> 3. Нью Эйдж и христианская духовность

> 3.1. Нью Эйдж как духовность

> Пропагандисты движения Нью Эйдж часто называют его «новой духовностью». Название «новая» звучит иронично,учитывая, как много здесь заимствований из древних религий и культур. Что́ здесь действительно ново, так это то, что Нью Эйдж представляет собой сознательный поиск альтернативзападной культуре с ее иудео-христианскими корнями. «Духовность» в подобном понимании относится к внутреннему личному опыту гармонии и единства со всем сущим, врачующему чувство несовершенства и ограниченности, которое испытывает каждый человек. Люди обнаруживают свою глубокую связь с универсальной божественной силой или энергией, которая есть центр всей жизни. Сделав такое открытие, они могут встать на путь <самосовершенствования>, что позволит навести в собственной порядок жизни, в своих отношениях с миром и занять свое место в становления и в Новом универсальном процессе Бытии мира, находящегося в процессе непрерывной эволюции. Результатом этого является космический мистицизм{}, основанный на осознании людьми динамических энергий, излучаемых вселенной. Таким образом, <понятия> "космическая энергия", "вибрация", "свет", "Бог", "любовь" — даже "высшее Я" — все относятся к одной и той же реальности: первоисточнику, присутствующему в каждом существе.

> Эта духовность включает два различных компонента — метафизический и психологический. Метафизический компонент исходит из эзотерических и теософских корней Нью Эйдж и в основе своей представляет новую форму гностицизма. Доступ к божественному открывается через познание тайных мистерий, а также через индивидуальный поиск «реального, но скрытого начала, источника вне времени, трансцендентного вместо мимолетного, певоначальной, исконной традиции вместо традиции преходящей, другого вместо «я», космической божественности вместо воплощенной личности». Эзотерическая духовность «есть исследование Бытия, скрытого за разделенностью существ, что-то вроде ностальгии по утраченному единству».{}

> «Здесь видна гностическая матрица эзотерической духовности. Это становится очевидным, когда дети Водолея ищут Трансцендентное Единство религии. Они стремятся брать из исторических религий только их эзотерическое ядро, хранителями которого они себя объявляют. В каком-то смысле они отрицают историю и не хотят признать, что духовность может иметь корни во времени или в неком установлении. Иисус из Назарета — не Бог, а один из множества исторических проявлений космического и универсального Христа».{}

> Психологический компонент такого рода духовности появляется на стыке эзотерической культуры и психологии (см. 2.3.2). Нью Эйдж таким образом становится опытом личной психо-духовной трансформации, которая рассматривается как аналог религиозного опыта. Для некоторых людей такая трансформация принимает форму глубокого мистического опыта, приходящего в результате личного кризиса или длительного духовного поиска. Для других она связана с практикой медитации, или применением того илииного вида терапии, или же с паранормальным опытом, который изменяет состояние сознания и приводит к глубокому проникновению в единство реальности.{}

> 3.2. Духовный нарциссизм?

> Некоторые авторы видят в духовности Нью Эйдж своего рода духовный нарциссизм или псевдомистицизм. Интересно отметить, что подобная критика была выдвинута даже одним из главных идеологов Нью Эйдж Дэвидом Спенглером, который в своих более поздних работах дистанцировался от крайних эзотерических представлений этого направления мысли.

> Он писал, что в наиболее популярных формах Нью Эйдж «индивидуумы и группы живут своими фантазиями о приключениях и могуществе, как правило, в оккультной или милленаристической форме... Основная характеристика этого уровня состоит в привязанности к собственной самореализации и в то же время (хотя и не всегда явно) — в уходе от мира. На этом уровне Нью Эйдж населен странными и экзотическими существами, учителями, адептами, инопланетянами; это место, где разворачивается действие различных видов психических энергий и оккультных мистерий, тайных обществ и тайных учений».{}

> В более поздней работе Дэвид Спенглер перечисляет негативные элементы или «теневые стороны» Нью Эйдж: «Отчуждение от прошлого во имя будущего; приверженность всему новому ради самой новизны [...]; неразборчивость и отсутствие проницательности, практикуемые во имя целостности и единства, и, как следствие, — неспособность понимать и уважать роль границ [...]; ошибочное принятие психических явлений ченнелинга — за мудрость, за духовность, взглядов Нью Эйдж — за абсолютную истину».{} Но всё же Дэвид Спенглер убежден, что эгоистический, иррациональный нарциссизм свойственен всего лишь немногим последователям Нью Эйдж. Среди положительных сторон он подчеркивает роль Нью Эйдж как образа перемен и воплощения божественного; движения, в котором большинство людей «очень серьезно заняты поисками истины», трудясь ради лучшего качества жизни и духовного роста.

> Коммерческий аспект разного рода продукции и видов терапии, имеющих марку Нью Эйдж, освещен Дэвидом Туланом, американским иезуитом, который несколько лет провел в среде Нью Эйдж. Он отмечает, что последователи Нью Эйдж открыли внутреннюю жизнь и что они очарованы перспективой быть ответственными за мир, но что они столь же легко поддаются тенденции к индивидуализму и восприятию всего на свете в качестве объекта потребления. В этом смысле, не будучи христианской, духовность Нью Эйдж не является также и буддистской, постольку поскольку она не предполагает самоотречения. Похоже, что мечта о мистическом единстве на деле окажется всего лишь виртуальным единством, которое в итоге оставляет людей еще более одинокими и неудовлетворенными.

> 3.3. Космический Христос

> В раннехристианский период верующие в Иисуса Христа вынуждены были столкнуться с гностическими религиями. Они не игнорировали их, а сделали позитивные выводы из этого вызова, применив термины, относившиеся к космическим божествам, к Самому Христу. Ярчайший пример можно увидеть в известном гимне Христу из Послания святого апостола Павла к колоссянам:

«Он — видимый образ невидимого Бога,
рожденный прежде всего творения,
ибо через Него создано всё, что на небесах и что на земле,
видимое и невидимое:
Престолы, Господства, Начала и Власти, —
всё через Него и для Него создано.
Он — прежде всего сущего
и всё держится на Нём.
Он — Глава Тела, то есть Церкви.
Он — Начало,
Первенец, первым воскрешенный из мертвых,
чтобы первенствовать во всём,
ибо Бог пожелал явить в Нём Свою полноту,
и через Него примирить с Собой всё,
мир утвердив кровью Его, пролитой на кресте,
и земное, и небесное». (Кол 1,15-20)

> Эти ранние христиане не ожидали никакого пришествия новой космической эры; в этом гимне они прославляли Исполнение всего, что началось во Христе. «Время действительно достигло полноты в том, что Воплотившийся Бог нисшел в человеческую историю. Вечность вступила во время: какое «исполнение» может превзойтиэто? Какое еще «исполнение» возможно?». {Иоанн Павел II, Апостольское послание Tertio Millennio Adveniente (10 ноября 1994), 9.} Вера гностиков в космические силы и некий неясный, загадочный рок лишает человека возможности связи с личностным Богом, явленным во Христе. Для христиан истинный космический Христос — это Тот, Который активно присутствует в различных членах Своего Тела, которым является Церковь. Они надеются не на безличные космические силы, а на происходящую из любви заботу Бога-личности; в их представлении, космический биоцентризм должен быть преобразован в комплекс социальных связей (в Церкви); и они не замкнуты в циклической модели космических событий, а сосредоточены на историческом Иисусе, особенно на Его распятии и воскресении. В Послании к колоссянам и в других текстах Нового Завета мы находим учение о Боге, отличное от того, которое скрыто в рассуждениях Нью Эйдж: христианская концепция Бога — это концепция Пресвятой Троицы, сотворившей человеческий род, желая разделить общение троической жизни с сотворенными Ею людьми. Эта концепция, если ее правильно истолковывать, означает, что истинная духовность является не столько нашим поиском Бога, сколько поиском Богом нас.

> В кругах Нью Эйдж распространился другой, совершенно отличный от этого взгляд на космическое значение Христа: «Космический Христос есть божественный образец, который соединился с личностью Иисуса Христа (но никоим образом не ограничен этой личностью). Божественный образец соединения сделался плотью и обитал между нами (Ин 1,14) [...] Космический Христос [...] стои́т во главе нового исхода из плена, освобождения от пессимистической ньютонианской механистической картины мира, мира пронизанного духом конкуренции, мира победителей и побежденных, с его дуализмом, антропоцентризмом и тоской, которая возникает, когда нашу удивительную вселенную изображают как механизм, лишенный таинственного и мистического. Космический Христос — знакомый и исторический, действительно близкий истории человечества.Космический Христос может жить где-то по соседству или даже в глубине нашего истинного "я"».{} Хотя не обязательно, что эти убеждения должны быть разделены всеми, кто увлечен Нью Эйдж, но эти формулировки очень хорошо отражают суть и показывают совершенно ясно, в чём разница между этими двумя взглядами на Христа. Для Нью Эйдж космический Христос представляется образцом, который может быть воспроизведен во многих людях, местах и эпохах, который несет в себе великую смену парадигм; в конечном счете, это потенциал внутри нас.Согласно христианскому учению, Иисус Христос не образец, а Божественная Личность, Богочеловек, открывающий тайну любви Отца к каждому человеку на протяжении всей истории (Ин 3,16); Он живет в нас, потому что разделяет Свою жизнь с нами, но всё это никоим образом не навязывается и не происходит автоматически. Все люди призваны разделить Его жизнь, жить «во Христе».

> 3.4. Христианская мистика и мистицизм Нью Эйдж

> Для христиан духовная жизнь — это отношения с Богом, которые постепенно, под действием Его благодати, становятся глубже и в то же время привносят свет в наши отношения с ближними и со всем миром. Духовность в понимании Нью Эйдж подразумевает испытывание состояний сознания, дающих ощущение гармонии и слияния с Целым. Таким образом, термин «мистицизм» означает не встречу с трансцендентным Богом в полноте любви, а переживания, вызванные погружением в самого себя, радостное осознание единства со вселенной, согласие на то, что собственная индивидуальность может утонуть огромном в океане Бытия.{}

> Эта фундаментальная разница очевидна на всех уровнях сравнения христианской мистики и мистицизма Нью Эйдж. Путь очищения, предлагаемый Нью Эйдж, основывается на чувстве тревоги или отчуждения, с которым можно справиться через погружение в Целое. Чтобы перейти в это состояние, человек должен использовать техники, которые приведут его к просветлению. Сознание человека трансформируется, он становится открытым для контакта с божественным, которое понимается как глубочайшая сущность реальности.

> Техники и методы, предлагаемые этой имманентистской религиозной системой, лишенной понятия Бога как личности, действуют «снизу». Несмотря на то что они связаны с погружением в глубины человеческого сердца или души́, это полностью инициатива человека, пытающегося вознестись к божественному собственными усилиями. Часто это «восхождение» на уровень сознания, понимаемый как освобождающая убежденность в присутствии «бога внутри». Не каждому доступны эти техники; польза от них якобы доступна лишь ограниченному кругу людей, составляющих привилегированную духовную «аристократию».

> Основной элемент христианской веры, напротив, заключается в том, что Бог сошел к Своим творениям, особенно к самым малым, самым слабым и менее всего одаренным с точки зрения ценностей этого мира. Есть духовные техники, которым было бы полезно обучиться, но Бог может оставлять их без внимания и обходиться без них. Христианский «метод приближения к Богу основан не на какой-либо технике в строгом смысле слова. Это противоречило бы <духовной детскости, к которой> призывает Евангелие. Истинная христианская мистика ничего общего не имеет с техникой: это всегда дар Бога, и человек, получающий этот дар, осознаёт, что он его недостоин».{}

> В христианстве обращение — это возврат к Отцу через Сына в послушании силе Святого Духа. Чем больше человек укрепляет свою связь с Богом — что всегда и во всех случаях является свободно данным даром, — тем острее он ощущает необходимость обращения от греха, духовной близорукости и самовлюбленности, которые мешают человеку с упованием вверить свою жизнь Богу и быть открытым для других людей.

> Все медитативные техники должны быть очищены от самонадеянности и претенциозности. Христианская молитва — это не упражнение в созерцании самого себя, в молчании и самоопустошении, а диалог любви, который «подразумевает намерение обращения, стремление от «я» к «Ты» Бога». {<...> Ср. разделы о медитации и созерцательной молитве в Катехизисе Католической Церкви, 2705-2719.} Христианская молитва ведет ко всё более полной отдаче себя Божьей воле, в соответствии с которой мы призваны к истинной и искренней солидарности с нашими братьями и сестрами.{}

> 3.5. «Бог внутри» и «обо́жение»

> Здесь заключено основное различие между Нью Эйдж и христианством. Огромное количество литературы Нью Эйдж насквозь пропитано убежденностью в том, что нет никакого божественного существа где-либо «вовне» или что оно фактически ничем неотличается от прочей реальности. Со времен Юнга до наших дней всегда была категория людей, проповедующих веру в «бога внутри». С точки зрения Нью Эйдж, наша проблема состоит в неспособности осознать собственную божественность, неспособности, которая может быть преодолена с помощью наставника и путем использования целого ряда разнообразных техник высвобождения нашего скрытого (божественного) потенциала. Фундаментальная идея Нью Эйдж состоит в том, что «Бог» находится глубоко внутри нас самих. Мы боги, и мы открываем безграничную силу, скрытую в нас самих, последовательно снимая наслоения неаутентичности.{} Чем сильнее осознаётся этот потенциал, тем эффективнее он может быть реализован, и в этом смысле у Нью Эйдж есть свое понимание обожения, или, как утверждается, осознания и принятия нашей собственной божественности. Нам говорят, что мы живем в «эпоху, когда понимание Бога должно быть интериоризировано: от Всемогущего Бога к Богу как динамической созидательной силе в самой сердцевине всего существующего: Бог как Дух».{}

> В предисловии к книге 5-й Против ересей святой Ириней говорит об «Иисусе Христе, Который через Свою трансцендентную любовь стал подобен нам, так, чтобы Он мог сделать нас даже тем, что́ Он есть Сам». В этом случае обожение <...> совершается не нашими собственными усилиями, но благодаря присутствию Божьей благодати, действующей в нас и через нас. Это неизбежно предполагает первоначальное осознание собственного несовершенства и даже греховности, но никак не превознесение самого себя. Более того, такое понимание открывает, в качестве введения в жизнь Троицы, прекрасный пример совершенной награды в сердце единства; это синергия, а не слияние. Всё это совершается как результат личной встречи и является предложением нового стиля жизни. Жизнь во Христе не есть нечто личное и частное, относящееся только к области сознания. Не сводится она и к другому, более высокому уровню осознания. Это преображение нашей души и те́ла через участие в сакраментальной жизни Церкви.

---

См. тж. об обожении:
• свящ. Сергий Булгаков    • митр. Антоний (Блум) (цитаты)
• свящ. Александр Мень: богоподобие человека и его обожение
• еп. Каллист (Уэр): искупление и обожение