— Послушал вчерашний стрим, и мне показалось, что о. Вячеслав выразил такую мысль: Бог мог воплотиться в любой культуре (у эллинов или индейцев, например), а Ветхий Завет — иудейская книга, которая к христианам имеет мало отношения.
    Не противоречит ли это тому, что Ветхий Завет — "детоводитель ко Христу" (ап. Павел), и в целом Бог готовил Израиль к Своему пришествию?

— /.../ Да, Христос мог воплотиться в любой культуре, и он тогда бы с этой культурой тоже дискутировал, был бы противопоставлен отчасти потому, что такой феномен, как Бог, естественно, ни в одной культуре не отражён адекватно.
    Что касается того, что говорил апостол Павел о Ветхом Завете, то это вполне объясняется тем, кому он говорил, ведь эти люди должны были как-то, каким-то образом принять Бога, и поэтому нужна была отсылка к культуре. Они должны были быть новым Израилем. Например, и Ветхий Завет должен был быть детоводителем... каким-то образом нужно было Ветхий Завет понизить в статусе, но тем не менее не убрать совершенно. Потому что, если убрать совершенно, никто и слушать не будет. В 1-й главе Евангелия от Марка без большой посылки^@ никто не будет слушать даже тезисы. Должна быть большая посылка, как, например, идея воскресения должна была обязательно быть в Ветхом Завете. Если её нет, то даже воскресший Христос, даже ощупанный [апостолом Фомой] Христос, не является доказательством воскресения. Важно искать доказательства воскресение в большой посылке, то есть в культуре, предоставляющей эту возможность. Вот и апостол Павел, когда проповедовал иудеям, представлял Христа как некоторое завершение Ветхого Завета, или даже в каком-то смысле следствие Ветхого Завета, исполнение пророчеств этого Завета. Но если вы дадите себе труд посвятить полчаса вычитыванию цитат, которыми пользуется апостол, в контексте, вы увидите, что все они, мягко говоря, не совсем корректно цитированы. И в целом Иисус Христос не является... не имеет ни малейшего отношения к Ветхому Завету, кроме полемического. Конечно, мы можем сказать: а вот смотри́те, он монотеист, и в Ветхом Завете тоже монотеизм есть, но это разный тип монотеизма. Поверьте уже книжникам, они-то знали, о чём идёт речь! Яхве́, который запечатлён в Ветхом Завете — и "Отче", которому молится Иисус, — это два совершенно разных персонажа. Об этом я уже говорил. То есть: Яхве́ политичен, Яхве́ заботится о благах, а Отец — не заведует тем, на кого упала башня, он не отличает праведника от грешника. Если мы быть хотим похожим на него, то не моли́тесь вслух на распутьях и не отличайте праведника от грешника и израильтянина — от неизраильтянина. В то время как Яхве́ всю историю занимался выделением израильтян в отдельную касту. Это совершенно противоположный Бог, и не случайно [Иисуса] называли богохульником. Его не называли "грешником", то есть он лично не грешил, и они не могли за это ухватиться, но то, что он богохульник, с точки зрения иудаизма, конечно, — это очевиднейшая вещь. Так вот, и апостол Павел... Когда, заметьте, /.../ апологеты II века — они все пытались наводить мосты между эллинами и христианством, они говорили: "Смотри́те, Аристотель похож на нас!" "А вот Платон похож на нас!" То есть они пытались наводить мостики между эллинской культурой как большой посылкой. Это неизбежно.