=рассылка *Христианское просвещение*=

Благодать Господа Иисуса Христа, любовь Бога Отца и общение Святого Духа да будет с вами!

Тема выпуска: История христианства, XIV в. (Запад)

Этот выпуск тройной, и для того чтобы было удобней читать его частями, текст разделен чертой на 3 примерно по объему фрагмента.

Редактор-составитель рассылки, не является, как правило, автором текстов, которые в рассылке используются. Автор текста указывается перед текстом.

Пожалуйста, не пожалейте полминутки на то, чтобы оценить выпуск после того, как прочитаете его, или решите, что читать не будете. Хотя бы чтобы знать, что вы читаете рассылку, и я не трачу время впустую.
Благодарю всех, кто откликается на эту просьбу! :-)

Редактор

По книге: Хусто Л. Гонсалес. ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА. 
серии "История христианства" и "История христианства: персоналии"

 (примерно 6,3 тысячи слов)


 

> <... Булла папы Бонифация VIII (1294–1303)> Unam Sanctam <(1302)> ознаменовала апогей папских претензий на мирскую власть:

> Один меч должен покоряться другому, и мирская власть должна подчиняться духовной... Поэтому если земная власть сбивается с пути истинного, она подлежит суду духовной власти... Но если с пути сбивается высшая духовная власть, судить ее может только Бог, но не люди... Мы заявляем, утверждаем и постановляем, что для получения спасения всем людям абсолютно необходимо находиться под властью римского понтифика.

> Но <...> эти претензии оказались необоснованными, так как именно при Бонифации VIII стало ясно, что власть папства идет на убыль.

 

Папство под сенью Франции

> Высшей точки его понтификат достиг в 1300 году. Он провозгласил его великим юбилейным годом и обещал полное отпущение грехов всем, кто посетит гроб святого Петра. Рим наводнился паломниками, пришедшими поклониться не только Петру, но и его преемнику, казавшемуся самой выдающейся фигурой в Европе.

> Но обострялись отношения с Францией. Филипп предоставил убежище и оказывал поддержку Шарре Колонне, одному из злейших врагов Бонифация. Он также бросил вызов папе, конфисковав церковные земли и предложив руку своей сестры императору, которого Бонифаций объявил узурпатором и цареубийцей. Переписка между Францией и Римом носила почти оскорбительный характер. Французский посол при папском дворе вел себя вызывающе по отношению к папе, а король жаловался, что легат Бонифация тоже оскорбляет его. В начале 1302 года в присутствии короля сожгли папскую буллу, а позднее в том же году Филипп созвал Генеральные штаты (французский парламент), чтобы добиться одобрения его политики в отношении Рима. Следует отметить, что на этом заседании Генеральных штатов помимо двух традиционных сословий (дворянства и духовенства) впервые присутствовали представители "третьего сословия" – буржуазии. Это собрание направило несколько посланий в Рим в поддержку политики Филиппа.

> Бонифаций ответил буллой Unam Sanctam, выдержку из которой мы привели <выше> как пример папских претензий на всеобъемлющую власть в церковных и политических делах. Затем он призвал французских прелатов собраться в Риме для обсуждения вопроса об отношении к королю Филиппу. Тот в свою очередь издал указ, запрещавший епископам под страхом конфискации всего их имущества покидать пределы королевства без его личного разрешения. Он также спешно заключил перемирие с английским королем Эдуардом. Папа со своей стороны решил предать забвению, что германский император Альберт – узурпатор и цареубийца, и заключил с ним союз, призвав всех немецких феодалов признать его императором. На заседании французских Генеральных штатов один из ближайших советников Филиппа Гийом Ногаре обвинил Бонифация в ереси, содомии и незаконном присвоении титула папы. В соответствии с пожеланиями короля, депутаты попросили Филиппа как "хранителя веры" созвать собор для суда над "лжепапой". Дабы обеспечить себе поддержку со стороны духовенства еще до созыва собора, Филипп издал <указ, подтвердивший> все привилегии французского духовенства.

> У Бонифация оставалось последнее средство, которым его предшественники неоднократно пользовались для подавления сопротивления непокорных правителей, – отлучение от Церкви. Он созвал ближайших помощников в родном городе Ананьи, где подготовил буллу об отлучении, которую предполагал обнародовать 8 сентября. Но французы понимали, что противостояние достигло высшей точки. Шарра Колонна и Гийом Ногаре прибыли в Италию и подготовились к такому повороту событий – сформировав небольшой вооруженный отряд, они 7 сентября, за день до предполагавшегося оглашения приговора об отлучении от Церкви, прибыли в Ананьи и похитили папу, а его резиденция и дома́ его родственников были разграблены толпой.

> Ногаре ставил <своей> целью принудить Бонифация к отречению. Но престарелый папа проявил твердость и заявил похитителям: "Вот вам моя шея, вот вам моя голова". Ногаре дал ему пощечину, а затем папу усадили задом наперед на лошадь и провезли по городу.

> Среди кардиналов, присутствовавших в Ананьи, верными сторонниками униженного папы остались только двое – Петр Испанский и Николай Боккасини. В конце концов Боккасини с помощью людей, возмущенных таким отношением к папе, удалось освободить его и изгнать из города французов и их пособников.

> Но зло было совершено. По возвращении в Рим Бонифаций уже не пользовался таким уважением, как раньше. Вскоре после событий в Ананьи он умер. Его враги распространяли слухи, что он покончил жизнь самоубийством, но на самом деле он просто тихо скончался в окружении ближайших друзей.

> Оказавшись в сложной ситуации, кардиналы поспешили избрать папой Боккасини, принявшего имя Бенедикта XI. Он был доминиканцем скромного происхождения, отличался искренним благочестием и стремился проводить политику примирения. Он вернул семейству Колонна земли, конфискованные Бонифацием, простил всех врагов Бонифация, за исключением Ногаре и Шарры Колонны, и предложил мир Филиппу. Но этого было недостаточно. Филипп настаивал на созыве собора для суда над умершим папой. На это Бенедикт согласиться не мог, ибо тем самым был бы нанесен серьезный ущерб папскому авторитету. С другой стороны, высказывались обвинения, что новый папа идет на чрезмерные уступки тем, кто посягал на папскую власть. Он подвергался критике с двух сторон, но его понтификат продолжался очень недолго. Вскоре после его смерти распространились слухи, что его отравили, и каждая из противоборствующих партий обвиняла в этом другую. Но каких-либо доказательств отравления нет.

> Избрание следующего папы стало трудным делом, так как каждая партия настаивала на избрании своего кандидата. В конечном счете профранцузская партия, воспользовавшись обманом, добилась согласия кардиналов на избрание Климента V. Это стало возможным потому, что новый папа, на словах занимая сторону защитников памяти Бонифация, поддерживал связь с французами. Папа, избранный при таких обстоятельствах, не мог являть собой пример стойкости духа и твердости. За всё время своего правления (1305–1314) Климент V ни разу не посетил Рим. Римляне настаивали на перенесении его резиденции в их город, но Филипп держал его во Франции под своим присмотром. За время своего понтификата Климент V назначил двадцать четыре кардинала, и все они, за единственным исключением, были французами. Более того, некоторые из них были его родственниками, и тем самым создавалась и поощрялась практика непотизма, которая станет одной из самых серьезных болезней Церкви вплоть до XVI века.

> Защита Климентом памяти Бонифация тоже была неубедительной. Он отказывался созвать собор, которого хотели французы. Но собор, в сущности, был и не нужен, так как Климент мало-помалу уничтожил всё, что сделал Бонифаций, простил Ногаре и его сообщников и даже заявил, что во всём этом деле Филипп вел себя "замечательно".

> Но самым позорным событием этого слабого понтификата стали арест тамплиеров и суд над ними. Они были членами одного из военизированных рыцарских орденов, созданных во время крестовых походов, и в принципе существование ордена потеряло смысл. Но он был богатым и могущественным. В период, когда король укреплял свою власть над знатью, сила и богатство тамплиеров препятствовали проводившейся им политике централизации. Так как рыцари-тамплиеры были членами монашеского ордена, их нельзя было подчинить напрямую светским властям, поэтому Филипп решил обвинить их в ереси и заставить слабого Климента уничтожить орден, дабы основная часть его богатства перешла во французскую казну.

> Неожиданно арестовали всех тамплиеров, находившихся в то время во Франции. Некоторые из них под пыткой признались, что они были членами тайного ордена, направленного против христианской веры, что они поклонялись идолам, хулили Христа, плевали на крест и занимались содомией. Хотя многие выдержали пытки, показаний тех, кто сломался и сделал соответствующие признания, было достаточно для продолжения судебного процесса над орденом в целом. Среди признавшихся был и великий магистр ордена Жак де Моле, полагавший, по-видимому, что обвинения были настолько абсурдными, что в них никто не поверит.

> Тамплиеры надеялись, что папа выступит в их защиту и выразит протест против совершающейся несправедливости. Но Климент сделал прямо противоположное. Получив от королевских должностных лиц протоколы с признаниями тамплиеров, он приказал арестовать всех членов ордена, находившихся за пределами Франции, чтобы предотвратить любые действия, которые они могли предпринять в отношении своих арестованных братьев. Узнав, что признания получены под пытками, он приказал прекратить их, заявив, что сам будет судить тамплиеров и что они неподсудны гражданским властям. Но обвиняемые оставались в тюрьме, и папа не сделал ничего для их освобождения. Затем король обвинил Климента в подстрекательстве к тем злодействам, которые якобы совершали тамплиеры, и Климент, в очередной раз уступив, согласился созвать собор для рассмотрения вопроса.

> Филипп и Ногаре надеялись, что собор пойдет у них на поводу, но его участники проявили бо́льшую непреклонность, чем папа. Возможно, епископам было стыдно за мягкотелость своего руководителя. Они настаивали на повторном слушании дела с предоставлением обвиняемым возможности выступить в свою защиту. В конце концов, когда собор занимался рассмотрением других вопросов, Филипп и Климент пришли к соглашению. Тамплиеров не будут судить за их предполагаемые преступления, но орден будет распущен административным решением папы, а имущество передано другому ордену. Собор, не имевший более полномочий в этом деле, был распущен. Что касается богатства тамплиеров, бо́льшая его часть отошла Филиппу, представившему папе огромный счет судебных издержек и настоявшему на его первоочередной оплате.

> Многие тамплиеры остаток жизни провели в тюрьмах. Когда Жака де Моле с одним из его рыцарей привели в собор Парижской Богоматери для покаяния в грехах и опровержения тем самым утверждений о совершении в их отношении серьезного преступления, они отказались от признаний и заявили, что все обвинения были ложными. В тот же день их сожгли на костре.

> Климент V умер в 1314 году. Его понтификат стал предвестником грядущих событий. В 1309 году он сделал своей резиденцией Авиньон, город у самых границ Франции. В течение последующих почти семидесяти лет папы, продолжая называть себя Римскими епископами, находились в Авиньоне. Этот период, который часто называют "авиньонским папством" или "вавилонским пленением Церкви", характеризовался не только отсутствием пап в Риме, но и готовностью папства служить инструментом французской политики.

> После смерти Климента кардиналы не смогли договориться о кандидатуре следующего папы. Поэтому они избрали семидесятидвухлетнего человека в надежде, что его понтификат будет коротким и за это время они придут к согласию. Но этот папа, принявший имя Иоанна XXII, удивил мир своей жизненной энергией и продолжительностью пребывания у власти (1316–1334). С помощью французов он стремился утвердить папскую власть в Италии и вследствие этого оказался втянутым в нескончаемую череду войн. Для финансирования этих войн и своего двора в Авиньоне Иоанн разработал сложную систему церковных налогов, вызывавшую всеобщее недовольство, особенно среди противников его профранцузской ориентации.

> Бенедикт XII (1334–1342), обещавший римлянам вернуться в их город, начал строительство большого дворца в Авиньоне. Кроме того, несмотря на данное обещание римлянам, он перевез папские архивы в Авиньон. Весь авторитет папской власти он поставил на службу французской короне, а поскольку происходило это во время Столетней войны, такая политика отталкивала от него Англию и ее основного союзника – империю. Климент VI (1342–1352) пытался стать посредником между французами и англичанами, но было ясно, что вторые считают его сторонником первых, и все его усилия оказались бесплодными. Во время его правления, отмеченного расцветом непотизма, авиньонский двор своей пышностью и роскошью соперничал с дворами наиболее крупных светских феодальных сеньоров. Именно в то время разразилась эпидемия, и многие считали, что она стала Божьим наказанием за уход пап из Рима. Следующий папа Иннокентий VI (1352–1362) начал договариваться о возвращении в Рим, но умер, не успев осуществить свой замысел. Урбан V (1362–1370) был реформаторски настроенным человеком и вел крайне дисциплинированную жизнь. В авиньонском дворе он произвел радикальные преобразования, удалив из него всех, кто не следовал его аскетическому образу жизни. В 1365 году он вернулся в Рим, где встретил восторженный прием. Но ему не удалось сохранить лояльное отношение римлян, а в Италии происходили такие беспорядки, что он решил вернуться в Авиньон. Следующим папой стал Григорий XI (1370–1378), которого кардиналом в семнадцатилетнем возрасте сделал его дядя Климент VI. Именно в это время Екатерина Сиенская обратилась к папе с призывом вернуться в Рим.

> В молодом возрасте Екатерина вступила в орден "Покаянных сестер святого Доминика". Это была организация с гибкими правилами, согласно которым ее члены проживали дома, но проводили жизнь в покаянии и созерцании. Два года спустя она получила виде́ние, в котором Иисус сочетался с ней мистическим браком и повелел ей служить людям. Затем наступил второй этап ее жизни, в ходе которого значительную часть времени она уделяла помощи бедным и больным. Она стала известным учителем-мистиком, и вокруг нее образовался кружок из мужчин и женщин, многие из которых были гораздо образованнее ее и которых она учила основным принципам созерцания. Некоторые из ее учеников были доминиканцами, хорошо разбиравшимися в богословских вопросах, и от них Екатерина получила богословские знания, позволившие ей избежать ошибок других мистиков, осужденных Церковью.

> В 1370 году, когда был избран Григорий, она пережила еще один мистический опыт. В течение четырех часов она лежала в таком состоянии, что друзья сочли ее мертвой. Но она проснулась, заявила, что получила виде́ние, и начала кампанию по возвращению папского престола в Рим. Для этого надо было создать необходимые условия, так как непрекращавшиеся войны в Италии делали пребывание в ней папы небезопасным. С этой целью она ездила из города в город, где ей навстречу выходило множество народа, среди которого распространились слухи о совершавшихся ею чудесах. В течение всего этого времени она писала смиренные, но твердые письма папе, которого называла "нашим нежным отцом", что не мешало ей напоминать об "оскорблении Бога" долгим пребыванием в Авиньоне. <В> какой степени всё это повлияло на Григория, не ясно. Но 17 января 1377 года он появился в Риме, где был встречен с энтузиазмом. Долгий период "авиньонского пленения" закончился.

> Екатерина умерла через три года после этих событий. Сто лет спустя она была канонизирована Римско-католической Церковью, а в 1970 году <папа> Павел VI провозгласил ее <"учителем Церкви" (лат. doctor ecclesiae)> – сделав одной из двух женщин, удостоившихся этого звания.

> Короче говоря, длительный период пребывания пап в Авиньоне имел тяжелые последствия для жизни Церкви. Всё это происходило во время Столетней войны, и папство было инструментом французской политики. Поэтому страны, воевавшие против Франции, привыкли относиться к папству как к чужеродной силе. Обида на пап усугублялась и ростом национальной гордости. Авиньонский двор, а также постоянные войны и интриги, в которых он участвовал, требовали значительных расходов, поэтому Иоанн XXII и его преемники изобретали всевозможные средства для пополнения денежных запасов. Когда чья-либо должность становилась вакантной, связанные с ней доходы за год должны были отправляться в Рим. Но если вакансия была более длительной, доходы продолжали поступать в Авиньон. Поэтому папы были крайне заинтересованы в частых вакансиях. Такое положение дел не лучшим образом отражалось на пастырском служении Церкви, которое часто прерывалось длительными вакансиями. Всё это сопровождалось и продажей церковных должностей – той самой симонией, с которой боролись Григорий VII и другие сторонники реформы. Церковные должности были хорошим источником дохода, поэтому были люди, занимавшие сразу несколько из них и, следовательно, большую часть времени не выполнявшие своих обязанностей. Эти беды <...> усугублялись практикой, пример которой подавали многие папы: непотизмом, то есть назначением на высокие должности своих родственников. К концу "вавилонского пленения Церкви" многие начали требовать ее реформирования. Поскольку в реформировании нуждалось и само папство, это требование часто сопровождалось попытками ограничить власть пап или перевести ее в чисто духовную сферу.


> Великий раскол Западной Церкви

> Мечта Екатерины Сиенской как будто бы исполнилась, когда Григорий XI вернул папский престол в Рим. Но политические условия, сложившиеся во время "вавилонского пленения Церкви", не изменились. Вскоре возникли такие трудности, что Григорий подумывал о возвращении в Авиньон, и, по-видимому, так бы оно и произошло, если бы его планы не нарушила смерть. Именно тогда создалась обстановка еще более напряженная, чем во время "вавилонского пленения".

> Когда освободился папский престол, у римлян возникло опасение, что вновь избранный папа захочет вернуться в Авиньон или по крайней мере будет служить интересам Франции, как это делали предыдущие папы. Для таких опасений были веские основания, так как французские кардиналы значительно превосходили числом итальянских, и многие из них говорили, что предпочитают Авиньон Риму. Вполне вероятно, была возможность, что кардиналы покинут Рим и соберутся где-то еще, может быть, под покровительством французов, для избрания папой француза, который вернется в Авиньон. Слухи о возможном бегстве кардиналов привели к возникновению беспорядков. В помещение, предназначенное для собрания конклава, ворвалась толпа, не пожелавшая покинуть его, не обыскав всё здание и не убедившись, что у кардиналов нет возможности для бегства. Всё это время из толпы как внутри здания, так и снаружи раздавались требования избрать папой римлянина или по меньшей мере итальянца.

> В таких условиях конклав не решился избрать папой француза. После долгих обсуждений кардиналы остановили выбор на архиепископе города Бари, итальянце, принявшем имя Урбана VI. В торжественной обстановке и в присутствии всех кардиналов, как итальянских, так и французских, Урбан был коронован в пасхальное воскресенье 1378 года.

> Казалось, что <коронация> Урбана VI знаменует начало новой эпохи. Он был человеком скромного происхождения, вел аскетический образ жизни и явно намеревался проводить реформы, к которым столь многие призывали. Но было также ясно, что при этом его отношения со многими кардиналами осложнятся, ибо кардиналы привыкли к роскошной жизни и для них занимаемое положение было средством обогащения и повышения благополучия своих семей. Даже самый осторожный и дипломатичный папа при проведении крайне необходимых реформ столкнулся бы с большими трудностями.

> Но Урбан не был ни осторожным, ни выдержанным человеком. Горя́ нетерпением положить конец <тому, что епископы не находились в своих епархиях>, он заявил, что епископы, находящиеся при его дворе, а не в <.> епархиях, предают Христа и совершают клятвопреступление. Со своей кафедры он метал громы и молнии против показного благочестия кардиналов и утверждал, что прелат, получивший какой бы то ни было подарок, виновен в симонии и должен быть отлучен от Церкви. Пытаясь вырвать власть из рук французов, он решил назначить новых итальянских кардиналов в таком количестве, чтобы они составили большинство. Затем он совершил неблагоразумный поступок, заранее сообщив о своем намерении французам.

> Это действительно были реформы, которых многие ждали. Но действия Урбана против кардиналов как будто бы подтверждали слухи о том, что у него повредился рассудок. Его реакция на эти слухи делала их еще более достоверными. Кроме того, заявляя о стремлении реформировать Церковь, он одновременно продолжал назначать на высокие должности своих родственников, давая тем самым повод обвинить его в непотизме.

> В ряды оппозиции вставало всё больше кардиналов. Сначала французы, а затем многие итальянцы покинули Рим и собрались в Ананьи. Там они заявили, что избрали Урбана по принуждению и что такое избрание не имеет силы. Они предпочли не вспоминать, что после избрания все они приняли участие в коронации и не высказали никакого протеста. Они забыли также, что в течение нескольких месяцев состояли при папском дворе Урбана, не выражая никаких сомнений в законности его избрания.

> В ответ Урбан назначил двадцать шесть новых кардиналов из числа наиболее верных своих сторонников. Тем самым его приверженцы должны были составить в коллегии кардиналов большинство, поэтому несогласные заявили, что кардиналы, назначенные лжепапой, не могут считаться истинными кардиналами и что пора приступить к законному избранию папы.

> Собравшись на конклав, те же самые кардиналы, которые ранее избрали Урбана и какое-то время служили ему, теперь все, кроме одного, проголосовали за нового папу, объявив его законным преемником святого Петра. Присутствовавшие при этом итальянские кардиналы воздержались от голосования, но не протестовали.

> Сложилась беспрецедентная ситуация. Раньше бывали случаи, когда на папский престол претендовали два или даже три человека. Но теперь впервые появилось два папы, избранных одними и теми же кардиналами. Один из них, Урбан VI, от которого отреклись избравшие его, создал собственную коллегию кардиналов. Второй, принявший имя Климента VII, пользовался поддержкой кардиналов, олицетворявших преемственность с прошлым. Таким образом, весь западный христианский мир встал перед выбором одной из сторон.

> Выбор был нелегким. Урбана VI избрали по всем правилам, несмотря на запоздалые протесты тех, кто за него проголосовал. Его противник уже самим фактом выбора имени Климента продемонстрировал свою приверженность политике, проводившейся папами в Авиньоне. Но, с другой стороны, Урбан не проявил достаточной мудрости в руководстве Церковью в эти трудные времена, тогда как Климент был опытным дипломатом, хотя и не отличался благочестием, что признавали даже его сторонники.

> Сразу же после избрания Климент выступил против Урбана и напал на Рим. Город ему взять не удалось, и он обосновался в Авиньоне. В результате стало два папы – один в Риме, а другой  в Авиньоне, у каждого из которых были свой двор и своя коллегия кардиналов, и каждый из них стремился добиться признания европейских монархов.

> Как и следовало ожидать, Франция встала на сторону авиньонского папы, и за ней последовала Шотландия – ее давний союзник в войне против Англии. Это означало, что Англия поддержит противоположную сторону, так как авиньонское папство угрожало ее интересам. Скандинавия, Фландрия, Венгрия и Польша тоже сделали выбор в пользу Урбана. В Германии император, который был союзником Англии в войне против Франции, проводил ту же линию, но многие феодалы и епископы, имевшие собственные причины для противоборства императору, объявили о своей поддержке Климента. Португалия неоднократно меняла позицию. Кастилия и Арагон сначала поддерживали Урбана, но затем перешли на сторону Климента. В Италии каждый город и каждый правитель проводили собственный курс, а Неаполитанское королевство принимало то одну сторону, то другую.

> Немногие оставшиеся ей годы жизни Екатерина Сиенская посвятила защите Урбана. Но это было трудным делом, тем более что Урбан решил создать княжество для своего племянника и ради этого ввязался в череду бессмысленных войн. Когда некоторые из его кардиналов предложили ему изменить политику, он приказал их арестовать, и до сих пор неизвестно, как они умерли.

> Раскол был вызван не только столкновением интересов двух пап, поэтому после их смерти избрали других для продолжения той же линии. Когда в 1389 году умер Урбан, его кардиналы поставили Бонифация IX. Принятием этого имени новый папа показал, что намеревается следовать политике Бонифация VIII, который был убежденным противником французской короны. Но этот новый Бонифаций отверг реформы Урбана, и его понтификат дал новый импульс практике симонии. По сути симонии способствовал сам раскол, так как каждый из пап нуждался в средствах для борьбы с противником, а продажа церковных должностей была удобным способом для их получения.

> В 1394 году богословы Парижского университета представили королю предложения о путях преодоления раскола: первое – оба папы уходят в отставку, и избирается новый папа; второе – вопрос решается путем переговоров и третейского суда; третье – для решения вопроса созывается всеобщий собор. Из этих трех решений предпочтение богословы отдавали первому, так как два других ставили трудные вопросы относительно того, кто может быть третейским судьей или кто обладает полномочиями для созыва собора. Король Карл VI последовал совету богословов и, когда Климент VII умер, попросил авиньонских кардиналов не избирать нового папу в надежде, что папу в Риме удастся убедить в необходимости отречения.

> Но раскол, вызванный, в частности, защитой французских интересов, уже сам диктовал развитие событий. Кардиналы в Авиньоне, опасавшиеся ослабления своих позиций, если у них не будет собственного папы, поспешили избрать испанского кардинала Педро де Луна, принявшего имя Бенедикта XIII. Теперь король, стремившийся исполнить свой замысел и принудить к отречению обоих пап, имел уже дело с двумя противоборствующими сторонами, у каждой из которых был свой папа, а не только с папой в Риме, которому противостояла бы обезглавленная коллегия кардиналов в Авиньоне. Но Карл VI продолжил свою линию. Его посланники при европейских дворах пытались убедить монархов оказать давление на обоих пап и склонить тех к отречению. Созванный в самой Франции собор отказал Бенедикту в поддержке. Французские войска осадили Авиньон. Но Бенедикт сумел продержаться до тех пор, пока изменившаяся политическая обстановка не вынудила Карла отказаться от своих намерений и в очередной раз выступить в поддержку авиньонского папства.

> Эти события свидетельствовали, что христианский мир устал от противоборства, и если два папы не собирались положить расколу конец, за них это готовы были сделать другие. Поэтому Бенедикт XIII и римские папы – сначала Бонифаций IX, затем Иннокентий VII и, наконец, Григорий XII – предпринимали меры, которые должны были показать, что они стараются преодолеть раскол, но этому противится противоборствующая сторона. Особенно недвусмысленно эти ухищрения проявились в сентябре 1407 года, когда Бенедикт XIII и Григорий XII договорились о встрече. Но в мае следующего года встреча не состоялась. Два папы находились всего в нескольких километрах друг от друга, и Бенедикт пришел в назначенное место, а Григорий не двинулся с места.

> Учитывая это и понимая, что Европа устала от таких игр, римские кардиналы порвали со своим папой и начали переговоры с Авиньоном. Франция же перестала поддерживать Бенедикта и его сторонников и возобновила усилия по преодолению раскола. Соборное движение, развивавшееся многие годы, должно было вот-вот принести плоды.

 

* * *

> Наиболее значительным политическим и военным событием XIV и XV веков была Столетняя война (1337–1475). Главными участниками конфликта стали Франция и Англия, но эта война глубоко затронула всю остальную Европу, так что некоторые историки предлагают называть ее "Первой общеевропейской войной". Король Англии Эдуард III заявил о претензиях на французский престол, который занимал его двоюродный брат Филипп VI, и одновременно Англия вторглась в Шотландию, а поскольку Франция поддерживала шотландского короля Давида, эти события привели к войне. Вскоре благодаря заключавшимся союзам в войну, наряду с многими другими, оказались втянутыми император Людовик Баварский, короли Наварры, Богемии и Кастилии. Англичане неоднократно вторгались во Францию, одержали ряд убедительных побед (в битвах при Креси и Азенкуре), но были вынуждены отступить из-за недостатка средств. Когда два основных участника заключили мирный договор, вспыхнула война в Кастилии, и вскоре Франция и Англия снова взялись за оружие. Для англичан сложились благоприятные обстоятельства, когда на французский престол взошел Карл VI. У нового короля наблюдались признаки безумия <.....>.

<.....>

> <Еще одним> событием, подготовившим почву для перемен в жизни Церкви в последующий средневековый период, была эпидемия 1347 года. Как нам сейчас известно, бубонная чума передается блохами, переносчиками которых являются черные крысы. Торговые связи значительно расширились, особенно после разгрома мавров, в результате которого Гибралтарский пролив теперь был открыт для судов из христианских стран. Благодаря этому установились постоянные контакты между Северной Европой и Средиземным морем, и эпидемия чумы, начавшаяся на Черном море, быстро перекинулась в Италию, а затем и в Северную Европу. За три года эпидемия охватила весь континент и буквально "косила" население. По некоторым оценкам, от эпидемии и сопутствующих ей причин умерло около трети населения. Через три года буря утихла, хотя и в дальнейшем через каждые десять-двенадцать лет возникали новые вспышки.

> Эпидемия имела далеко идущие последствия. Была подорвана вся европейская экономика. Нарушилась вся система торговли. В районах, где смертность была не такой высокой, как в остальных частях Европы, возрастало число нищих и бездомных. Это в свою очередь вызывало политические потрясения, провоцировало беспорядки и вело к еще большему развалу экономики. Для относительного восстановления экономической и демографической стабильности Европе потребовалось несколько веков.

> Эпидемия имела и важные религиозные последствия. При новых вспышках умирали преимущественно молодые люди, у которых не выработался иммунитет, поэтому казалось, что смерть предпочитает молодые жертвы. Сам характер болезни, поражавшей людей, которые выглядели вполне здоровыми, побуждал многих усомниться в истинности представлений предков о рациональном устройстве мира. Среди образованных людей это порождало сомнения относительно способности разума познать тайны бытия, а среди простого люда – способствовало распространению суеверий. Коль скоро смерть всегда рядом, жизнь можно считать всего лишь подготовкой к ней. Многие совершали паломничество в Святую землю, в Рим или в Сантьяго-де-Компостела. Те, у кого не было денег на такие дальние путешествия, посещали местные святыни. Несмотря на запрет IV Латеранского собора, процветали торговля реликвиями и поклонение им. Боялись всего: эпидемии, ада, Высшего Судьи, пред которым многие представали раньше, чем на это рассчитывали.

> Многим евреям эпидемия принесла насильственную смерть. Христиане не могли понять, почему эпидемия как будто бы в меньшей степени затрагивает места их проживания. Сегодня высказывается предположение, что там было больше кошек и, следовательно, меньше крыс, поскольку у христиан кошки ассоциировались с колдовством. Как бы там ни было, во время эпидемии многие приходили к простому выводу, что евреи отравили колодцы, из которых христиане берут воду. В результате совершались массовые убийства. Это было временем страха, а страх требует жертв.


 

> Поздняя схоластика

> Схоластическое богословие, достигшее высшей точки развития в трудах Фомы Аквинского, в дальнейшем характеризовалось двумя отличительными чертами. Во-первых, оно стремилось ставить всё более трудные вопросы и давать ответы на них с помощью тонких дистинкций. Это сопровождалось использованием всё более замысловатого языка и специальной терминологии, непостижимых для непосвященных. Во-вторых, наблюдался всё больший разрыв между философией и богословием, между тем, что можно постичь разумом, и тем, что можно познать только через божественное откровение.

> Св. Фома и его современники полагали, что между разумом и верой существует тесная взаимосвязь. Это означало, что некоторые раскрытые истины (например, бытие Бога) постигаемы разумом. Но вскоре после смерти великого доминиканского богослова основополагающую предпосылку о взаимосвязи между верой и разумом начали ставить под сомнение.

> Иоанна Дунса Скота <(1266–1308)>, наиболее известного францисканского богослова после Бонавентуры, совершенно справедливо называли <"тонким учителем" (doctor subtilis)>, что воспринималось как знак уважения. Но вместе с тем это очень точно характеризовало богословие позднего средневековья, против которого вскоре выступят многие ученые. Слишком много в его трудах утонченных дистинкций, и чтобы понять его рассуждения, необходимо сначала посвятить несколько лет изучению богословия и философии того времени. Вместе с тем совершенно ясно, что Скот, в отличие от богословов предыдущего поколения, не считал, что истинность таких доктрин, как учения о бессмертии души и вездесущности Бога, доказуема рациональным путем. Он не отвергал эти учения. Не отрицал он и их совместимости с рациональным восприятием. Но он не принимал того, что разум способен доказать их. Разум в лучшем случае может показать, что они возможны.

> В XIV и XV веках эта тенденция стала еще более явной. Типичными представителями того времени были Уильям Оккам (ок. 1280–1349) и его ученики. Отталкиваясь от учения о Божьем всемогуществе, они пришли к выводу, что природный человеческий ум не может доказать абсолютно ничего о Боге и о Божьих целях. Большинство из них проводили различие между "абсолютной" и "установленной" властью Бога. Учитывая Божье всемогущество, "абсолютная" власть не знает границ. Бог может делать всё, что Ему угодно. Нет ничего выше абсолютной власти Бога – на это не могут претендовать ни разум, ни добро, противопоставляемое злу. Если бы это было не так, мы вынуждены были бы признать, что абсолютная власть Бога ограничивается разумом или добром, определяемым как противоположность злу. Бог действует разумно и совершает добро только в соответствии со Своей "установленной" властью. По сути, говорить надо не о том, что Бог всегда совершает добро, а о том, что добро есть всё, что бы Бог ни совершал. Именно Бог определяет, что такое добро, а не наоборот. Равным образом, нельзя говорить, что Бог действует разумно. Действия Бога определяются не разумом. Наоборот, всевластная воля Бога определяет, что должно быть разумным, и затем, осуществляя "установленную" власть, действует в соответствии с этими директивами.

> Это означает, что все традиционные аргументы, выдвигаемые богословами для обоснования разумности или "соответствия" того или иного учения, теряют смысл. Возьмем, к примеру, учение о воплощении. Ансельм и вслед за ним почти все богословы утверждали, что воплощение Бога в человеческое существо было разумным, так как неизмеримый долг человечества пред Богом мог оплатить только Сам Бог, ставший человеком. Но богословы XIV и XV веков указывали, что каким бы разумным это ни казалось с нашей точки зрения, всё выглядит иначе, если принять во внимание абсолютную власть Бога. Своей властью Бог мог бы аннулировать долг, или объявить, что люди – не грешники, или счесть достаточным что-то еще, не связанное с крестным подвигом Христа. Мы получили спасение благодаря подвигу Христа, это действительно так, но не потому, что именно так было надо, и не потому, что воплощение и страдания Христа были наиболее подходящим для этого средством, а просто потому, что именно так решил Бог.

> Это также означает, что нам следует отказаться от заблуждения, будто в человеке есть какие-то качества, делающие его особенно пригодным для воплощения Бога. Присутствие Бога в сотворенном существе – всегда чудо, но оно не имеет никакого отношения к нашей способности принимать Бога. Поэтому некоторые ученики Оккама заявляли даже, что Бог мог бы воплотиться в осле.

> Всё это не означает, что эти богословы были неверующими, ставившими трудные вопросы просто ради забавы. Наоборот, все известные факты их жизни свидетельствуют о том, что они были преданными и искренними верующими. Они ставили целью прославление Бога. Творец неизмеримо выше творения. Человеческий разум не способен постичь тайны Бога. Божье всемогущество таково, что нам надо отказаться от всяких попыток познать его.

> Это не было богословием неверия, провозглашавшим веру только в то, что поддается рациональному объяснению. Это богословское учение стремилось показать, что разум не способен дойти до самой сути Бога, что всё надо вложить в Божьи руки и верить во всё раскрытое Богом. И верить не потому, что это выглядит разумным, а потому, что это раскрыл Бог.

> Это в свою очередь означало, что для богословов XIV и XV веков первостепенное значение приобрел вопрос об авторитетности источников. Коль скоро истинность того или иного учения невозможно доказать рационально, надо искать непогрешимые основания. Оккам полагал, что папа и вселенские соборы могут ошибаться и что непогрешимой можно считать только Библию. Но позднее, когда в результате великого западного раскола возникло соборное движение, многие пришли к убеждению, что вселенский собор может быть высшим авторитетом, перед которым должны склоняться все несогласные. Именно поэтому на Констанцском соборе <(1414–1418)> такие известные богословы, как Жерсон и д'Айи <(d'Ailly)>, потребовали, чтобы Ян Гус подчинился власти собора. Если бы ему дали возможность выступить против собора, авторитет собрания был бы подорван. А поскольку рациональные объяснения считались недостаточными, не оставалось никакого другого авторитетного основания для преодоления раскола, для реформирования церкви и для определения истинности тех или иных учений.

> Богословы позднего Средневековья подчеркивали значение веры не в смысле определенных верований, а в смысле упования на Бога. Бог установил божественный порядок для нашего блага. Надо полагаться на все Божьи обетования, даже если они не воспринимаются разумом. Божье всемогущество может сокрушить всех наших врагов. Полагающиеся на Него не будут посрамлены. Эта распространенная в позднем Средневековье идея позднее будет развиваться в учении Мартина Лютера.

> Но какими бы преданными ни были эти богословы, изощренность их формулировок, упор на точности определений и утонченности дистинкций вызывали протест со стороны многих, кто сожалел о сложности ученого богословия в сравнении с простотой Евангелия. Этот протест выражался, в частности, в <движении "Новое благочестие" (лат. Devotio moderna)>. Наиболее известным сочинением на эту тему была книга "О подражании Христу", отражавшая распространенные тогда взгляды:

> Какая вам польза, если вы можете с большим знанием дела рассуждать о Троице, но в то же время не проявляете смирения и тем самым оскорбляете Троицу?
> Воистину, громкие слова не делают человека святым и праведным. Но добродетельная жизнь делает человека желанным для Бога.
> Лучше на деле испытывать раскаяние, чем уметь дать ему определение.
> Вы можете выучить наизусть всю Библию и все высказывания философов, но какую это принесет вам пользу, если у вас нет Божьей любви и благодати?
> Суета сует. Суета есть всё, за исключением любви к Богу и служения только Богу.

> Коротко говоря, в конце средневекового периода схоластика шла по пути, который не мог не вызвать ее неприятия многими искренне верующими людьми, рассматривавшими такое богословие не как поддержку в благочестивой жизни, а как препятствие для нее. Раздавались всё более настоятельные призывы вернуться к простоте Евангелия.

 

> Джон Уиклиф

> <....> Уиклиф жил во времена авиньонского папства и умер в самом начале великого раскола. <...>

> О ранних годах Уиклифа известно мало. Большую часть жизни он провел в Оксфорде, где был известен своей эрудицией и безукоризненной логикой мысли, но не чувством юмора, которое у него полностью отсутствовало. В 1371 году он окончил университет и поступил на королевскую службу. Сначала он выполнял дипломатические миссии, а затем стал известным полемистом. Всё это происходило во времена авиньонского папства, служившего интересам Франции. Поэтому английские власти благожелательно относились к аргументации Уиклифа о природе и границах владычества и власти. По его взглядам, вся законная власть исходит от Бога. Но эта власть должна строиться на примере Христа, Который пришел, чтобы служить, а не чтобы служили Ему. Власть, используемая в интересах правителя, а не тех, кем он управляет, – не истинная власть, а ее узурпация. То же самое относится к власти, пусть даже законной, которая выходит за пределы своих полномочий. Таким образом, нельзя считать законной любую так называемую церковную власть, которая собирает налоги ради собственной выгоды или вмешивается в дела, выходящие за рамки духовных вопросов.

> Естественно, такие взгляды находили понимание гражданских властей в Англии, постоянно конфликтовавших с папством именно по вопросам налогообложения и мирской власти пап. Но Уиклиф относился серьезно ко всему, что он говорил, и вскоре логика подвела его к утверждению, что сказанное им о церковной власти распространяется и на власть гражданскую. Ее тоже надо оценивать по тому, как она служит подданным. В результате Уиклиф потерял поддержку тех, кому раньше нравилась его прямота.

> К этому времени его позиции стали еще более радикальными. Позорные перипетии великого раскола придали ему новые силы, и он начал учить, что истинная Церковь Христа – не папа и не видимая иерархия, а невидимое Тело, состоящее из людей, предопределенных для спасения. Эту мысль он позаимствовал у святого Августина Гиппонского. Точно знать, кто именно предопределен, невозможно, но кое о чём можно судить по плодам, которые производит человек, и такого рода суждения подводят к выводу, что многие церковные иерархи предопределены не к спасению, а к погибели. В конце жизни Уиклиф заявил, что папа, по всей видимости, тоже лишен спасения.

> По мысли Уиклифа, Писание действительно принадлежит Церкви и только Церковь может правильно истолковывать Библию. Но Церковь, которой принадлежит Писание, состоит из предопределенных, поэтому Библию надо вложить в их руки на их собственном языке. После смерти Уиклифа его последователи, воспринявшие этот призыв, позаботились о переводе Библии на английский язык.

> Но наибольшие споры из всех теорий Уиклифа вызывало толкование им присутствия Христа в обряде причащения. В 1215 году IV Латеранский собор утвердил учение о пресуществлении. Уиклиф отвергал его, усмотрев в нём отрицание принципа, проявившегося в воплощении. Когда Бог соединился с человеческой природой, божественная природа не уничтожила человеческую. Равным образом, в обряде причащения тело Христа действительно присутствует в хлебе, но не уничтожает его. Тело Христа присутствует "евхаристическим", или "таинственным" образом. Но остается и хлеб.

> Эти взгляды противоречили официально принятому догмату Церкви, поэтому в Оксфорде, куда он вернулся, когда его популярность у гражданских властей пошла на убыль, многие объявили его еретиком. Некоторое время его держали под стражей, но он пользовался таким авторитетом, что вскоре ему разрешили продолжить писать и заниматься богословскими вопросами.

> Наконец, в 1381 году он удалился в свой приход в Люттерворте. Тот факт, что у него был приход и что он получил его от короны в знак благодарности за оказанные услуги, свидетельствует о размахе в Церкви злоупотреблений, порицавшихся реформаторами. Даже такой горячий приверженец реформ, как Уиклиф, жил в Оксфорде на доходы от церковной должности. А позднее, когда ему понадобились деньги, он поменял эту должность на менее доходную, получив разницу.

> Уиклиф умер от апоплексического удара в 1384 году. Его похоронили в освященной земле, так как умер он, <будучи в мире с Церковью>. Но позднее Констанцский собор осудил его, и его останки были выкопаны из могилы и сожжены. Прах его бросили в реку Свифт.

> Проповедовать теории Уиклифа ученики начали уже при его жизни. Отнюдь не очевидно, что он их к этому побуждал и что все из тех, кого впоследствии назвали лоллардами, были действительно последователями Уиклифа. Но как бы там ни было, вскоре появилось значительное число людей, которые придерживались примерно таких же взглядов, как и Уиклиф, перевели Библию на английский язык и проповедовали свое понимание христианской веры. Слово "лолларды" имеет уничижительный смысл – оно происходит от глагола, означающего "бормотать". Они были убеждены, что Библия принадлежит народу и должна быть ему возвращена, что священнослужители не могут занимать гражданских должностей и что иконы, безбрачие духовенства, паломничества и тому подобное – вещи отвратительные. Они также отвергали учение о пресуществлении и молитвы за мертвых. Многие из этих ключевых положений лоллардов предвосхищали протестантскую Реформацию.

> Сначала среди лоллардов было много представителей баронов, рыцарей и знати, но затем это движение стало преимущественно народным. На определенном этапе лолларды попытались провести через Парламент изменения в законах, касающихся ереси. Но им это не удалось, и их положение пошатнулось. Большинство лоллардов из числа аристократии и рыцарства отреклись от своих взглядов и вернулись в лоно официальной Церкви. <.....>

Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
Как это можно сделать, описано на странице messia.ru/pomoch.htm.

Здесь вы можете оценить прочитанный выпуск рассылки. Заранее благодарен всем, кто выразит свое мнение.

Голосование эл. почтой: нажмите на ссылку, соответствующую выбранной Вами оценке, и отправьте письмо!
В теле письма можно оставить свои комментарии.
При этом, если Вы расчитываете на ответ, не забудьте подписаться и указать свой эл. адрес, если он отличается от адреса, с которого Вы отправляете письмо.
NB! На мобильных устройствах этот метод отправки письма может не работать. Поэтому, если Вы хотите задать вопрос редактору рассылки или сообщить что-то важное, надежней будет написать обычное письмо на адрес mjtap@ya.ru.

(затрудняюсь ответить)(неинтересно – не(до)читал)(не понравилось / не интересно) /

(малоинтересно)(интересно)(очень интересно)(замечательно!)

[при просмотре выпуска на сайте доступна функция "поделиться"]

messia.ru/r2/7/i26is16_454.htm

Архив рассылки, формы подписки —» messia.ru/r2/
Сайт "Христианское просвещение" —» messia.ru

 »Страничка сайта вКонтакте«
»Страничка сайта в facebook«

Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке текстах –
в письме, в icq или в соцсетях. Постараюсь ответить на вопросы.


Божьего благословения! 
редактор-составитель рассылки
Александр Поляков, священник
(запасной адрес: alrpol0@gmail.com)
<= предыдущий выпуск серий
 
 
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Каталог Христианских Ресурсов «Светильник»