> «Слово Божие» – выражение это издавна служит камнем преткновения и соблазна <...>. Соблазн и недоверие вызывает, прежде всего, христианская уверенность в том, что одна книга, один сборник писаний <столь разительно> отличается от миллионов других написанных людьми книг тем, что она содержит в себе слово самого Бога. <А с тех пор как> ученые – филологи, <лингвисты, историки, археологи> открыли, так сказать, «естественную историю» этого Священного Писания: т.е. историю его написания, разногласия и разночтения в рукописях, противоречия, соблазны – соблазн этот еще более усилился <...>. Поэтому так важно остановиться на том моменте литургии, когда читается Евангелие, и попробовать понять, какой смысл вкладывают сами христиане в это свое утверждение, что книга эта, несмотря на всё, несмотря на все человеческие попытки развенчать её и свести её к простому человеческому документу, есть Слово Божие. Книга единственная, и в своей единственности – божественная.

> <> христиане всегда признавали и признают, что Библия – это сборник документов, написанных в разное время, разными авторами, и отражающих историю и эпоху, <когда они создавались>, и отличительные свойства писавших, и непосредственные нужды тех, для кого они были написаны. Так, книги Нового Завета, читаемые на литургии, суть церковная запись проповедей апостолов о Христе. Это так называемое Евангелие или повествование об их миссионерских трудах. Это, например, книга Деяний апостольских, или же, наконец, письма апостолов к отдельным христианским общинам или лицам <.>. Христиане признавали и признают, что книги эти можно изучать, как и другие памятники, как памятники прошлого, и что во многом они не избежали общей судьбы таких памятников: ошибок при переписке, разночтений, <утраты> древнейших рукописей и <т.п.>. Христиане повторяют, верят, что книги эти имеют свою как бы естественную историю.

> Но вот, Церковь говорит нам, что это человеческое писание есть Слово Божие, и это значит: не только слова людей о Боге, но и слово самого Бога, обращенное к нам; не только запись истины, но сама Истина; не только авторитетный источник наших сведений о Христе, но <и> вечный источник веры, знаний и жизни. Слово Божие в слове человеческом, или слово богочеловеческое, и Слово это Церковь не просто читает – она им живет. «Слова, которые я говорю вам, суть дух и жизнь» (Иоан.6:63) – учит Христос. И дальше: «Слушающий слово Мое и верующий в пославшего меня имеет жизнь вечную» (Иоан.5:24).

> И вот что важно: доказать этого невозможно, извне – это неубедительно, как неубедительно для того, кто не любит, красота и единственность любимого другим человека. Но изнутри божественность Писания становится очевидна, изнутри же это и есть – чтение Писания в церкви, собрания верующих. Мы верим и знаем, что когда мы собраны во имя Христа, Он сам присутствует среди нас, и мы слышим Писание, как Его Слово, обращенное к нам. В этом чтении (таков вечно обновляемый опыт Церкви) Христос сам, сегодня и здесь, говорит нам, и сердце наше горит в нас, узнавая говорящего, как горело оно у учеников на пути в Эммаус, когда, по рассказу апостола Луки в Евангелии, таинственный Спутник объяснял им Писание. Только потом, вспомнив об этом горении сердца, они поняли, что это был сам Христос < (см. Лк.24:15–32)>.

> За чтением Евангелия обычно следует проповедь, то есть объяснение слышанного, применение его к нам, к нашей жизни, к нашему времени, к нашим нуждам. И может быть, нету большего доказательства единственности и божественности книги Евангелия, как тот поразительный факт, что она не стареет, что сколько бы мы не слушали её, она всегда звучит по-новому, всегда оказывается ответом на мой вопрос, утешением сейчас, вдохновением здесь. Ведь вот книги, написанные сто-двести лет тому назад, уже кажутся нам устаревшими, архаическими, старомодными – всё в них так мало похоже на нашу современную жизнь, так мало отвечает на наши запросы. Но вот мы открываем Евангелие, и эта книга, написанная в условиях, столь бесконечно отличных от наших, в древней земледельческой цивилизации, эта книга оказывается не только современной, но в ней не перестают люди находить действительно слова жизни вечной: последние ответы, последний свет, немеркнущую правду. Ведь не случайно же власть, считающая неопровержимо доказанным, что Библия есть сплошной обман, выдумка, древнее суеверие, что эта власть, тем не менее, не позволяет печатать этой книги. <...> Ведь, казалось бы, если это такой очевидный обман, не могло бы быть лучшего оружия против христианства, против религии – печатай и распространяй. Пусть все поймут и увидят, в какие дикие выдумки верят христиане. Но нет, власть этого не делает и не сделает, потому что она боится силы этой книги. Запрет на неё – лучшее доказательство того, что утверждают христиане. А утверждают они то самое, что сказал посланный к Иисусу тогдашней властью и вернувшийся со словами: «Никогда не говорил человек так, как Этот Человек» (Иоан.7:46).

> Так вот, Церковь живет Евангелием. И живет прежде всего им тогда, когда, собравшись на литургии, она с радостью слушает эти никогда нестареющие слова. Вот выходит священник с книгой, вот раздаются слова Христа и слова о Нём, но странным образом они опять бьют в самое сердце, в мою жизнь. Они судят и просвещают её, они наполняют её светом и утешением, они указывают путь, они учат меня тому, что я есть и что я должен делать, и куда идти.