> Божественную литургию можно считать трехголосной симфонией: молитвы, читаемые пресвитером или епископом, ектении - молитвенные прошения, возглашаемые диаконом, и молитвы прославления, возносимые народом. В ходе истории один из этих элементов стал "немым": священнические молитвы. С большим успехом их можно было назвать молитвами общего священства - народа, так как община должа подтвердить их своим "аминь", "печатью" молитвы. Как же люди могут соглашаться с моливами, не слыша их? Можно конечно возразить, что молитвы слишком сложны для понимания народа и только удлиняют время литургии. Я этого просто не принимаю. Они могут быть трудны для некоторых, но большинство прихожан достаточно образованы, чтобы понять их, и язык этих молитв не более сложен, чем язык текстов Писания или гимнов, или даже проповедей. Могу рассказать забавный случай. Я привык к гласному чтению священнических молитв, и в одном из моих приходов в воскресенье я пропустил целую строку одной из молитв. Сразу же после литургии один из служителей - учащийся средней школы - спросил меня, почему я пропустил эти слова, и процитировал мне их по памяти, вот такой современный вариант наблюдения Иоанна Мосха 600 года нашей эры, который отмечал, что группа юношей запомнила анафору на слух.{} Очевидно, эти молитвы производят впечатление на многих людей, и я совершенно согласен с отцом Тафтом, что их гласное чтение только идет на пользу и не отвлекает от Таинства. "Уже после того как все молитвы были написаны и изучены и все богословы высказали свое слово, Божественные Таинства остаются Таинствами по самой своей природе, а не потому что мы пытаемся сделать их недоступными пониманию, пряча их под покровом молчания".{}

> Слишком давно священники отказались от своей роли в литургии, взяв на себя роль диаконов. Они читают соответствующие их сану молитвы тайно, а диаконские - вслух. Перевод литургии на бытовые языки и возвращение диаконского чина подтолкнет к изменениям, хотя, конечно же, некоторые будут сопротивляться. Священники снова будут учиться быть хорошими декламаторами. Песнопения общины являются важной составляющей литургии, так как наше духовное поклонение есть воздавание хвалы Господу. Диаконские прошения также являются важной частью литургии, так как наше ожидание от Господа "всякого даяния доброго и всякого дара совершенного" также является частью нашей веры. Однако именно молитвы, произнесенные от лица народа, являются самым центром таинства. Здесь мы предстоим перед Богом, Творцом, "который привел нас из небытия к бытию". Если эти молитвы отражают наши истинные отношения с Творцом, тогда здесь, в этой литургии Господь "не отворачивается от своего создания", и "не забывает дело рук своих", но "поднимает нас, павших, и не оставляет ничего незавершенным, пока не возведет нас на небо и не подаст нам грядущее Царство". Здесь мы собраны в стан тысяч архангелов и десятков тысяч ангелов, херувимов и серафимов. Сейчас Господь любит мир с такою силою, что послал Своего Сына Единородного, "чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Когда мы слышим эту молитву, эхо которой звучит в веках, мы сидим со Христом за мистической трапезой, мы узнаём Его в Хлебе и Чаше, как узнали его ученики в Эммаусе. Здесь Святой Дух начинает наше обожение, преображает наши жизни в синергии с Божественным, в вихре и огне, о которых говорит Златоуст:

> Священник стоит, низводя не огонь, а Святой Дух; он возносит молитву не для того, чтобы огонь возгорелся свыше и сжег предложенное (1Цар 18:34), но чтобы благодать снизошла на жертву и воспламенила души всех.{<"Слово о священстве">}

> Как и Иову, Господь отвечает нам из вихря, и наша молитва есть ответ на Таинство: "Знаю, что Ты всё можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено", "Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя" (Иов 42:2,5).