> Это нормально, что христианство проповедует сразу три Евангелия. Иначе оно было бы инструментом одной ноты, танцором одного движения, одеждой одного размера. Любовь Божия в том, чтобы принять в Свои объятия разных людей, оставляя их разными, в том числе и в системе мышления.

> Итак, первое Евангелие – возлюби Господа Бога твоего от всего сердца, забудь себя, следуй за Ним – и будь что будет! Всё равно скоро всё кончится.

> Второе – отбрось старый кодекс книжников и фарисеев. Они его извратили и неправильно поняли. Возьми новую версию кодекса, улучшенную, исправленную и правильно понятую, то есть Новый Завет – в качестве нового свода правил.

> И третье Евангелие – если ты не любишь, ты наверняка хороший человек, но ты – не в Боге. У тебя нет любви, значит, у тебя нет содержания жизни. Мы предлагаем тебе Весть о Божией любви, которая раскроет тебя в Нём. И тогда ты поймешь и ощутишь смысл жизни, перестанешь бегать за бликами счастья, перестанешь создавать жизненные ориентиры, деля людей на правильных и неправильных.

> Все эти три концепции подаются параллельно, и иногда у людей простых появляется желание уточнить: что же такое христианство? Мне кажется, это не совсем качественный вопрос. В нём надо заменить только одну букву: что такое христианства? Их много, по крайней мере – три, поэтому нельзя говорить о том, что христианское учение такое-то. Любой, кто выберет одно из этих направлений, будет христианином и не погрешит против Писания, но рядом он обнаружит еще несколько типов православного христианства, это искони, это нормально.

> Три школы, три стиля; выстраивать же из них лестницу мы не вправе. Они не связаны друг с другом последовательностью. В частности, эсхатологическое христианство (т.е. строящееся на ожидании скорого конца света) не учитывает, что естественная история будет длиться еще две тысячи лет и более. Оно имеет в виду, что вот сейчас прими Христа, отвергни себя и по Мне гряди, дальше – ждите в Иерусалиме, доколе облечетесь силою свыше. Потом сходит Дух Святой, и остается только быстрее всех оповестить Благой вестью, что вот-вот всё закончится. У христианства этого типа нет долгосрочной программы. Поэтому в их эсхатологической перспективе всё поставлено на высочайшую этику «здесь и сейчас».

> Существует, однако, и иерархичное понимание трех моделей христианства: одна выше, другая ниже, третья посередине. У святых отцов есть замечательная аналогия: раб, наемник, сын. Пусть и иерархично, но эта концепция демонстрирует существование трех ступеней, трех уровней христианства.

* * *

> Чтобы удобнее было определиться с форматом духовной жизни, рассмотрим два крайних типа духовности. Первый тип – идентификация высоты духа по вторичным духовным признакам: имитация норм Типикона, косплей, фейсконтроль и т.п. Это похоже на то, как мы бы стали в своей квартире подражать действиям сигнальщиков на летном поле: так же махали бы флажками, не понимая, зачем нужны эти движения и флажки. Подражание не считывается правильно в другом месте и при других обстоятельствах и потому, даже обрастая необходимостью специального истолкования, остается для наших современников малопонятными танцами с бубном.

> Мы от души стараемся набрать в православие миллионы людей. Многие идут потому, что это красиво, мощно. Многим важно быть членами огромной солидной организации и носить на языке возвышенные речи. Однако очень скоро обнаруживается, что эти люди не способны ни на что, кроме копирования шаблонов и подражания, как малые дети с серьезными намерениями.

> Другой крайний тип духовности – восприятие мира с точки зрения Бога, а Бога – как Брата в акте мировосприятия. То есть мы воспринимаем мир с точки зрения Бога только потому, что Бога считаем Братом. Для тех, кому такое кажется недостижимым, я намеренно обозначил это как крайнюю точку. Мы уже давно и незаметно для себя отреклись от Бога как Брата. У нас Бог – «Иже еси на небеси» – царь со всеми композитными предикатами. А Он всё-таки отзывался на Брата и очень сильно стремился к нам в семью.

> Отвержение вертикали духовного прогресса

> Постараемся обозначить этапы, которые помогут продвинуться от одного типа духовности к другому.

> Не сто́ит подчинять себя идее прогресса и самосовершенствования – идее духовной лестницы. Вертикальную лестницу прогресса лучше заменить на горизонтальное разнообразие взаимоотношений со сложностью мира, человека и Бога.

> Православное представление о пути духовного восхождения, рисуя нам лестницу, в то же время не дает возможности подняться на следующую ступеньку – ведь это возвышение, а мы не должны считать себя возвысившимися, это несмиренно. В аскетике распространено толкование евангельских блаженств как лестницы (или пирамиды) добродетелей; но если стараться быть смиренным, то принципиально невозможно признать за собой и первую ступень, ведь кто-то всё еще остается на нулевой. Поэтому мы не сможем приступить к другому варианту духовной жизни, пока не примем такой принцип: шаг вперед рассматривается не как высшая ступень (прогресс), а как перемена взаимоотношений с Богом на более удобный и продуктивный тип.

> Нужно принять это как аксиому, иначе, придерживаясь традиционного взгляда на духовный прогресс, мы сами себе не позволим меняться. Человек рассуждает так: «Если я решил поменяться, я что ли стал лучше?» Нет, просто есть различные модели религиозного поведения, разные типы взаимоотношений с Богом. Кто-то относится к Богу, как к Царю, а себя считает (не)верным рабом или холопом: для одного это нормально, для другого – прекрасно, а для третьего дворцовые аналогии неудобны. Но сравнивая эти типы, нельзя сказать, что один всё еще холоп у Бога, а другой — уже друг, брат, кум, сват и т.д., надо видеть в них разные стили взаимоотношений.

> Один никак не лучше другого – это нужно принять и избавиться от идеи прогресса, сделать лестницу горизонталью. И тогда мы сможем наши изменения называть обычной модификацией: зимой мы надели пальто и не стали лучше, чем летом – человек тот же самый, изменились некоторые обстоятельства. То же и в духовной жизни: один молится много, другой быстро, третий покаянно, четвертый хочет весь мир обратить в православие.

> Пятый, наоборот, начитался Лао-цзы и ничего не хочет. (В «Дао Дэ Цзин», § 80, написано, что лучше всего, когда люди дружат, глядя друг на друга с холма, и удовлетворены настолько, что никогда не ходят друг к другу в гости. Для нас это диковато, а Лао-цзы считал это идиллией.)