14 апреля 2014 г. ст. ст., воскресенье 2-е по Пасхе

  {память ап. Фомы, воспоминание его "уверения"}

  литургические чтения: Деян.5:12-20; Ин.20:19-31.

> С какой бы стороны мы ни подходили к зарождению пасхальной веры апостолов, мы не найдем ни малейшей зацепки, которая могла бы оправдать ее психологическое объяснение. Их душевное состояние до воскресения было настолько сдержанным, колеблющимся и скептическим, а у апостола Павла решительно враждебным, что пробудить в них новую веру могло только извне действующее событие, только точно установленный, неустранимый факт, обрушившийся на них и их убедивший, как в объективном опыте данная, поддающаяся контролю действительность.

> Это событие получит свое окончательное подтверждение, если мы изучим вопрос о содержании и предмете пасхальных переживаний учеников. Согласно предпосылкам визионерной теории, образ Воскресшего, представившийся ученикам, должен был в существенных чертах совпадать с тем идеальным образом Мессии, который они уже раньше имели в душе. Ведь согласно этим предпосылкам Воскресший был бы ничем иным, как изначальным идеалом Мессии, прорвавшимся из глубин подсознания самих учеников в их сознание. Мы знаем этот изначальный идеал Мессии: это Мессия-Царь, каким его как будто обрисовали пророки, опоясанный правдою, сидящий на престоле своего отца Давида и покоряющий всех врагов под ноги Свои. Об этом образе Мессии мечтали апостолы, мечтал и Павел. Еще при Тайной Вечери ученики принесли два меча, чтобы силою превратить эту мечту в действительность. Наступило пасхальное утро. Одним ударом образ старой мечты расплылся, и совершенно новый образ, совершенно новый Мессия, совершенно новая вера вошли в сознание учеников.

> Первая непосредственная реакция, вызванная у апостолов явлением Воскресшего, было новое потрясающее опытное знание: «Это – Господь». «Господь воистину восстал и явился Симону!» – таким возгласом встретили одиннадцать двух учеников, вернувшихся из Эммауса (Лк 23.34). «Это – Господь!» воскликнул Иоанн, когда увидел Воскресшего на берегу озера (Ин 21.7). «Господь мой и Бог мой», – исповедовал Фома, когда увидел раны Воскресшего (Ин 20.28). «Господи, кто Ты?» – спрашивает Павел на пути в Дамаск (Деян 9.5). «Кириэ» – Господи – был первый ответ новой веры на весть о воскресении.

> Петр торжественно заявил в своей первой проповеди на Пятидесятницу: «Твердо знай весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли (Деян 2.36)». В иудейском и эллинистическом словоупотреблении «Господь» (Кириос) есть Бог, открывающийся в могуществе Своем Своей религиозной общине. Если до пасхальных переживаний ученики видели в Иисусе прежде всего Его человеческое естество, а Божественное как бы только в преломленном луче, когда Оно пробивалось сквозь Его человеческую оболочку, то в присутствии Воскресшего, в центре их веры стоит именно это Божественное, и человеческое в Нём они познают уже только в свете этой Его Божественности. Пасхальное переживание принесло, таким образом, ученикам значительное углубление и прояснение их представления о Христе. Прежние впечатления о человеческом образе Иисуса были пронизаны новым впечатлением Его Божественности и в него включены. Только теперь они с полною наглядностью осознали: Иисус, Человек, есть в основе Своего существа их «Господь и Бог».

> И так как это был Сам Господь, представший перед ними в человеческом образе, то и другие их представления очистились и превратились в уверенность, что Его настоящее место, Его изначальное отечество – только на небе, по правую руку Отца. Это засвидетельствовал им Сам Воскресший: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и к Богу вашему» (Ин 20.17). Поэтому апостолы ликуют теперь в своих проповедях (Деян 2.33; 5.31; 7.55): «Бог возвысил Его десницею Своею». Теперь уже никогда не исчезнет из христианского исповедания веры «Сидящий одесную Отца». Само собою с этим соединялась и дальнейшая уверенность, что от этого «Господа», воскресшего и воссевшего по правую руку Отца, отныне будет изливаться на людей вся жизнь и весь Дух, вся благодать и прощение, полнота силы и власти. Из уст Прославленного вновь и вновь звучало им: «Вот Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28.20). «Я пошлю обетование Отца Моего на вас» (Лк 24.49). «Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин 20.22). «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28.18 и дальше). «Петр, любишь ли Меня? Паси <овец Моих>» (Ин 21.15).

> И как сила Воскресшего поднимается до самых высоких вершин духовного, так спускается она и в последние глубины, к сокровеннейшим корням бытия, где жизнь сочится из тысячи источников и где подкарауливает смерть. Самый захватывающий и самый одушевляющий опыт, внедрившийся в сознание учеников от встречи с Воскресшим, в том и заключался, что они в Его новой жизни приобрели уверенность в своей собственной вечной жизни. Воскресение Господа было для них поистине космическим событием также и в том смысле, что оно было им ручательством в их собственном воскресении, в воскресении всех мертвых, и даже всего мира. Самый факт, что «Тот, Кого Бог воскресил из мертвых, не видел тления» (Деян 13.37), для них заключал в себе знание, что в Воскресшем заложено воскресение всех. «Как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых» (1Кор 15.21). Потому <у ап. Павла не было> более горячего желания, как «познать Его и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его» (Фил 3.10).