> <... Языковая сотериология> говорит о том, что каждый человек выстраивает свои очень сложные отношения с метафизикой. То есть с тем, ради чего всё. Ради чего учёный занимается наукой? Ради денег, славы и личного когнитивного интереса. Но если мы берём поощрение из самого занятия, тогда одно занятие ничем не лучше другого. Кто-то смотрит сериал, а кто-то проводит и описывает исследования, как супруги Кюри, облучается и умирает раньше времени. Кто-то геройски исследует какие-то минералы, летит в космос, рискуя жизнью. Эти люди не могут стать один выше другого, потому что мотиватор находится внутри них. То есть они получают удовольствие от самого занятия.

> Чтобы объяснить, почему человек, занимающийся наукой, лучше вора или просто разгильдяя, нужно воспользоваться метафизической структурой, исходя из того, что атеист всё равно оформляет свою деятельность и смысл жизни через апелляцию к высшему. У каждого человека, особенно у нашего европейского атеиста, есть свои отношения с метафизикой.

> Таким образом, Бог может понимать его занятия наукой или искусством как относящиеся к Себе, как сделанное ради Него. Здесь мы узнаём евангельские строки, где Христос говорит праведникам: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня» (Мф.25:34-35). А они Ему отвечают – и когда это было? То есть этого в их сознании не было. В их измерении они в этот момент занимались наукой, помогали людям, любили свою супругу или супруга, своих детей и т.п. То есть они совершенно не относили это к Богу, но, тем не менее, Бог относил это к Себе, потому что в каком-то измерении их отношения с метафизикой являлись отношениями с Богом.

> Языковая теория спасения говорит о том, что у каждого человека есть прямой или косвенный диалог с Богом, и на этом языке неизвестно, о чём они говорят. Это, собственно говоря, может быть символическая реплика: «Будь со мной». И Он может отвечать: «Я с тобой, не волнуйся». И мы опять говорим: «Будь со мной». И это «будь со мной» звучит по-разному. Кто-то это расшифровывает как мирную ектению, кто-то выражает как покаяние, а кто-то в этот момент строит асфальтовую дорогу, почти не воруя во время постройки. И что тогда? Это тоже диалог. Я делаю что-то ради Бога. И это обращение, казалось бы, впустую, но это тоже сказанное Богу на своём языке «будь со мной». И Бог отвечает на том же языке некоторой теплотой и удовлетворенностью.

> Эта языковая теория не говорит о том, что все спасутся или не спасутся. Мы не обладаем этим множеством языков, на которых все говорят с Богом. И мы не можем судить о спасении другого. Мы даже не можем судить о спасении самих себя, мы можем только сказать, что дело не в спасении, мы не спасаемся от кого бы то ни было, мы так существуем. Т.е. экзистенциализм – наша форма существования в мире.

> Здесь слово «спасение» улетает. Вот я говорю: «я вам представляю языковую сотериологию», – и тут же слово после «языковую» – это уже не сотериология, это языковой экзистенциализм, то, как проживает человек эту жизнь с Богом.

* * *

> Важно не то, что мы считаем богообщением, важно то, что Бог считает богообщением, т.е. что является причастностью Ему (Его благодати) с Его точки зрения. Первая форма богообщения характеризуется неосознанностью. Её можно назвать «неосознанное богообщение».

> Оно описано в известной притче Спасителя о Страшном суде (Мф.25:31-46). Её суть – кто помог своим ближним – помог Мне. В ответ праведники свидетельствуют, что их добрые дела были направлены вовсе не на Христа: «Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» (25:37-39). Но их точка зрения не так важна, важно, что Сам Бог воспринимает благо, сделанное «одному из сих братьев Моих меньших» как сделанное Ему (25:40). То есть они были в богообщении, но не подозревали об этом. В этом смысле богообщение = человекообщение. Потому что субъективно добро дарится от человека человеку, без апелляции к Богу.

> Как комментировал эту притчу митр. Антоний Сурожский: «И откроется на Страшном Суде, что единственным смыслом жизни на земле была любовь». Потому «мы должны научиться так смотреть друг на друга как на самое драгоценное, что есть на свете».@

> У ап. Иоанна это выражено не менее ярко – богопознание есть следствие любви человека к человеку: «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь… Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает… и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» (1Ин.4:7-8,12,16). В его формулировке «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот ещё во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете» (1Ин.2:9-10) богопознание следует после любви к человеку. Таким образом, горизонтальное общение/любовь между людьми является богообщением. Здесь можно было бы воскликнуть об антропоцентризме в богообщении, т.к. любовь к человеку определяет возможность богообщения. Но Бог открывается многими другими путями, которые не ставят условием непременную любовь к брату.

> Не думайте, как вам подобраться к Богу. Мы не подберёмся никогда. Подумайте лучше, как Бог смотрит, что Он сам считает богообщением? В целом люди, которые поддерживают себя для Бога и ближних, которые поддерживают общение между собой и подают руку помощи. Думаю, в этом есть благодать Божия, а значит – <это> форма богообщения.

> Бог снимает себя, как элемент, который перевешивает всех. Он не Объект, чтобы быть убранным, но действует в рамках субъект-объектного мышления человека. И кажется, что Он убирает Свою фигуру вообще: то, что вы сделали ближним – богообщение, потому что Я считаю, что вы это сделали Мне.

> С обыденной точки зрения это – антропообщение. Формально Бога здесь нет. Но Он сказал: «Где двое или трое, где собраны вы во имя Моё радовать друг друга, там Я посреди вас» (ср. Мф.18:20).

> Также «ересь антрополатризма» можно обнаружить и у ап. Павла: «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал.5:14).

> Собрание людей, сердцем обращённых друг к другу есть богослужение. Мы накрываем на стол Богу, когда делаем это для «братьев Моих меньших» (Мф.25:40). Иисус убирает Бога как центр человеческого собрания, Бог – это звук благодарности, который мы слышим из уст людей, это некоторое чувство единства, о котором молился Иисус «чтобы они были едино, как и Мы» (Ин.17:11,21-22).

> Он неоднократно говорит, чтобы мы обращали внимание друг на друга, а не на Него: Не для того пришел Сын человеческий, чтобы Ему служили. Как Я умываю вам ноги, так и вы умывайте ноги друг другу. Не Мне – друг другу! Когда вы будете мыть ноги друг другу, это и будет богослужение и богообщение. А не то чтобы: Я вас почтил, теперь вы Меня почитайте! Вот это было бы по-православному! Но Христос не был православным.

* * *

> Собеседник А: Притча о Страшном суде. Как Вы соотносите её с Вашим отношением «вера – дела», когда в притче сказано только про дела?

> Притча о Страшном суде — это постмодерная фрустрация всех идентификаторов святости. Т.е. то, на что надеялись иудеи, что религиозность есть фактор, влияющий на спасение, у Христа в притче превратилось в то, что религиозность скорее отрицательный фактор или, по крайней мере, не является идентификатором. А идентификатором являются какие-то бытовые, совершенно незначащие вещи. Это всё равно как если бы я сказал, что спасутся те, кто хорошо причёсывался по утрам, например. А вы скажете: «А как же подвижники, а как же религиозники?» – «А вот, не знаю. Они идут лесом».

> Вот примерно такая притча. И поэтому она не может отвечать на вопрос, кто спасётся. Она как раз подрывает саму ситуацию, когда у нас есть критерии спасения.

> Собеседник А: Вера – дела? Вера – дела?

> Там нет идеи дел, потому что за дела там принимается то, что не считается делом: пойти навестить, дать кружку холодной воды. Для нас сегодня это безусловно подвиги, но в те времена в восточном народе это вообще не считалось за доброе дело. И поэтому Христос говорит: «Вот за это и будете спасены. А все, кто проповедовали, уповали, вся эта религиозная клика слышит: «Отойдите, Я не знаю вас» (ср.: Мф.25:41). Вот в этом весь, так сказать, перфоманс этой притчи. Если кратко.

--

 Да благословит вас Иисус Христос!

редактор-составитель рассылки  

Александр Поляков, священник      mailto:mjtap@ya.ru
                  (запасной адрес: alrpol0@gmail.com)

[Другие способы связи: Телеграм; Whatsapp: alrpol; Скайп: alr_pol;
мессенджер Фейсбука; личное сообщение в Vk; личное сообщение в Твиттере]

---------------------------------------------

В цитатах из Нового Завета в 'подвале' выпусков обычно используется перевод В.Н.Кузнецовой.