должны приниматься в общение. (Не путать с Новатианом в Риме: идеи противоположные, хотя союз они заключали в ходе борьбы с кафоликами.)
  • 249 г. декабрь (январь 250). Начало гонений Деция. Преследования вменялись правителям провинций. Организовывались комиссии из пяти лиц, выдававшие удостоверения (либелли) о том, что жертва принесена.
  • 251, осень. Папа Корнелий созывает в Риме собор (не менее 60 епископов), отлучивший Новатиана. Новатиан  -  пресвитер Римской Церкви, против прощения вероотступников. Раскол Новатиана был поддержан многими епископами. Зимой того же года  -  чума в Италии, император Галл начинает гонение против христиан, чтобы отвлечь народ. Община в это время состояла из 46 священников, 7 диаконов, 7 субдиаконов, 42 аколитов, 52 экзорцистов, чтецов, привратников, поддерживала более 1500 вдов и бедняков, что подразумевает, что община римских христиан превосходила 30 тысяч человек (ок. 5% населения города).
  • 255. II Карфагенский собор (31 епископ) подтвердил перекрещивание: "Никто не может быть крещен, пребывая вне Церкви". Наиболее авторитетный защитник перекрещивания Киприан Карфагенский.
  • 256, весна. Собор в защиту перекрещивания (71 епископ).
  • 256, осень. Карфагенский собор в защиту перекрещивания (87 епископ), против Папы Стефана, требовавшего признать римскую традицию принятия через возложение рук.
  • 257. Эдикт Валериана с запретом христианам собираться для богослужений под угрозой смерти.
  • 258, август. Эдикт Валериана с приказом казнить епископов, пресвитеров, диаконов, аристократов за исповедание христианства. Матрон и императорских служащих предписывалось ссылать.
  • 264. Собор против Павла Самосатского.
  • 267. Собор против Павла Самосатского.
  • 272. Император Аврелиан разрешает спор антиохийских христиан о епископе: Павла Самосатского силой выдворяют из епископского дома, признают епископа Домна, т.к. его признают епископ Римский и прочие итальянские епископы.
  • 280. Лукиан Антиохийский делает еще одно издание греческого Писания.

первая треть III в.

свт. Ипполит Римский;
Ориген
(его "О началах"; "Против Цельса"; Толкование на Евангелие от Иоанна);
Юлий Африкан;
Гермоген (полемика с ним Тертуллиана);

Цензорин;
Вардесан

Т.наз. "Правила святых апостолов"

вторая треть III в.

Плотин;
свт. Григорий Неокесарийский
(его Послание, 240 г.)
;
свт. Киприан Карфагенский;
свт. Дионисий Александрийский
(его Послание, 260 г.);
свт. Дионисий, Папа Римский;
свт. Корнелий, Папа Римский
(его Послание Киприану Карфагенскому о расколе Новациана)

 

последняя треть III в.

свт. Лукиан Антиохийский;

 

Дополнительные материалы:

История Церкви в III в.: Поснов; Лорц; Скальфи.

История управления Церковью в I-III вв.: Поснов; Болотов; Лебедев.

Богослужение II-III вв.: Поснов; Алымов.

Богословие I-III вв.: Поснов.

Богословские споры III в.: Гарнак; Карсавин.

Хронология.

Обратите внимание, что редактор-составитель рассылки не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Желаю всяческих успехов!  
редактор-составитель рассылки
Александр В. Поляков
<= предш. вып. темы
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»