> Все четыре евангелиста описывают вход Иисуса в Иерусалим в один из важнейших моментов Его жизни (Мф 21:1-11; Мк 11:1-11; Лк 19:28-40; Ин 12:12-19). Поэтому даже критические исследователи обычно не ставят под сомнение историческую достоверность сообщения о том, что во время одного из праздников Иисус вошел в Иерусалим (возможно, въехал в него на каком-то животном). Сомнение скорее вызывало другое — не было ли раннее предание об этом событии сильно отредактировано и сделано выражением (более поздней?) веры в то, что Иисус — <Мессия из рода Давида>. Например, Р.Бультман не сомневался, что за этим евангельским повествованием стои́т какое-то реальное событие, но считал его «мессианской легендой, на которую повлиял Зах 9:9» (). (Бультман отметил, что в тексте Захарии упоминаются осёл, вход и приветствие.)

<...>

> 1. Форма повествований о входе в Иерусалим

> Д.Р.Кэтчпоул привел доводы в пользу того, что рассказ о входе в Иерусалим соответствует модели ряда иудейских повествований о «праздничном входе героя, ранее достигшего триумфа, в город» ():
> 1) достижение победы и соответствующего статуса;
> 2) официальный вход в город;
> 3) прием, сопровождаемый приветствиями и/или хвалой, а также молитвой к Богу;
> 4) вход в Храм (если таковой имеется);
> 5) культовая деятельность, которая может быть как положительной (жертвоприношение), так и отрицательной (очищение — хотя эта негативная деятельность лучше всего засвидетельствована как часть [1]).

> Найдя основу для этой модели в израильском царском ритуале (3Цар 1:32-40; Зах 9:9), Кэтчпоул привел в подтверждение ее существования рассказы о победных входах Александра Македонского (Иос. Флав. Древности 11.8.4-5 § 325-339; 11.8.6 §342-345), Аполлония (2Макк 4:21-22), Иуды Маккавея (1Макк 4:19-25; 5:45-54; Иос. Флав. Древности 12.7.4 §312; 12.8.5 §348-349), Ионафана (1Макк 10:86), Симона (1Макк 13:43-51), Антигона (Иос. Флав. Война 1.3.2 §73-74; Древности 13.11.1 §304-306), Марка Агриппы (Иос. Флав. Древности 16.2.1 §12-15), Архелая (Иос. Флав. Древности 17.8.2-9.5 §194-239) и самозванца, выдававшего себя за Александра, сына Ирода (Иос. Флав. Война 2.7.1-2 §101-110; Древности 17.12.1 §324-328). По мнению Кэтчпоула, наличие этой модели в рассказе о входе Иисуса в Иерусалим означает: в этой истории следует видеть не первый вызов Иисуса властной структуре нации, а признание уже достигнутого Иисусом статуса.

> Как известно, С.Г.Ф.Брэндон полагал, что действие Иисуса было «явно предназначено подтолкнуть власти, как иудейские, так и римские, увидеть в Нём и Его движении желание их низвергнуть» () и обнажало сочувствие Иисуса к зелотам (). Кэтчпоул с этим не согласен. Для историка вопрос скорее в другом: действительно ли рассматриваемое событие было ознаменованием уже достигнутого «триумфа» и признанием полученного царского титула, или же эта интерпретация принадлежит послепасхальному времени ().